Сговор - ключевое слово у сотрудников антимонопольного ведомства. В интервью корреспонденту "РГ" руководитель тюменского управления ФАС России Дмитрий Шалабодов прокомментировал наиболее резонансные дела, связанные со сговорами продавцов нефтепродуктов, участников торгов на заключение госконтрактов, чиновников.
Российская газета: Впервые в Тюменской области управлению антимонопольной службы удалось доказать факт сговора в сфере реализации автомобильного топлива. Но компании, уличенные в этом, уже более года оспаривают в судах решение УФАС, не желая, очевидно, выплачивать штрафы. Когда будет поставлена точка?
Дмитрий Шалабодов: Может пройти еще полгода. Заявители - "Лукойл-Уралнефтепродукт", "Газпромнефь-Тюмень", "АЗС-Н1" - похоже, намерены пройти инстанции до конца. Все арбитражные суды подтвердили факт сговора. Напомню: в течение восьми месяцев компании на принадлежащих им автозаправочных станциях Тюмени, Тюменского района согласованно изменяли цены на бензин, держали их на одном уровне. Теперь, в частности, оспаривается, пока тоже тщетно, процедура взыскания штрафов, их размер. В совокупности это 30 миллионов рублей.
Мы полагаем, что урок пошел впрок, и в дальнейшем фирмы поостерегутся вести нечестную игру на рынке нефтепродуктов. Тем более что теперь законодательство предусматривает за сговор уголовную ответственность. Если бы в подобных действиях мы уличили предприятия сегодня, их руководители, не сомневаюсь, подверглись бы уголовному преследованию. Для этого есть все основания. И прошу продавцов не забывать: мы продолжаем вести еженедельный мониторинг цен на АЗС.
РГ: Но позволительно ли сказать, что цены на бензин, пусть они и немного отличаются, справедливы? Потребителям непонятно, почему, когда цена нефти на мировом рынке резко упала, горючее на тюменских заправках лишь чуть-чуть подешевело.
Шалабодов: Справедливость - не правоприменительное понятие. Вопрос же резонный. Мы как раз ищем ответ на него. Кто у нас торгует горючим? Если идти по цепочке, то упремся в вертикально интегрированные нефтяные компании - ВИНКи. Они перерабатывают сырье на своих заводах, отправляют продукт своим оптовикам, затем он нередко поступает на свои же АЗС. Да, есть самостоятельные - де-юре и де-факто - автозаправочные сети. Однако они зависимы от цен, диктуемых крупными сбытовыми предприятиями, а последние входят в состав ВИНКов.
Смотрите, что произошло при мировом обвале цен на нефть. Перерабатывающие заводы отпускали товар по прежним ценам, пока к ним не проявила пристальный интерес федеральная антимонопольная служба. Заводские цены покатились вниз. На заправочных станциях, вы правы, бензин подешевел незначительно. Допустим, изготовитель продает тонну топлива за девять тысяч рублей, а на АЗС литр стоит 24 рубля. Разница колоссальная. Кто получает баснословную прибыль? Аффилированные оптовые структуры. Карманы разные, да хозяин один - нефтяные компании. Вероятно, следует вести речь о монопольно высокой цене, о злоупотреблении доминирующим положением на рынке. По этому поводу мы проводим тщательный анализ и близки к его завершению.
Вообще оптимальный и, наверное, справедливый вариант - гибкая привязка розничной стоимости бензина к биржевым нефтяным котировкам с учетом таможенной пошлины, затрат на транспортировку ГСМ в границах России.
РГ: Осенью вы, Дмитрий Валерьевич, с тревогой заявляли о том, что массовый характер приобретают сговоры на торгах на право заключения госконтрактов. Между тем управление доказало лишь один факт такого рода.
Шалабодов: Многие участники аукционов воспользовались лазейками в законодательстве. Так, позволяется заключать контракт по начальной цене, если заявлен один претендент. Только по согласованию с ним допускается ее снижение. С какой стати он даст согласие?
На аукцион, случается, выставляют объекты, стоимость строительства которых измеряется миллиардами рублей. Крупный заказ разбивается на 5-10 лотов. Заветное желание подрядчиков - победить на торгах, взяв с бюджета по максимуму. Для чего компании, предварительно условившись, распределяют между собой роли и лоты. При отсутствии состязательности об уменьшении цены заказа говорить не приходится. В лучшем случае она снижается на один шаг. Не достигается главная цель аукциона - сэкономить бюджетные средства.
Отрепетированное поведение "конкурентов" бросается в глаза, но сговор сложно доказать: договоренности устные. Мы довели-таки до логического конца резонансное дело по тюменским фирмам "СибУниверсал" и "Атлантис", наложили на них административный штраф. Они разыграли между собой заранее расписанную "партию" с двумя лотами, выставленными на аукцион областным управлением госзакупок.
Кстати, с недавнего времени за согласованные действия на торгах предусмотрено уголовное наказание до шести лет лишения свободы.
РГ: Есть еще полукриминальные фирмы, которые делают деньги исключительно на аукционах...
Шалабодов: Есть. Обычно их деятельность развертывается в муниципальных образованиях. Ничего не имея в активе, помимо компьютера и опытных юристов, менеджер отправляет заявку на участие в торгах и предъявляет ультиматум предприятию, реально способному выполнить работы. Перед ним ставят условие: если не выйдет на аукцион - муниципальный заказ ему перейдет от победителя - фирмы-вымогателя. Само собой, за "покровительство" требуют откупные. Если предприятие все-таки выходит на аукцион, фирма в отместку сбивает цену до минимальной отметки и признается исполнителем заказа. Затем бесследно исчезает. Занесение в список недобросовестных поставщиков таких бизнесменов ничуть не волнует, поскольку они регистрируются себя под новым названием и принимаются за старое.
Призываю добросовестных предпринимателей в таких случаях немедленно обращаться к нам. Вместе выведем грязный бизнес на чистую воду.
Мы разработали методические рекомендации для заказчиков, организаторов торгов, где описаны распространенные модели поведения лукавых участников, алгоритм действий при подозрении на сговор. Но что, возможно, действительно позволит избавиться от нечестной игры, махинаций, так это перенос аукционов на электронные площадки. Там заявители не знают друг друга, не способны о чем-либо договориться.
РГ: Недавно открытые в стране три электронные площадки обслуживают только федеральных заказчиков. На местах у аукционистов инструмент прежний - молоток.
Шалабодов: Субъект РФ вправе размещать заказы на этих трех площадках. Как и по своей инициативе проводить аналогичные торги. Надеюсь, федеральный эксперимент будет успешным. Не исключено, что уже во втором полугодии электронные аукционы придут в регионы.
РГ: В 2009 году более чем вдвое выросло количество жалоб в УФАС на работу конкурсных, аукционных комиссий. Из рассмотренных жалоб почти каждая вторая признана обоснованной. О чем это свидетельствует?
Шалабодов: Резкий рост количества претензий отчасти связан с тем, что число самих участников торгов заметно увеличилось. В кризис бюджетные заказы стали для многих предпринимателей палочкой-выручалочкой, неудачу они воспринимают болезненно. Авторам большинства обращений остается сетовать на себя. Характерный пример: прием заявок заканчивается, допустим, ровно в 10 часов, а человек принес бумаги без пяти десять и полагает, что его зарегистрируют сию же секунду. Может, он просто нерасторопен, но часто, как подтверждает опыт, намеренно тянет до последнего. Скажем, по следующей причине: нет на руках лицензии, но ее вот-вот выдадут. Надежда на жалобу, на перенос торгов, на повторный заход.
С другой стороны, многие жалобы, на солидарный взгляд моих коллег, свидетельствуют о недостаточной компетенции, квалификации членов комиссий. Особенно муниципального звена. Мы истолковываем спорную ситуацию коллегиально, под аудиозапись, исходя из судебной практики, из судебных прецедентов. А члены комиссий интерпретируют закон порой, мягко говоря, своеобразно. На корысть не намекаю - нет повода. Любое обращение, где хотя бы косвенно говорится о коррупционном интересе, направляем в органы прокуратуры, милиции. Следователи пока ни разу не нашли оснований для возбуждения уголовного дела.
Наши специалисты в ходе плановых проверок выявляют в том числе и вопиющие нарушения антимонопольного законодательства чиновниками, в первую очередь муниципальными. Бывает, без согласования с УФАС, без проведения торгов власти поселений передают бизнесу в долгосрочную аренду помещения. По минимальной ставке на максимальный срок - 49 лет. Настораживающие преференции. Либо формально проводят торги, но игнорируют обязательные условия. Как, к примеру, администрация поселка Московский. Она не удосужилась сообщить в СМИ о предстоящем конкурсе на аренду муниципальной собственности, не разработала ни условия договоров, ни критерии оценки. Мы, разумеется, отменяем противоправные постановления, заставляем возвратить казенное имущество, что называется, в исходное положение. Нормы антимонопольного законодательства ужесточены, готовимся применять такие меры, как дисквалификация должностных лиц. Пусть чиновники имеют это в виду.