Канадцы Тесса Вирту - Скотт Мойр - первые, за ними американцы Мерил Дэвис - Чарли Уайт. И тех и других тренируют Марина Зуева и Игорь Шпильбанд. Наши - бронзовые призеры, обыгравшие тренирующихся вместе с ними у Натальи Линичук - Геннадия Карпоносова американцев Танит Белбин - Бенджамина Агосто.
Кстати, Линичук еще один из тренеров итальянских танцоров Федерики Файелла - Массимо Скали. То есть весь пьедестал и близлежащие вершины как бы наш. Но только как бы и не совсем. И когда Максима не Скали, а Шабалина спросили, когда русские вернутся на высшую точку, он с юмором ответил:
- Это произойдет, когда наши тренеры вернутся домой, в Россию.
А Игорь Шпильбанд, стоя со мной до этого в совсем другом конце зала, сказал мне, и без шуток:
- В этом успехе двух североамериканских пар есть и большая заслуга русской танцевальной школы. Но только "и", потому что пары готовились здесь, в Америке.
А пока мы получили лишь то, что заслуживали - не больше и, к счастью, не меньше, как в случае с Плющенко.
Можно было скрывать под широкими брюками наколенник на ноге Максима. И видно было, как болит колено, как прижимает ко льду, не давая разогнуться, набрать скорость.
Доктора сборной потрудились на славу. Они сделали все, чтобы период обостренной боли, налетающий то и дело на Шабалина, чуть отступил, отодвинулся. И фигурист катался так, как все-таки позволяла больная нога.
Вечная проблема - спорт и боль. Кому-то дано терпеть ее, как прыгунье в длину Татьяне Лебедевой, умеющий победить, перешагнуть болевой порог, общаясь с чем-то далеким, потусторонним, словно заговаривая болезнь. Тоже великое искусство. Шабалин терпел. Он тоже по-своему философичен. Его девушка приучила Макса к йоге. Теперь его влечет и Тибет - там, в горах кроются неразгаданные тайны.
Но философия - философией, а тут надо кататься.
- Каждый день и каждая тренировка, каждый старт давался ему преодолением, - говорит мне расстроенная бронзой Оксана высоким, не свойственным ей штилем. -Никто, ни один человек, не услышал от него ни единой жалобы на колено. Он молчит, терпит. И когда журналисты наседают, только улыбается. Максим герой, он способен на поступки, которые другим не по силам.
- А есть, - спрашиваю девушку-блондинку, - среди намечающихся поступков и такой: участие в чемпионате мира в марте этого года?
- Мы еще не собирались, не разговаривали между собой, не видели тренеров. Я признаюсь вам, что лучше откатать, чем у нас в нашем нынешнем состоянии получилось, невозможно. Никаких угрызений совести.
- Оксана, когда позваниваю тебе в США, ты говорила, что Олимпийские игры и лишь они ответят: надо было уезжать из подмосковного Одинцово в Штаты и оставлять вашего тренера Алексея Горшкова...
- Мы же стали чемпионами мира, выиграли в январе Европу. Здесь - бронза, но вы, возможно, заметили, какое тут судейство.
- Так ты, вы с Максом, довольны результатом?
- Нет, точно нет. Это не наше место.
- Оксана, а какие у тебя планы на будущее?
- На ближайшее - быстро сдать пробу на допинг-контроль. Пока с вами разговариваю, выпила целую бутылку.
- А если серьезнее?
- Это не сейчас, не сегодня. Вот вам серьезнее на обозримый период. Билеты заказаны в США на 28 февраля. Посмотрим.
- Оксана, вы там с решениями не поторопитесь. Я тебе в США позвоню, и ты все расскажешь.
- Перезвоните по тому же телефону. Увижу ваш номер, возьму трубку. И все расскажу. Только дайте несколько деньков передохнуть.
Максим подошел, и вид его говорил, что спрашивать, доволен ли он бронзой, по крайней мере нетактично. А про чемпионат мира я все же спросил. И не зря:
- Процентов на 90 участвовать не будем. Надо все взвесить, подумать. Тут не место порывам, гаданиям.
Что ж, есть еще надежды, а вдруг сложится, перемелется, Видно, как быстра, технична Оксана... Сколько пользы и славы может принести. Как управляем и терпелив Максим. И как обидно нам их потерять.