10 декабря в концертном зале Барвиха Luxury Village были названы победители Премии Кандинского, самой крупной частной премии в области современного искусства, призовой фонд которой составляет 60 тысяч евро.
В номинации "Проект года" премию (40 000 евро) получил Вадим Захаров за инсталляцию "Гарнитур Святой Себастьян возле кипящей овсяной каши". В разделе "Медиаарт-проект года" приз (10 000 евро) получили художники Аристарх Чернышев и Алексей Шульгин за выставку "КРИТИ-ПОП". Лучшим молодым художником года назван 23-летний художник из Тувы Евгений Антуфьев за работу "Объекты защиты".
На церемонию награждения художники, журналисты и гости из Москвы, желающие не стоять в пробках на Рублево-Успенском шоссе, отправились с Белорусского вокзала на электричке. Благо для этого организаторами премии - культурным фондом "АртХроника" был "зафрахтован" целый поезд. Шикарный жест - заказ электрички как такси - был подан как художественная акция. Пригласительный билет напоминал о Венечке Ерофееве, который однажды с приятелями уговорил начальника станции выделить им пару вагонов с локомотивом. Два мира, два шапиро, как писали когда-то в советских газетах, - художественной богемы и "владельцев заводов, газет, пароходов", а также особняков около "роскошной деревни" - встретились в Барвихе. Понятно, что противоположности притягиваются. Но трудно все же отделаться от странной мысли, что основанием для притяжения оказывается сходное ощущение себя маргиналами. Правда, по разным причинам.
|
|
| Видео: Сергей Куксин |
Эту "особость" и арт-богема, и новая русская буржуазия склонны классифицировать как элитарность. Но элитарность, обусловленную не величиной банковского счета, а мощью интеллекта и радикальностью воззрений. С этой точки зрения, неудивительно, что церемония вручения Премии Кандинского, где главный приз получил художник-концептуалист младшего призыва (а Вадим Захаров принадлежит к кругу "московского романтического концептуализма", старшими мэтрами которого были Илья Кабаков со товарищи, а затем Андрей Монастырский с группой "Коллективные действия") - была стилизована то ли под научную конференцию, то ли под заседание политического клуба. Модератором-ведущим был приглашен Леонид Парфенов. Он же и объявил тему "заседания" - искусство и общество.
Вначале с лекцией выступил Роберт Сторр, куратор основного проекта Венецианской биеннале 2007 года, руководитель отдела современного искусства МоМА, одним словом, человек в арт-мире влиятельный и ученый. Сторр скороговоркой, пытаясь уложиться в хронометраж, прочел на английском 10-минутную лекцию, где хитроумно связал Василия Кандинского с "самым американским художником" Джексоном Поллоком, провел параллели между русским концептуализмом и Солом Левиттом, упомянул проекты Павла Пеппершейна и Вадима Захарова, после чего сосредоточился на описании и анализе работы Ольге Чернышевой "Сенсей". Работе, спору нет, совершенно замечательной - правда, не представленной ни в "лонг", ни в шорт-листе премии Кандинского. Она была показана на Третьей московской биеннале на "Красном Октябре". Но эти мелкие различия из Нью-Йорка незаметны, наверное.
Жанр ученого хэппенинга перемежался музыкой и теле-"брейками", во время которых ведущий церемонию Парфенов блеснул фирменным блюдом на заказ - презентациями на тему "Искусство и власть" и "Искусство и массы", где блистательно смикшировал хронику и комикс. В условных дебатах об отношениях искусства и общества Парфенов выложил доказательство "от противного", продемонстрировав, каково же было жить искусству под пятой власти и массового вкуса.
Вскоре после Роберта Сторра вышла член жюри Валери Хиггинс, куратор музея Соломона Р.Гуггенхайма, и уже от имени жюри прочитала по бумажке еще одну небольшую лекцию. Она упирала на демократизм принятия решения и не забыла сказать, что за нынешние итоги жюри отвечает вместе с экспертным советом. После скандала, приключившегося на вручении премии в прошлом году, это не было лишним. После чего г-жа Хиггинс плавно перешла (со ссылкой на Черчиля) к загадкам русской души и к искусству, как к ключику, помогающему его понять. В финале она вдруг, словно пропагандист и агитатор, обратилась с призывом к художникам - творить, критикам - писать, ученым - осмыслять. Фраза "За работу, товарищи!" не прозвучала, но, наверное, подразумевалась.
В результате художники оказались в странной ситуации. По логике сюжета они должны были бы бодро откликнуться на призыв. Но тут отлаженный механизм вдруг начал давать сбой. По крайней мере художники попытались дистанцироваться от такого "ученого" дружественного поглощения. Сначала победители в номинации Аристарх Чернышев и Алексей Шульгин объяснили с большого экрана, что их цель - "поюзать" капитализм. Не все ж ему использовать всех и все. Вот они и решили в громадном i-pod’е смешать ежедневную "культурную жвачку", чтобы на выходе получить настоящий художественный продукт. Идея "поюзать" капитализм в Luxury village, конечно, интересна, но тем не менее. Потом Олег Кулик, выйдя вручать премию в номинации "Медиа арт-проект", вдруг неполиткорректно брякнул: "Тут Роберт Сторр сказал, что лучшее искусство - концептуализм. Это полная ерунда. Я делаю что-то, потому что делаю. Никаких оснований для искусства не нужно". Наконец, Вадим Захаров, получивший премию Кандинского за лучший проект года, в речи, резкой, как "Нате!", продекларирировал независимую позицию художника - от арт-институций, галерей и всех на свете, призвав художников закрыть за собой двери мастерской. Впрочем, он безупречно выдержал жанр - его ответный спич был прочитан, как и речи предыдущих ораторов.
В результате, кажется, все довольны. Скандала нет, но есть иллюзия горячей концептуальной дискуссии. Остается выяснить, кто кого "поюзал": концептуализм капитализм или наоборот?