На книжной ярмарке Non fiction-2009 новая книга известного москвоведа Александра Васькина "Сталинские небоскребы: от Дворца Советов к высотным зданиям" вошла в топ-лист лучших произведений. Автор утверждает: если бы все планы по возведению зданий-гигантов воплотились в жизнь, у современной столицы был бы совсем другой облик. Какой именно? Об этом - беседа корреспондента "РГ" с автором книги.
Российская газета: Александр Анатольевич, семь высоток называют сталинскими. Почему?
Александр Васькин: Сталин был автором идеи их возведения. В своих воспоминаниях Хрущев передает его слова: "Мы закончили войну победой... к нам станут ездить иностранцы, ходить по Москве, а у нас нет высотных зданий. И они будут сравнивать Москву с капиталистическими столицами. Мы потерпим моральный ущерб". Не случайно и то, что проекты высоток были утверждены к семидесятилетию "вождя народов". Возможно, он хотел оставить потомкам своеобразную память о себе. Ведь стоят же до сих пор египетские пирамиды - лучшее воспоминание о фараонах! Официально же объявили: высотки необходимы, чтобы возродить исторически сложившуюся к началу ХХ века архитектурную планировку столицы, уничтоженную в процессе реконструкции в довоенный период.
РГ: Что имеется в виду?
Васькин: Москва, как и многие древние русские города, с архитектурной точки зрения была городом вертикалей, зрительно державших и направляющих ее дальнейшее развитие. Многие из них были снесены в 1930-е годы: храмы Китай-города и Белого города, xрам Христа Спасителя, колокольни Андроникова и Симонова монастырей... Новыми вертикалями должны были стать небоскребы. А главной доминантой - "пролетарское чудо", "трибуна трибун" - Дворец Советов, верх которого венчал 100-метровый памятник Ленину. Предполагалось, что при высоте 415 метров это здание обгонит даже такие колоссы, как Эйфелева башня и небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг. По замыслу от здания-гиганта должны были расходиться лучи-магистрали, окольцованные высотными домами. Предполагалось, что оно встанет в Китай-городе или на Охотном Ряду, но под нажимом Сталина в 1931 году решили возводить небоскреб на Волхонке. И буквально через полгода взорвали стоявший на Волхонке храм Христа Спасителя, исполинский памятник Отечественной войне 1812 года, построенный на народные деньги.
РГ: Почему же строительство небоскреба отложили?
Васькин: Помешала начавшаяся война. Затем сооружение Дворца Советов объявили делом светлого будущего. К тому же в случае новой войны, о которой тогда много говорили, маскировка такой "вавилонской" башни была бы затруднительна по техническим причинам. Так или иначе, но Сталин решил вместо одного небоскреба построить несколько, но пониже. Первые восемь были заложены через два года после окончания Великой Отечественной войны, в день празднования 800-летия Москвы.
РГ: И список архитектурных жертв пополнился?
Васькин: Увы. Ведь для большей части высоток место выбрали в историческом центре города. Это обернулось разрушением районов Зарядья, Швивой горки, Красных ворот, части Старого Арбата. Чтобы расчистить место под небоскребы, безжалостно уничтожили множество ценных исторических зданий. В этом проявился определенный цинизм зодчих, которые, твердя повсюду о "приоритете русской национальной архитектуры", уничтожали все, что вставало у них на пути.
РГ: Вы говорите, заложили восемь высоток, но москвичи знают только семь.
Васькин: Семь небоскребов построили быстро. С восьмым, который должен был вырасти в Зарядье, случилась заминка. Автором его проекта был архитектор Дмитрий Чечулин, осуществлявший общее руководство высотным строительством в Москве. Ему даже успели дать Cталинскую премию за проект небоскреба. Дом возводился для нужд карательных органов, поэтому проект был на особом контроле у Лаврентия Берия. Нет сомнений в том, что если бы не смерть Сталина, то высотку построили. И она затмила бы собой Кремль и еще больше изуродовала бы Зарядье.
РГ: Каким образом?
Васькин: Под 32-этажное здание отводился огромный участок земли в самом что ни на есть историческом центре. С южной стороны он выходил на набережную Москвы-реки, с запада граничил с Красной площадью. Сейчас на этом месте находятся развалины гостиницы "Россия". Непонятно, на что надеялся Чечулин, говоря о том, что ему удастся "вписать здание в древний ансамбль Кремля и храма Василия Блаженного" и при этом сохранить красоту, созданную гениальными зодчими, "нетронутой и самостоятельной".
РГ: А что собой должно было представлять само здание?
Васькин: Тематика высоток определялась важнейшей, по мнению Сталина, государственной задачей - утверждением исторического и политического значения Москвы как идеологического центра Советского Союза. По проекту основную часть здания в Зарядье, увенчанную золоченым многогранным шатром, окружали 5-этажные корпуса, облицованные в цокольной части красным гранитом, а выше - подмосковным известняком и светлым литым камнем. Главный фасад был обращен в сторону Красной площади. Все величественно и строго, если не сказать скучно и помпезно. Это был бы брат-близнец других сталинских высоток.
РГ: Многие до сих пор путают их, уж очень они похожи. Исключение составляет разве что здание МГУ на Воробьевых горах. Почему?
Васькин: С момента закладки и до окончания строительства этажность и внешний облик высоток менялись. Это происходило потому, что в проекты постоянно вмешивался сам "вождь народов". В погоне за одобрением главного "заказчика" архитекторы теряли творческий почерк и покорно ставили на верх домов помпезные шпили и украшали стены мускулистыми сталеварами и полногрудыми крестьянками. Все это - символы показного имперского величия. Сразу после окончания стройки на уровне второго этажа небоскребов крепились решетки, чтобы каменные груши и яблоки не сваливались на головы прохожих. Предполагалось также, что вскоре во многих крупных городах СССР появятся такие же небоскребы. Речь шла уже об индустрии высотного строительства. В Москве же разрабатывались проекты высоток на Лубянке, Сухаревской и Пушкинской площадях, у Курского вокзала. Вот почему для Сталина не имела особого значения оригинальность проекта, более того, она была даже опасна, и зодчие это хорошо усвоили.
РГ: Вместо высотки в Зарядье выросла гостиница "Россия"...
Васькин: Ее стали строить в 1964 году на оставшемся стилобате. Автором проекта был все тот же Чечулин. В честь него москвичи окрестили гостиницу "чечулинским сундуком". "Сундук" тоже снесли, как когда-то сталинские зодчие сносили церкви и храмы Москвы.
РГ: Были другие попытки поставить высотки на Красную площадь?
Васькин: Да, еще в 1934 году объявили конкурс на проект здания Народного Комиссариата тяжелой промышленности на Красной площади. Было подано 12 проектов. Некоторые очень оригинальные. Например, братья Веснины - лидеры движения конструктивизма - предлагали поставить четыре башни высотой 160 метров, которые ассоциировались с четырьмя башнями Кремля. Но если бы на Красной площади все-таки вырос небоскреб, это привело бы к радикальному разрушению архитектурного единства самой площади, прилегающих улиц и площадей. Увы, даже после смерти Сталина архитекторы по инерции продолжали предлагать проекты, предусматривающие снос памятников. Например, тот же Чечулин и Душкин настаивали на сооружении на Красной площади гигантского Пантеона, где была бы увековечена память Ленина, Сталина и прочих партийных и советских работников. Усыпальницу хотели разместить на месте ГУМа и других прилегающих зданий. К счастью, такого не случилось. Хочется надеяться, что в будущем небоскребы научатся "расставлять" с умом.