Терпение мирового сообщества на исходе - такой сигнал подает принятая Советом управляющих МАГАТЭ резолюция по Ирану, упорно отклоняющему все новые инициативы группы "шести" (Россия, США, Франция, Германия, Британия, Китай).
В ответ Тегеран грозит свести к минимуму сотрудничество с международным атомным ведомством, намекая даже на выход из Договора по нераспространению ядерного оружия. Очередной шанс добиться прогресса в урегулировании ситуации вокруг иранского "ядерного досье", возникший в Женеве 1 октября, кажется, окончательно упущен.
Осторожный оптимизм в отношении иранского вопроса возник в свете договоренностей, достигнутых на октябрьских переговорах в Швейцарии секретаря Высшего совета национальной безопасности ИРИ Саида Джалили с политдиректорами "шестерки" международных посредников и верховным представителем ЕС по внешней политике и безопасности Хавьером Соланой. Именно тогда была выработана хитроумная схема поставок ядерного топлива для исследовательского реактора в Тегеране, которая впоследствии легла в основу предложения гендиректора МАГАТЭ Мохаммеда аль-Барадеи. Суть предложений заключалась в том, чтобы использовать для создания необходимых топливных сборок существующий у Ирана ядерный материал, накопленный в результате деятельности предприятия по обогащению урана в Натанзе. К тому же у Тегерана просто не было другого выхода, кроме как пойти на предлагаемую сделку. Дело в том, что запасов топлива на тегеранском исследовательском реакторе, где производятся изотопы, применяемые при лечении раковых заболеваний, хватит еще примерно на полтора года. Если к этому времени Ирану не удастся раздобыть свежее "горючее", то установку придется останавливать, что неминуемо нанесет удар по национальной радиофармацевтике.
Однако эмоции и опасения оказались выше прагматизма. Проект аль-Барадеи предусматривал вывоз из Ирана 1200 кг из имеющихся, по оценке МАГАТЭ, полутора тонн низкообогащенного урана (3,5 проц.) в Россию, где по соответствующей технологии в нем был бы повышен уровень содержания изотопа урана-235 до 19,75 проц. Затем из полученного вещества во Франции, обладающей необходимой технологией, были бы изготовлены топливные сборки. Иранскую сторону настораживала необходимость транспортировки в третьи страны наработанного наперекор всему миру ядерного топлива.
Неудивительно, что Тегеран, в принципиальном плане одобрив инициативу по дообогащению, стал активно перебирать возможные варианты ее реализации, чтобы заранее гарантировать результат и обезопасить себя от вольной трактовки обязательств партнерами. Так, иранцы выражали намерение заключать сделку только с Россией как единственным ответственным лицом, а не четырехстороннее соглашение с участием также Франции и США. Затем проблему увидели в одномоментном вывозе ядерного топлива и стали настаивать на поэтапной транспортировке. Одновременно звучали предложения об использовании лишь незначительного количества иранского низкообогащенного урана и закупке остальной части у иностранных производителей, что в принципе невозможно, так как в отношении подобных поставок в Иран действуют строгие санкции СБ ООН. В конце концов МИД ИРИ заявил о готовности Тегерана включиться в проект только в случае, если синхронный обмен будет проходить на иранской территории.
Отсутствие позитивного ответа Тегерана на инициативу МАГАТЭ вызвало недоумение у гендиректора агентства. По его мнению, иранское контрпредложение о хранении имеющегося низкообогащенного урана под контролем международного атомного ведомства, но на иранской территории "не сработает". Неудивительно, что разочарование, постигшее аль-Барадеи в этом вопросе, отразилось на его оценках ситуации с иранским "ядерным досье" в целом. Так, во вступительном слове на сессии Совета управляющих МАГАТЭ он указал на "отсутствие движения вперед по прояснению вопросов", остающихся у агентства к Ирану по его атомной программе. "Мы будем в тупике, пока Тегеран не начнет в полной мере сотрудничать с нами", - посетовал глава агентства.
Несговорчивость Тегерана не осталась незамеченной. К сессии Совета управляющих МАГАТЭ они подготовили согласованный проект резолюции, призывающий Иран к большей открытости, выражающий озабоченность в связи со строительством нового объекта атомной инфраструктуры и призывающий к прекращению всех работ по обогащению в соответствии с требованиями СБ ООН. Документ, внесенный Германией, был одобрен подавляющим большинством: 25 к 3. Причем все представители "шестерки", включая Россию и Китай, - единодушно поддержали резолюцию.
В пользу ужесточения в ближайшее время позиции мирового сообщества говорит и реакция Тегерана на решение Совета управляющих МАГАТЭ. Несмотря на призывы России и других международных посредников со всей серьезностью отнестись к сигналу, содержащемуся в резолюции, Иран осудил данный документ, расценив его как "поспешный и неверный шаг, создающий угрозу благоприятной атмосфере женевского процесса и переговоров в Вене". Наиболее "горячие головы" в иранском парламенте заговорили о выходе из Договора о нераспространении. Такой вариант развития событий вряд ли вероятен, так как Исламская Республика всегда ссылается на многочисленные проверки своих ядерных объектов инспекторами МАГАТЭ как подтверждение исключительно мирной направленности ядерной деятельности. В этой ситуации очень некстати выглядит уход с поста гендиректора МАГАТЭ Мохаммеда аль-Барадеи. Его полномочия истекают в понедельник, 30 ноября. Несмотря на неоспоримый профессионализм, доверие одновременно со стороны Ирана и мирового сообщества, он так и не смог сдвинуть иранскую проблему с мертвой точки, оставив ее в наследство своему преемнику.