Ветеран Великой Отечественной Семен Семенович Солодовченко провел ночь в своем "жигуленке" перед зданием администрации города Зверево. Обещание местных властей выделить жилье 82-летнему человеку, замерзающему на улице, так и осталось невыполненным.
О судьбе этого фронтовика "РГ - Неделя" уже писала. Публикация от 26 ноября "Рок изобилия" вызвала большой отклик. В материале рассказывалось, как Семен Семенович на старости лет остался без жилья и всю свою пенсию тратит на то, чтобы согреться в машине. При этом корреспондент "РГ" собрал все справки, подтверждающие, что жилья у ветерана действительно нет.
Первыми откликнулись читатели. Звонков в редакцию было очень много, но что характерно, никто не выразил надежды, что администрация Зверева решит проблему Солодовченко.
- Живем вдвоем с сыном в трехкомнатной квартире, Семену Семеновичу места у нас хватит, - сказал житель Перми Василий Литвин. - На местную власть, уверен, надеяться нечего.
- Мне 79 лет, муж тоже воевал, - рассказала жительница Минвод Антонина Николаевна Дьяконова. - Когда умирал, сказал мне: "Если увидишь, что кто-то нашего возраста попал в безвыходное положение, обязательно помоги". Пусть приезжает, будем доживать вместе.
И таких предложений было множество. Но Солодовченко решил однозначно: он никого стеснять не станет, раз государство пообещало обеспечить ветеранов жильем.
Однако власти города не торопятся предоставить ветерану квартиру, хотя положение Семена Семеновича существенно ухудшилось.
- Я раньше пытался на автостоянках как-то пристраиваться, а теперь меня отовсюду попросили, - рассказал он. - Говорят, ты извини, Семеныч, но есть рекомендация тебя не пускать. Что ж, людям в этом городе еще работать, я не обижаюсь. Так понимаю, меня хотят выжить из Зверева. А почему я должен бросать родной город? Два раза отсюда фашистов гнал, 40 лет здесь в шахте проработал. А теперь сдамся этим мародерам?
Тем временем в редакцию пришел ответ из Министерства труда и соцразвития Ростовской области за подписью министра Елены Скидан, в котором подробно описано, как Солодовченко остался без крыши над головой, а администрация Зверева неоднократно делала ему разные предложения по жилью. Одно привлекательнее другого.
Одно из таких предложений Солодовченко описывал так:
- Когда наш мэр с помощниками ввели меня в квартиру, я остолбенел. Мой блиндаж после бомбежки выглядел лучше. Гарь, закопченные стены, на полу шприцы валяются и много чего еще. Ни воды, ни канализации, ни света, ни тепла. Окна выжжены, только решетки уцелели еще с тех пор, когда тут зэки жили на поселении. Другие варианты были не лучше.
Есть в ответе областного министерства и обнадеживающая фраза: "Администрацией города Зверево принимаются меры по дальнейшему подбору постоянного жилья для Солодовченко С.С. Данный вопрос будет решен в течение 2010 года в соответствии с изменениями федерального законодательства".
- Комнату, которую предлагали Семену Семеновичу, отремонтировали, - рассказывает депутат гордумы Валерий Дьяконов. - Но не понятно, почему ветеран должен жить на шести квадратных метрах в доме, который в городе называют бомжатником. Он же практически необитаем. Чиновники поначалу так говорили Солодовченко: ничего больше от нас не жди, вот тебе шесть метров - и бывай здоров. А управделами Татьяна Шепелева выразилась так: "Предоставим ему жилье на условиях социального найма, то есть он не сможет его приватизировать. И будет он там проживать столько, сколько вообще будет жить на этом свете".
Теперь, после выступлений президента и премьера, чиновники изменили позицию. Мол, шесть метров - это временно, ты, Семен Семеныч, потом приходи. Вот как наступят лучшие времена, так и дадим хорошую квартиру, как тебе полагается. Непробиваемые!
Как пережил Солодовченко январские холода, одному Богу известно. То на автостоянки просился, то к знакомым. Доведенный до отчаяния, предпринял акцию протеста. Провел всю ночь в машине перед крыльцом администрации.
Пытались мы дозвониться до ответственных сотрудников мэрии, чтобы выяснить, не вызывает ли у них раздражение зрительного нерва стоящая под окнами машина Семена Семеновича. Мэр Чумаков очень занят. У управделами Татьяны Шепелевой дел невпроворот. И только руководитель юридического отдела мэрии города Зверево Оксана Быкова оказалась достаточно свободна, чтобы отреагировать на неприглядный факт.
- Действия Солодовченко не могут считаться акцией протеста. Проведение любой акции протеста - пикета, митинга - регулируется законом. Поскольку уведомления о намерении провести акцию от него не поступало, считать ее таковой нет юридических оснований, - заявила Быкова.
- Они на меня войной, так ведь я это проходил 65 лет назад, - говорит Солодовченко. - Кавказ, Молдавия, Румыния, Болгария, Венгрия, Югославия, Австрия, Германия... Теперь буду держать оборону в родном Звереве.
Последние новости со зверевских фронтов. По требованию начальника городской ГИБДД Геннадия Романова и заммэра Игоря Долголевича Семен Семенович от крыльца администрации машину свою убрал. Теперь он будет ночевать неподалеку от мэрии.
За шлагбаумом.
11-летним мальчишкой Толя Курышев оборонял Сталинград, но ветеранского статуса добиться не может. Боевая биография у Анатолия Николаевича короткая. Три месяца он прослужил в подразделении Героя Советского Союза Якова Павлова. Осенью 1942-го случайно оказался в подвале полуразрушенного строения, которое сейчас весь мир знает как дом Павлова.
В Сталинград к тетке мальчика отправила мама, думала, в городе безопасней, а в их деревню вот-вот должны были войти немцы.
- Тетка встретила меня с упреком, мол, разве твоя мама не знает, что тут творится, - вспоминает Анатолий Курышев. - В деревне же не было ни радио, ни газет, никто у нас и не знал, что немцы приближаются к Сталинграду.
Когда город начали бомбить, Толя вместе с другими детьми спрятался в подвале дома.
- Вдруг раздались взрывы, и мы увидели, что из дома бегут немцы, - продолжает он. - Тут к нам в подвал спустился какой-то красноармеец, назвал себя сержантом Павловым. Его бойцы заняли в доме оборону, но вывести стариков и детей, прятавшихся в подвале, не удалось. Немцы бросали в бой резервы, авиацию, непрерывно работала артиллерия. Но защитники дома продержались несколько недель до подхода подкрепления.
- Я был около Воронова-пулеметчика, ящики с патронами ему подносил, - рассказывает Анатолий Курышев.- Напарника его при мне убили.
В ноябре Толя был тяжело ранен осколками снаряда. Успел только написать своему командиру записку на вырванной из книги странице: "Дядя Яша, если со мной что-то случится, передайте маме, что я был с вами". 11-летнего парнишку отправили в тыл, а потом он по ошибке канцелярии попал в списки погибших.
Павлов сохранил послание и вернул его Курышеву в 70-х. Тот попросил подтвердить свое участие в обороне Сталинграда. Павлов и все его разведчики дали подтверждение: был в их подразделении воспитанник, пионер Толя Курышев. Справки собирали по всему СССР. Но свидетельств оказалось недостаточно.
- Военкомат Комсомольска-на-Амуре трижды представлял Курышева к званию "Ветеран Великой Отечественной войны", - сообщил корреспонденту "РГ" и.о. военкома Комсомольска-на-Амуре Сергей Меньшиков. - Но крайвоенкомат представления отклонил - нужна архивная справка. Естественно, в тех условиях он не был зачислен в списки личного состава, а значит, личных дел нет, и справок нет. Хотя все его участие в обороне дома Павлова подтверждают.
Сегодня в России добиваются статуса ветерана или участника войны 17 тысяч человек. Это - дети войны, они были в партизанах, строили оборонительные сооружения, но их имена не попали в архивы.
Подготовила Нина Доронина
Анатолий Мережко, руководитель рабочей группы по созданию "Книги Памяти" Хабаровского края: Проблему Анатолия Николаевича можно решить в Москве в министерствах обороны и здравсоцразвития в индивидуальном порядке. Такие истории, как история Анатолия Курышева, в некотором роде уникальны. Вроде такого быть не может, но это и сочинить нельзя. Тем более Анатолий Николаевич представил все свидетельства. Он был в Сталинграде, значит, участник войны, а ему даже медаль "За оборону Сталинграда" не дали. Это несправедливо.