Утверждена государственная программа защиты свидетелей и потерпевших на 2009-2013 годы. Из федерального бюджета выделяется более полутора миллиардов рублей для обеспечения безопасности граждан, ставших свидетелями или жертвами преступлений и согласившихся давать показания.
В числе мер такой защиты закон позволяет даже скрывать на суде лицо и имя свидетеля, помогать ему менять внешность, место жительства, обеспечивать новыми документами. Кому предназначены немалые средства новой программы? Кто будет отвечать за их расходование? И главное, действительно ли помогут эти меры в борьбе с преступностью?
На вопросы нашего издания отвечают первый заместитель Комитета Госдумы по безопасности Михаил Гришанков и адвокат Генрих Падва.
Российская газета: В России в ходе расследования ежегодно выступают в качестве потерпевших и свидетелей около 10 млн человек, а программа рассчитана на защиту всего 10 тысяч. Кто и как будет определять круг лиц, которые смогут воспользоваться дополнительной помощью государства?
Михаил Гришанков: Существующий государственный закон о защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства был принят в 2004 году и действует с 2005 года. Но о нем мало кто знал, и широкой пропаганды закона не велось. Информация о том, что премьер-министр утвердил государственную программу защиты свидетелей, должна активизировать и пропаганду закона, и стремление граждан выступать свидетелями по разным делам. Денег начали выделять больше, и вопрос об их недостатке сейчас не стоит. В законе достаточно четко прописано, в отношении кого могут применяться меры государственной защиты. Это потерпевшие, свидетели, частные обвинители, эксперты, истцы, представители потерпевших и даже сами подозреваемые. Перечень исчерпывающий. Меры государственной защиты применяются в случае, если есть данные о наличии реальной угрозы убийством защищаемого лица, насилия над ним, уничтожения или повреждения его имущества. Необходимость этой меры определяет следователь тех компетентных органов, в которые обратится гражданин, нуждающийся в защите. Естественно, информация об угрозах тщательнейшим образом проверяется, в том числе оперативным путем.
Генрих Падва: Не думаю, что выделенных средств недостаточно. Далеко не всем свидетелям требуется защита. Программа будет применяться только в исключительных случаях, когда жизни свидетеля будет угрожать реальная опасность.
Очень важный вопрос: "Кто будет определять?" Опасность заключается в том, что механизм определения не отработан до сих пор. Когда, при каких условиях, как будет приниматься решение? Например, я имею печальный опыт соприкосновения с этой программой в рамках одного дела, которое было сфальсифицировано. Ключевой свидетель, точнее, лжесвидетель, проходящий по делу, в суде прикинулся таким несчастным и бедным, сказал, что ему угрожают, убедительно не обосновав, кто и как, и потребовал защиты, которая была ему предоставлена. Впоследствии факт лжесвидетельства был установлен, виновные наказаны, а мой подзащитный был полностью оправдан. Тем не менее государство защищало лжесвидетеля, потратив на это деньги налого плательщиков, а честь и здоровье моего подзащитного подверглись серьезным испытаниям.
Пока я не разобрался в том, кто будет принимать окончательное решение о защите свидетеля, но именно это самое главное. Меня очень пугает, если это будет МВД. Нужно предусмотреть гарантии, чтобы не было защиты лжесвидетелей, чтобы исключить саму возможность использования этой программы правоохранительными органами по своему усмотрению. Недоверие вызывает у меня в данном вопросе и судебная власть. Кстати, в том случае, о котором я вам рассказал, ошибочное решение принял именно суд. Меня эта программа очень настораживает.
РГ: Чем вызвана инициатива передать функцию защиты свидетелей от МВД Федеральной службе судебных приставов?
Гришанков: Думаю, что эта инициатива носит частный характер. В настоящее время в МВД создано специальное управление по защите свидетелей, и я не вижу причин передавать его функции Федеральной службе судебных приставов. Хотя если брать зарубежный опыт, например, Соединенных Штатов, то там эти функции возложены не на полицию, а на службу маршала. Может быть, начали изучать этот опыт и пытаются адаптировать его к существующей у нас практике.
Хочу отметить, что помимо МВД, подразделения по защите свидетелей существуют в ФСБ и Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков. Они также являются субъектами реализации данного закона. Мы дали такие полномочия всем правоохранительным органам.
Падва: Я думаю, это вызвано сложностью задачи. Вероятно, они сами еще не знают, как это все исполнять: как гарантировать правильное применение этого закона, как определять круг лиц, которые действительно нуждаются в защите, а не когда это выгодно обвинению.
РГ: На борьбу с какими видами преступлений нацелена данная программа в первую очередь?
Гришанков: Мы в законе не прописывали перечень преступлений, по которым может быть использована данная программа. Угроза жизни может поступить и от простого хулигана. Но если идет речь об оказании давления на свидетеля или потерпевшего, если следователи и оперативные работники оценивают эту угрозу как реальную, они могут применять меры защиты. Это может быть даже свидетель квартирной кражи. Но если в этой квартирной краже принимали участие члены какой-нибудь объединенной преступной группы, ее лидеры могут мстить. Состав преступления не имеет никакого значения при решении, применять программу или нет. Значение имеет масштаб и реальность угрозы.
Падва: На борьбу с какими видами преступлений нацелена эта программа, я не знаю. На борьбу с чем она должна быть нацелена, мне понятно. Она должна быть нацелена на борьбу с наиболее опасными видами преступлений, такими как преступления против жизни, терроризм, бандитизм.