Спорт - он теперь на грани риска или уже за гранью? Спортсмены - они, что, гладиаторы? А если нет, то кто - каскадеры, самоубийцы, смельчаки? Я бы сказал, что всего понемножку, но вскоре неумолимо гладиаторами станут.
То, что большой спорт, принося славу и деньги, еще и калечит, понятно всем. Но неужели пришла пора и еще одной жертвы - надо класть голову на плаху? Давайте признаем: это время подходило, и неумолимо.
Традиционный и проклинаемый в XIX веке бокс с его невинным обменом ударами между двумя джентльменами кажется забавой по сравнению со спортивной гимнастикой, фристайлом, бобслеем. И санным спортом. В этих видах травмы неизбежно запрограммированы, но, главное, непредсказуемы. Их нельзя предупредить, смягчить, избежать. И технический прогресс в изготовлении все более скоростных саней или бобов невольно обостряет не только борьбу за победу-медали-деньги, но и за физическое выживание.
Трагическая смерть молодого грузинского парня - четвертая, если не ошибаюсь, за всю историю зимних олимпиад. Лед и бешеная скорость делает их еще поопаснее летних. На моих глазах получал во время Московских Игр-80 страшнейший удар фехтовальщик Винокуров, но выжил и ушел только совсем недавно. Десятилетиями оставалась прикованной к постели гимнастка Елена Мухина, но она жила, боролась, оставалась с нами.
Но чтобы погибнуть вот так, на тренировке, не выйдя из последнего виража, несясь со скоростью 145 километров... Но настал час жертвоприношения. Не мог не настать. Черная надпись во все табло о посвящении открытия зимних Игр в Ванкувере Нодару Кумариташвили лишь свидетельство, но не оправдание принесенной жертве. Начато, как и в случае с российской бобслеисткой Скворцовой, расследование, которое, нехорошо писать, но давайте уж всю правду, ни к чему не приведет и привести не может. Разве что к тому, что мы откровенно признаем: спорт, в своем требуемом публикой экстриме, добрался до Рубикона и перешел его. Что дальше? Об этом в начале статьи.
Пока же в первый раз увидел на короткой пресс-конференции смахивающего слезу Жака Рогге. Президент-сухарь расчувствовался, не мог связать двух слов, говорил не обычными штампами, а по-человечески. Прозвучала даже такая фраза: "Вы не можете представить, что я сейчас чувствую. Извините, что не могу найти слов". Его было жалко.
Однако горесть не сравнима с той, что испытываешь, думая о Кумариташвили. Есть чувство, что трагедии можно было избежать. Ведь не раз сообщалось, что трасса в Уистлере - чрезвычайно опасна. На нее, пусть и с присущей ему сдержанностью, сетовал наш бесстрашный Демченко. Накануне едва не разбилась румынская саночница, чудом избежавшая серьезных травм. Больше того - узнал от немецких и заслуживающих доверия спортивных друзей: два немецких саночника прямо накануне тренировочных заездов предупреждали свое руководство, что желоб, особенно на самом финише, опасен для жизни: есть там один такой поворот... Но и этому предупреждению пока не вняли. А случилось все как раз на последнем вираже. Немцам отказаться от соревнований было бы просто неловко, когда строила-то всю эту красоту и германская фирма. Ее представитель согласился, что у трассы есть недоработки, которые надо бы исправить.
Теперь президент Международной федерации санного спорта Йозеф Фендт говорит, что вообще-то саночнику вполне по силам удержать скорость в 145-150 километров. Значит, не всем, только асам, к которым молодой Нодар не относился. Да и когда ее строили, несмотря на невероятный в 152 метра перепад высот, все же не предполагали, что скорость выйдет из-под контроля.
Меняющаяся странная погода добавила интереса к олимпийским гонкам. Как выяснилось, интерес этот - в траурной рамке. На церемонии открытия весь стадион почтил память Кумариташвили минутой молчания. Сколько же черных красок в этой минуте славы.
Поздно ночью пришла ко мне по электронной почте информация из МОКа. После изучения всех моментов последней тренировки пришли к выводу, что ошибся сам бедный Нодари. Из-за допущенной им технической ошибки не смог правильно выйти из виража N15 и не вписался в вираж N16. Погибшему на эти обвинения уже не ответить.
Пользуясь своей властью, МОК снял из Интернета ролик с записью трагедии. Объявлено и о том, что состязания стартуют вечером в субботу, как и планировалось.
Шоу должно продолжаться
Сняв с себя ответственность за трагедию с грузинским спортсменом, организаторы все же видоизменили "трассу-убийцу".
Чтобы мужчины больше не разгонялись настолько быстро, их место старта сместили на 176 метров вниз - туда, где начинают соревнования женщины. А роковой поворот оснастили дополнительной системой безопасности. Как и всю трассу, на которой все металлические конструкции наскоро обшили защитным материалом. Времени привыкнуть к новым условиям саночникам предоставили немного: утром - тренировочные заезды, после обеда - официальные старты.
Добравшись до санно-бобслейной трассы Уистлера, корреспондент "РГ" первым делом отправился искать роковой для грузинского саночника поворот. Теперь рядом с ним стоит траурный венок. Правда, зрители и сами спортсмены его не видят - их взору предстает высокое белое заграждение, установленное поверх 30-сантиметрового бортика, через который Кумариташвили и вылетел с трассы.
По иронии судьбы в десяти метрах от него - медицинский пункт. А рядом - финишная линия, до которой добраться грузинскому спортсмену было не суждено...
Решение укоротить трассу в первую очередь ударило по главным фаворитам - нашему Альберту Демченко и итальянцу Армину Цоггелеру. Россиянин на прежней дистанции на тренировках показывал феноменальные результаты, и его основной соперник даже назвал Альберта главным претендентом. Демченко на эти реверансы старался не реагировать и, как выяснилось, не зря. После первого официального заезда Цоггелер был третьим, а россиянин - лишь пятым. Немцы Феликс Лох и Давид Меллер приспособились к новым условиям быстрее и оторвались от конкурентов очень серьезно. Вторая попытка принципиально ничего не изменила. Демченко проехал ее чуть лучше и переместился на четвертую позицию, но все равно был разочарован. Делясь впечатлениями с российскими телевизионщиками, он не отрывал глаз с экрана большого монитора, на котором показывали попытку Армина Цоггелера. Альберт, увидев результат итальянца, с досады грохнул ногой о пластиковый забор. Иностранные коллеги в ужасе вздрогнули. "Неужели опять авария", - зашептались они. К счастью, нет. Ну а Демченко быстро пришел в себя и спустя пару минут уже отвечал на вопросы "РГ".
Российская газета: Альберт, как бы вы оценили свои шансы после двух попыток?
Альберт Демченко: Я бы сказал, что они равны нулю.
РГ: На "золото" или вообще на медаль?
Демченко: Вообще на медаль.
РГ: Откуда столь неожиданный пессимизм?
Демченко: Это не неожиданно. Просто таковы реалии. Если бы был мужской старт, другая длина трассы, был бы совсем иной расклад. Отсутствие стартовых эстакад, конечно, сказывается. Мужской старт намного круче, с него легче разгоняться. А на таких пологих эстакадах, извините, мы ничего сделать не можем.
РГ: Но бороться хотя бы будете?
Демченко: Бороться мы будем, но...
После этого Демченко многозначительно развел руками и удалился. Насколько оправдан был его пессимизм, мы узнаем совсем скоро - финальные старты мужчин-одиночников состоятся сегодня.
Нодар - не первый саночник, погибший во время Олимпиады. В 1964-м на зимних Играх в Инсбруке насмерть разбился английский спортсмен. И тоже на тренировке.
Там же и тоже в 1964-м нашел свою смерть горнолыжник Росс Милн: врезался в дерево.
В 1992-м в Альбервиле погиб француз Николя Бошане. Его гибель была нелепа. Во время показательных выступлений врезался в убиравшую снег машину. Тогда об этом даже местные газеты писали на удивление скупо.