Такого, кажется, еще не было. Устроители публично расписались в собственном бессилии. Восьми тысячам зрителям, купившим билеты на соревнования бобслеистов в Сайпресс Маунтинс, было отказано в праве посетить олимпийские состязания.
Кому и когда сдавать дорогущие билеты? И что делать тем, не канадцам, кто приехал в Ванкувер из других стран специально на сноуборд? Эти вопросы, заданные вчера президенту Оргкомитета Игр, остались без всякого ответа. Седовласый Джон Фурлонг сидел на встрече с нами, группой журналистов из крупных агентств и газет, закрывая лицо своей красной (может, от стыда?) шапочкой.
Впрочем, запрет на посещение олимпийских состязаний выглядел мерой суровой, однако абсолютно справедливой. Иначе на месте турнира могла бы возникнуть такая давка, что затмила бы и российскую Ходынку. Непонятно как и почему, но организаторы полностью просчитались. Оказались совершенно неподготовленными к приему небольших - по нашим понятиям - групп болельщиков.
Но это еще 13 февраля говорил мне четырехкратный олимпийский чемпион Александр Тихонов. На состязания биатлонистов получили 160 тысяч заявок, а собралось на трибунах биатлонного стадиона в Уистлере всего тысяч пять. Но и этих болельщиков, и нас, журналистов, вывозили из Уистлера часами. Олимпиада попала в полный коллапс. Никакие транспортные схемы не работают. Закупленные для перевозок автобусы ломаются еще на подступах к горам. Неумелые шоферы не знают дорог. 100 новых средств транспорта, оперативно брошенные на подмогу, что дробинка в разбушевавшемся море хаоса.
Застрявшим в горах любителям спорта и подкрепиться нечем. Набор в нескольких жалких палатках, да и у нас в пресс-центре, по настоящему убог. Да и не добраться до них - очереди растянулись на сотни метров. А вниз не спуститься из-за нехватки автобусов, пробок, размокших дорог. Решение не пускать даже людей с билетами, принятое силами безопасности, суровое, однако единственно верное.
Мы не сгущаем краски. И не мы, а американские коллеги прижимали бедного Фурлонга вопросами: "Что же вы делали все эти годы? Почему не предусмотрено никаких экстренных мер?". Канадцы винят погоду, соглашаются - да, коллапс, но кто же знал, что погода будет столь омерзительной? Но я открыл метеосводку в Интернете: за последние несколько лет погода ничуть не изменилась. В феврале в горах близ Ванкувера - настоящая весна.
Дошло до того, что посыпались вопросы и в МОК. А надо ли было отдавать Игры Ванкуверу, если сейчас, на четвертый день состязаний, ясно, что организация, не только транспорта, отвратительная? И на этот вопрос дипломаты-моковцы отвечали, что первые четыре-пять дней всегда наиболее трудные в организационном отношении.
Что ж, посмотрим. Зрителям, еще оставшимся, трудно. Мы не жалуемся, но представьте, как в таких условиях работать журналистам?