Во время кризиса заметным инвестором в России стало государство. Министр регионального развития Виктор Басаргин рассказал "Российской газете" о том, что ожидает в будущем проекты с участием Инвестиционного фонда, как будут финансироваться федеральные целевые программы и почему бизнесу так непросто получить госгарантии.
Российская газета: В связи со снижением уровня доходов государства - что будет с теми программами, которые финансируются из Инвестиционного фонда?
Виктор Басаргин: Мы сохранили все обязательства, которые были взяты на текущий момент, - порядка 35 миллиардов по 15 федеральным проектам. В этом году мы также осуществляем финансирование 23 региональных инвестиционных проектов более чем на 10 миллиардов рублей (16 из них были одобрены правительственной комиссией 25 декабря 2008 года, 7 - одобрены в текущем году на заседаниях правительственной комиссии от 14.10.2009 и 02.11.2009). Считаем, что в следующем году мы сможем добавить к финансированию региональных инвестиционных проектов еще 5 миллиардов рублей.
Принято решение при отборе региональных инвестиционных проектов отдавать предпочтение проектам в моногородах, в частности тем проектам, которые способствуют созданию альтернативных производств, диверсификации экономики муниципального образования. Я считаю поддержку региональных инвестиционных проектов особо важной, т.к. они создают дополнительные рабочие места, приносят дополнительный доход в местные бюджеты, а кроме того, на 1 рубль средств, вложенных государством в инфраструктуру из Инвестиционного фонда в рамках таких проектов, приходится около 5 рублей частных инвестиций. Есть и более высокие показатели: например, при реализации проекта "Первая очередь программы развития АПК Тамбовской области"" на 1 рубль средств из Инвестфонда привлечено порядка 12 рублей средств инвесторов. При этом проект создает в целом более 2500 рабочих мест.
РГ: Как сокращение доходной части бюджета отразится на финансировании федеральных целевых программ комплексного развития территорий?
Басаргин: Финансовые ресурсы федеральных целевых программ комплексного развития территорий сокращены на 10-20 процентов. Принцип таков. Объекты, строительство которых еще не началось, на 2010 год из ФЦП будут исключены. Соответственно, деньги на них выделяться не будут. Финансирование тех объектов, которые уже строятся, но до завершения еще далеко, мы сократили до 25 процентов. Там же, где завершение строительства планируется на 2010 год, финансирование будет сохранено на 100 процентов.
РГ: Насколько подписанный недавно с Китаем договор об обмене инвестиционными проектами сориентирован на развитие перерабатывающих отраслей на российской территории?
Басаргин: Мы больше полугода совместно с регионами готовили этот документ. Вначале регионы представили предложения, в которых был ярко выражен сырьевой акцент. То есть мы поставляем сырье, а все перерабатывающие предприятия строятся на китайской территории. Причем такой подход, понятно, очень приветствовался китайской стороной. Они вывели к границе железные дороги, начали строить мосты и готовы были начать транспортировку сырья на свои предприятия.
Минрегион твердо сформулировал свою позицию: проекты, в которых наша страна выступает поставщиком сырьевых ресурсов, мы поддерживать не будем. И в таком виде на рассмотрение совместной российско-китайской комиссии выносить их считаем нецелесообразным. Пока к добыче сырья не будут привязаны перерабатывающие предприятия на нашей территории, для нас это будет стратегически не выгодно.
РГ: И как реагировала китайская сторона?
Басаргин: Китайская экономика развивается такими темпами, что своих ресурсов не хватает. Так что бились по полной программе. Кто только ни подключался к переговорам! Из Китая приезжали гости самого высокого уровня, проводили встречи с министрами, с нашими губернаторами. Мы свою позицию отстояли.
В результате дело сдвинулось. Мы обменялись проектами (их порядка сотни), которые предполагают создание предприятий по генерации электроэнергии, переработке леса, угля, по машиностроению.
РГ: Виктор Федорович, бизнес на вас обижается. Говорят, хорошую программу антикризисной поддержки придумали - госгарантии предприятиям по кредитам. Но сама процедура их получения очень длительная и хлопотная. Из Ростова-на-Дону сообщают, что из 35 предприятий, которые попали в список претендентов еще в феврале, только одно смогло получить госгарантию. Вы сами довольны тем, как работает эта программа?
Басаргин: Бюрократии действительно много. Сначала заявка поступает к нам в министерство. И специальная комиссия смотрит, насколько ситуация на предприятии драматична. Если она признана серьезной - спрос на товары и услуги упал, кредитных ресурсов нет - надо выносить вопрос на комиссию по повышению устойчивости. Но чтобы это сделать, мы заявку обязаны отправить на согласование в отраслевое министерство - например, в минсельхоз или минпромторг. И если они не возражают, мы выходим на правительственную комиссию, где и принимается окончательное решение о предоставлении госгарантий.
РГ: И сколько времени уходит на все эти процедуры?
Басаргин: В идеале - месяц. Но может и месяца три уйти. Механизм сложный. Но и необходимый. Мы сталкивались с тем, что истинная ситуация на некоторых предприятиях не совсем такая, как ее пытаются изобразить в заявке. К нам на получение госгарантий обратились примерно 100 предприятий. Удовлетворено только 12 заявок.
РГ: Виктор Федорович, минрегион, в числе прочего, отвечает и за строительную отрасль. Насколько эффективными оказались антикризисные меры в ней?
Басаргин: Строительная отрасль вообще сохранилась только за счет того, что в самый тяжелый момент государство ее поддержало собственными ресурсами. В какой-то мере оно заместило упавший спрос населения на жилье. Эффект от этих мер уже иссякает.
Но мы видим, что рынок начал чуть-чуть оживать: население более смело идет на покупку квартир. Самое главное - упали цены на жилье. Оно стало доступней. Теперь процесс восстановления спроса пойдет лучше. Правда, снижение цен в большей степени коснулось жилья бизнескласса. Но, думаю, и в этом секторе рынка ценовая политика застройщиков изменится. Они уже не будут стремиться получить такую колоссальную прибыль, как прежде.
Самой лучшей антикризисной мерой, я считаю, была работа госкорпорации "Фонд содействия реформированию ЖКХ" и Федерального фонда содействия жилищному строительству. Благодаря деятельности первого были созданы десятки тысяч рабочих мест для капитального ремонта домов. А второй - стал основным оператором, который скупал незавершенное жилье высокой степени готовности, чтобы не плодить обманутых дольщиков.
РГ: Каковы ближайшие перспективы отрасли?
Басаргин: В этом году мы планировали падение и официально включили в планы объемы строительства 52 миллиона квадратных метров жилья. Для сравнения: в прошлом году было 63,8 миллиона. По результатам опросов регионов, вероятнее всего, выйдем в этом году на показатель 57 миллионов квадратных метров.
На следующий год официально закладываем 53 миллиона квадратных метров, то есть планируем небольшую прибавку. Но, возможно, за счет программ обеспечения жильем военных и ветеранов войны, которые встали на учет уже после 1 марта 2005 года, удастся выйти на показатель около 57-58 миллионов квадратных метров жилья.
РГ: То есть ситуация потихоньку нормализуется?
Басаргин: Признаться, меня больше беспокоит 2011 год. Сегодня мы выбираем задел, который создавался в 2007-2008 годах. У нас на 2009 год переходящий остаток по жилью был 74 миллиона квадратных метров. Но в 2010 году он будет полностью исчерпан. И наша задача - все средства, которые государство направляет на поддержку спроса на жилье, переориентировать на первичный рынок. Например, в условия программы поддержки молодых семей можно включить пункт о приобретении жилья на первичном рынке, то есть о покупке квартир в новостройках.