Вчера удалось еще на один день отодвинуть полное и окончательное уничтожение уникального историко-литературного музея, находившегося в московском районе Царицыно - знаменитой "Дачи Муромцева".
Двухэтажный деревянный дом сгорел в ночь со 2 на 3 января, наиболее вероятной причиной называют поджог. Сейчас на развалинах дома остаются его жильцы, которые пытаются спасти хоть что-то из экспонатов. На судьбу собственных вещей и документов они уже, похоже, махнули рукой.
Именно здесь, среди вековых лип, находился изящный деревянный дом первого спикера первой российской Государственной Думы Сергея Муромцева. В этих стенах создавали проект первой отечественной Конституции. Здесь со своей будущей женой Верой Муромцевой познакомился Иван Бунин. В послевоенные годы дом перестроили и поселили в нем жильцов. Но он так и не стал заурядным "бараком": видимо, сказывалась некая "аура" места. На даче Муромцева гостили, жили, работали многие знаменитости: писатель Венедикт Ерофеев, режиссер Борис Юхананов, художник Константин Васильев, скульптор Вячеслав Клыков и многие другие. Им было здесь легко творить, их здесь любили и привечали. И делали все, чтобы память о них сохранилась как можно дольше.
Жильцы дома № 3 по 5-й Радиальной улице (таков адрес музея) создали неофициальный, "народный", но от этого не менее богатый экспонатами музей Старого Царицыно. Здесь проводили литературные вечера - памяти, например, Венедикта Ерофеева, как это было прошлым летом. Выступали актеры и музыканты, собиралась многочисленная публика, приезжали друзья и потомки Ерофеева, писатели, историки, художники... Музей был принципиально бесплатным и открытым для всех желающих. Располагался он в одной из квартир этого двухэтажного дома, а в остальных по-прежнему жили люди.
Жили, правда, фактически в виде "призраков": в последние годы дом "загадочно" исчез из всех кадастровых списков и считался нежилым. Отдан он был даже не в собственность, а в "оперативное управление" государственному музею-заповеднику "Царицыно". Жильцы вели судебные тяжбы за право собственности на свое жилье - на основании 20 лет добросовестного пользования. Последний из этих исков сейчас находится в Верховном суде и ждет рассмотрения.
Последние года полтора жильцам настойчиво советовали покинуть дом и смириться с тем, что на этом месте построят стоянку для мусороуборочной техники. Жильцы законность такого выселения оспаривали. Им "намекали", что, мол "вдруг ваш дом возьмет и сгорит" (диктофонную запись такого разговора с начальником ОВД ГМЗ "Царицыно" Николаем Антиповым нынешние погорельцы приложили к своему заявлению в Управление собственной безопасности МВД РФ, поданному после пожара).
В ночь со 2 на 3 января "дом преткновения" загадочным образом загорелся. Приехавшие пожарные, по словам жильца дома и главного хранителя музея Николая Болдырева, сначала взялись за дело рьяно, а потом вдруг, как по команде, тушение прекратили. Есть даже фото, снятое в ночь пожара одним из приехавших журналистов: пожарный сидит в антикварном кресле-качалке и улыбается в камеру… Качалку, кстати, как и некоторые антикварные вещи, с места пожара "огнеборцы" увезли с собой неизвестно куда, несмотря на протесты жителей.
А в доме на момент поджога находились, помимо взрослых, трое маленьких детей - младшему около года. И беременная женщина - жена Николая Болдырева Александра Черняк. Если бы не другой жилец дома, Даниил Котелевский, вовремя заметивший дым и огонь, все они могли стать жертвами пожара: дело, напомним, произошло ночью.
На следующий день, когда корреспондент "РГ" побывал на пепелище, вид оно имело, как в фильме ужасов. Пожарных поблизости не было. Но из оставленного ими гидранта сын Болдырева Кирилл каждые минут 20 тушил появлявшийся то тут, то там огонь. Самостоятельно, в мокром ватнике, на 20-градусном морозе. С деревьев свисали громадные сосульки, дом чернел провалами окон. В ужасе забилась в будку обычно злющая овчарка Наф. Детей погорельцы эвакуировали к знакомым, а сами заняли крошечную баню, стоявшую около дома - установили там дизель и топили печь.
К дому потянулись узнавшие о пожаре люди - сначала знакомые Болдыревых, затем те, кто прочел о пожаре в интернет-изданиях и блогах Живого Журнала. Несли теплые вещи и еду, предлагали помощь в разборе завалов.
И вот тут началось нечто странное. 5 января к месту пожара добровольных помощников попыталась не пустить милиция - в том числе лично приехавший на 5-ю Радиальную г-н Антипов. Был даже вызван автобус с ОМОНом (омоновцы долго ходили у забора, скучали, через несколько часов уехали восвояси). На прямые просьбы объяснить причины таких действий милиционеры отвечали отказом - в том числе и автору этих строк.
- Туда вообще нельзя! - сказал Антипов. - Там пожар! А вдруг вас зашибет гидрантом?
Пожар был почти три дня назад, "зашибить" гидрантом сложно. Но к чему споры? Пришлось предъявить удостоверение "РГ", надеть на голову запасливо принесенную с собой каску, сделать соответствующее лицо и пройти за забор, не дожидаясь новых запретов. Примерно так же поступали и другие настырные журналисты. Более всего охранникам не понравилось появление телекамер программы "Вести": они быстро покинули место действия.
Не давала милиция и поставить подаренную москвичами временную теплую бытовку около сгоревшего дома: "Земля музейская!". Даже задержали водителя. Помогли только новый приезд тележурналистов, вмешательство депутатов Мосгордумы и визит Валентина Гефтера, директора института прав человека, председателя комиссии общественного совета города Москвы. И, конечно, усилия тех, кого принято называть "общественниками", потому что другого термина не придумано.
Пожар случился очень "вовремя" - как раз тогда, когда все властные структуры и СМИ на каникулах, газеты не выходят, депутаты разъехались. Все шло к тому, чтобы жильцов выдворить, место пожара разровнять бульдозером, а дальше - нет дома, нет и проблемы. Какой еще иск и какие еще права? Какие Ерофеев, Муромцев, Бунин? Нет тут ничего и не будет. Но шум и огласку истории придали так называемые блоггеры - люди, ведущие личные интернет-дневники. Они помогали вещами и горячей пищей погорельцам, они вели собственные "фоторепортажи", они требовали ответа от депутатов и милиции… и фактически не позволили тихо уничтожить музей. Но при этом вели себя спокойно и сдержанно, не разжигая сканадала и не превращая субботник в "несанкционированный митинг" или что-либо "противозаконное". Конфликт и выдворение не состоялись - с чего бы?
Вчера на место пожара, по словам Болдыревых, должны были пригнать бульдозеры и "очистить площадку". Сотрудники ОВД пообещали. Но не пригнали: это сложно сделать под прицелом стольких телекамер и диктофонов, да еще и без формального на то основания. За эти дни удалось установить на месте пожара тепловую пушку, найти личные документы и вещи, а главное - бесценные экспонаты. Например, дореволюционную пишущую машинку, принадлежавшую спикеру Муромцеву. Не сгорели автографы Венедикта Ерофеева (в последние годы он страдал раком горла и вынужден был, общаясь с друзьями, не говорить, а писать). Уцелела икона-складень, пережившая пожар 1812 года. Есть надежда найти и автограф с черновиком той, первой, Конституции - он тоже хранился в музее. Работы идут целыми днями, на место пожара постоянно приходят добровольные помощники. Вчера приехал и сын Ерофеева, похожий на писателя, как две капли воды. Отмалчивался, вздыхал, вчитывался в написанные отцом строки.
Болдыревы и их соседи-погорельцы (всего 6 семей) надеются и на то, что дом можно будет отстроить на прежнем фундаменте. Он, кстати, был от пожара защищен многократной специальной пропиткой, потому и сопротивлялся огню до последнего. Как только оттает лед, станет понятно, можно ли спасти хотя бы часть первого этажа.
На месте побывал пожарный дознаватель (визит снимали на камеру). Выяснилось, что ни печь, ни проводка причиной возгорания стать не могли. Значит, все-таки поджог?
Свои заявления уже сделали депутаты Мосгордумы и эксперты-историки. Предлагается предоставить Даче Муромцева статус достопримечательности и памятника культуры и провести ее реставрацию. Николай Болдырев сказал корреспонденту "РГ", что жители дома готовы и "сами сложиться на восстановление дома, не так все это фатально". Если только площадку все-таки не разровняют бульдозером - как раз таким, которые и планировали поставить тут вместо вековых лип и всех автографов вместе взятых.
Кстати, как заявила вчера тележурналистам главный хранитель, зам. гендиректора ГМЗ "Царицыно" Ирина Маркина, никаких предписаний милиции выдворять жильцов с места пожара музей не давал. И вовсе не собирается делать на месте Дачи Муромцева стоянкау для мусороуборочной техники. Более того, он ждет решения Москомнаследия о включении этого объекта в список поставленных на учет памятников культуры.