Как известно, Вашингтон принял решение разместить элементы системы ПРО на территории Румынии и получил ее согласие. Это будет частью новой конфигурации европейского сегмента глобальной системы ПРО, которую США планируют создать, в частности, для того, чтобы защитить себя и своих союзников от возможного ракетного удара со стороны Ирана. Можно вспомнить, что администрация Джорджа Буша предлагала расположить элементы этой системы в Польше и Чехии, то есть близко к границам России. Это вызвало в свое время резкую реакцию со стороны Москвы, которая вполне обоснованно увидела в таком размещении возможность потенциальной угрозы собственной безопасности. Позиция Москвы стала одной из основных причин того, что нынешняя администрация отменила планы своих предшественников и начала работу над новой конфигурацией ПРО в Европе.
Сейчас предполагается, что новая система, размещенная в Румынии, начнет полноценно функционировать в 2015 году, а в ближайшее время между Вашингтоном и Бухарестом начнутся переговоры по заключению соответствующего договора, который потом должен быть ратифицирован румынским парламентом и Конгрессом США. В систему ПРО в Румынии будут входить и наземные системы слежения, и комплексы ракет-перехватчиков средней дальности. Важно учесть, что такое размещение элементов ПРО не только укрепит безопасность самой Румынии и Европейского союза, но превратит Румынию в военного союзника США, что для Вашингтона, безусловно, является одной из целей данного решения. Тут многие считают, что военные двусторонние союзы сегодня являются более эффективной вещью, чем любые многосторонние союзы, в том числе типа НАТО.
Реакция на решение США и Румынии была предсказуемо неоднозначной. С одной стороны, протест высказали представители румынской оппозиции и часть молдавского политического истеблишмента. С другой стороны, реакция России была сравнительно мягкой, что связано, во-первых, с неочевидностью аргумента о возможных угрозах ее безопасности со стороны американской ПРО в Румынии, во-вторых, с тем фактом, что вопрос о Румынии во многом возник именно в силу позиции России в отношении предыдущих планов по ПРО, в-третьих, с тем, что позиция Москвы приблизилась к традиционной позиции Вашингтона в отношении угрозы со стороны Ирана, и, наконец, в-четвертых, с тем, что главным на сегодняшний день для Москвы в отношениях с Вашингтоном является завершение переговоров по заключению нового договора по СНВ, которые могут быть затянуты любыми неожиданными движениями одной из сторон.
Заметим в скобках, что решение о размещении элементов ПРО в Румынии таким неожиданным движением считать все-таки нельзя, хотя бы потому, что Москва знала, что в Америке идет разработка новой конфигурации ПРО с переносом ее на юг Европы. А если она не замечала идущих по этому поводу активных дебатов в политических и военных кругах США, то это вопрос к ее соответствующим аналитическим службам, ибо Вашингтон не делал большой тайны из таких дебатов.
Однако важным аспектом российской реакции на решение разместить ПРО в Румынии является вопрос о том, в какой степени это облегчит или осложнит возможность создания совместной системы ПРО, в которой обе страны могли бы сотрудничать. В принципе для Вашингтона сотрудничество с Москвой в вопросе противоракетной обороны является неплохим вариантом обеспечения безопасности в регионе. Однако в вопросе противостояния Ирану такое сотрудничество представляется для США сегодня затруднительным в силу, хоть и уменьшившейся, но все же сохраняющейся значительной разницы в оценке этой угрозы, не говоря уже о различиях в подходах к ее предотвращению. В ситуации, когда Москва и Вашингтон занимают весьма разные позиции по ключевым вопросам иранской проблемы, говорить о возможности создания совместной системы ПРО в регионе представляется маловероятным. Это не вопрос технических характеристик системы ПРО или места ее расположения, а различия в политике двух государств, которые они не могут позволить себе проигнорировать.
Тем не менее президент Барак Обама сделал несколько шагов, демонстрирующих его желание перезагрузить отношения с Россией, перевести их из состояния вялотекущей "холодной войны", в котором они находились в последние годы, в состояние максимально возможного сотрудничества. Кроме радикального изменения конфигурации системы ПРО, о котором шла речь выше, можно вспомнить фундаментальное изменение американской позиции по вопросу приема Украины и Грузии в НАТО, что было одной из важных целей предыдущей администрации США на постсоветском пространстве. Можно с уверенностью сказать, что на сегодня этот проект закрыт. При этом, конечно, Вашингтон будет продолжать испытывать интерес к этим странам, ибо, в конечном счете, рассчитывает сделать их своими политическими, а то и военными союзниками.
При Бараке Обаме заметно изменились тон и тематика разговоров Вашингтона с Москвой. Создание комиссии под председательством президентов двух стран ознаменовало собой долгожданное начало институционализации двусторонних отношений. Сегодня создано 16 подкомиссий, каждой из которых отдано целое направление в деле создания конкретного содержания отношений России и США. Недавняя встреча в Вашингтоне подкомиссии по проблемам гражданского общества под руководством высокопоставленных чиновников Майкла Макфола и Владислава Суркова показала, что у сторон есть желание и политическая воля вести диалог по любым острым проблемам, но не становиться в позу ментора или старшего брата. Конечно, впереди еще будет немало трудностей и непонимания, весь этот процесс может легко оборваться, однако сегодня значительно изменилась атмосфера двусторонних отношений, и было бы политическим просчетом не воспользоваться возможностями, которые это изменение предоставляет элитам обеих стран.
Со своей стороны Россия сделала ряд шагов навстречу США. Произошло пусть и недостаточное, но заметное сближение позиций по Ирану. Благодаря Москве появились большие возможности для сотрудничества двух стран в Афганистане, который сегодня является одной из главных головных болей администрации Барака Обамы. Дела там у США идут далеко не так хорошо, как хотелось бы, и сотрудничество с Россией, как считают тут, способно помочь Вашингтону найти наиболее эффективные способы борьбы с террористами и торговцами наркотиками в этой стране. Конечно, одной из самых болезненных точек во взаимоотношениях России и США остается постсоветское пространство, где интересы двух стран периодически переходят в острое противоречие. Однако сравнительно спокойное отношение Москвы и Вашингтона к президентским выборам на Украине свидетельствует, что и тут возможен компромисс.
Совершенно очевидно, что Россия и США хотели бы перезагрузить взаимную политику. Воля для этого присутствует сегодня с обеих сторон. Было бы неправильно, если только зародившийся процесс восстановления нормальных, не враждебных отношений, процесс восстановления взаимного доверия и сотрудничества был прерван из-за того, что Москва, с одной стороны, неадекватно отреагировала бы на планы США по развертыванию элементов ПРО в Румынии, а с другой стороны, Вашингтон проигнорировал бы вопросы и сомнения, которые появились у Москвы в связи с этим решением. Будем надеяться, что этого не произойдет.
По крайней мере, так это видится мне из Вашингтона.