Мир тесен. После первого посещения Аляски, в самолете, летевшем из Магадана, в соседе по креслам узнал я полярного летчика Виктора Михайловича Перова.
Породненные Антарктидой, мы, конечно, стали о ней вспоминать. Виктор Михайлович там отличился. В 1958 году газеты много писали о спасении бельгийского принца Антуана Де Лини. Героем антарктической драмы был Виктор Перов. Узнав, что лечу я с Аляски, Виктор Михайлович присвистнул:
- С теми местами я тоже связан...
Потом уже в Москве встретились мы в доме Перова, в кругу людей, узнавших Аляску в годы войны. Постаревшие летчики, разложив фотографии и пожелтевшие документы, вспоминали знаменитый перегон самолетов из Америки через Аляску в Сибирь и далее к фронту. Трасса называлась Алсиб, в историю войны она вошла героической страницей.
Помощь ищет пути
Летом 1942 года в Советский Союз из США начала поступать помощь по так называемому "ленд-лизу", что означает "давать взаймы, сдавать в аренду". Больше всего воюющая страна в первое время нуждалась в танках, самолетах, автомобилях. Их отправляли двумя путями. Первый - через два океана, Персидский залив и Иран - был долгим. Второй - через Атлантику северными морями в Архангельск и Мурманск был более скорым, но очень опасным - караваны груженых судов стерегли подводные лодки немцев. В канун Сталинградской битвы, когда помощь была особо важна, отправка транспортных кораблей по Атлантике прекратилась. Поводом послужил разгром одного из самых больших за войну конвоев союзников. На самом опасном участке пути, у берегов Норвегии, он почему-то оказался без прикрытия. И подлодки буквально раскромсали караван безоружных транспортных кораблей - из тридцати пяти двадцать три были потоплены. На дно ушло 430 танков, 210 самолетов, 3350 грузовых автомобилей и еще 100 000 тонн различных военных грузов.
В переписке Сталина с Рузвельтом и Черчиллем находим крайнюю озабоченность. В послании от 1 июля 1942 года Сталин пишет "...полностью разделяю Ваше мнение о целесообразности маршрута для переброски самолетов из США через Аляску и Сибирь на Западный фронт".
Преодолеть природу
И сразу же закипела работа по созданию авиатрассы протяженностью почти в десять тысяч километров - от американского штата Монтана через Канаду, Аляску, через Берингов пролив и пространства Сибири до Красноярска. На этом пути немцы перегонщикам самолетов угрожать не могли, но был серьезный противник и тут - суровая природа Севера... Десять тысяч километров одномоторные истребители "Аэрокобры", двухмоторные бомбардировщики "Бостоны" и транспортные "Дугласы" не могли лететь без посадки. Нужны были промежуточные аэродромы или хотя бы мало-мальски приспособленные площадки, где можно было заправиться. Их начали строить в Канаде, на Аляске, в Сибири.
На Аляске я по крупицам собрал все, что помнят тут о "холодной трассе". Живых свидетелей почти не осталось. Капитан-речник Джим Бинклей рассказал, как он из Нома по Юкону, по Танане и Чене водил в Фэрбанкс баржи с авиационным бензином. В Галене (хороший аэродром в центре Аляски) старик Эдвард Гринода вспомнил, как делал прививки русским летчикам против болезней. "Аэродром в те годы служил запасным посадочным пунктом на трассе Фэрбанкс - Ном. Иногда ваши парни тут приземлялись. У меня хранится маленький сувенир - металлическая пуговица от мундира одного летчика". В Анкоридже мне показали могилы тринадцати русских, погибших тут, на Аляске. Но подробности жизни "холодной трассы" узнал я, копаясь в старых журналах.
Война с погодой не считалась
Зима 1942/43 года была на Аляске на редкость суровой - морозы превышали 60 градусов. В термометрах твердела ртуть, замерзали пушные звери. Война, однако, не считалась с погодой, не позволяла военным людям "сидеть у печки". Алсиб уже действовал. Из Грант Фола в штате Монтана молодые американские летчики приземлялись сначала на бетонные полосы канадских аэродромов, на утрамбованных земляных полосах, куда бензин доставлялся на собачьих упряжках, достигали экзотического аляскинского Фэрбанкса.
Три тысячи километров маршрута были неимоверно трудными. Летели часто при плохой видимости и не зная, что ждет по курсу. Сейчас на Аляске работает сто пятьдесят метеостанций, тогда их было лишь десять. Метеосводки из-за магнитных бурь трудно было передавать. Радисты "с голоса" переходили на более надежную искровую "морзянку". Карты были неточными. Перепад температур по высотам в этих местах был для летчиков новостью. Облака стояли слоем толщиною в несколько километров.
В один из самых морозных дней на трассе погибло от холода одиннадцать человек. Случались драмы вполне в духе Джека Лондона. У озера Ватсон один из самолетов попал в буран и разбился. Два пилота погибли, а два других, привязав у коленей лыжи и надев на руки боты, ползли на четвереньках. Их нашли через четыре дня - были живы и продолжали ползти. От места аварии их отделяло шесть километров. Мороз был 59 градусов.
Ампутация обмороженных пальцев была на трассе обычным делом, "при вдохе из зубов выпадали пломбы", было немало случаев обмораживания легких, а одному страдальцу ампутировали обмороженную губу. "Летают даже при 68 градусах!" - отмечал военный корреспондент, побывавший на самой холодной трассе.
Те же самые прелести Севера познавали и советские летчики, сменяя в Фэрбанксе за штурвалом американских пилотов. Только их трасса была вдвое длиннее. Виктор Михайлович Перов рассказывал мне истории, как две капли воды походившие на аляскинские - о каменеющем масле, о негоревшем бензине, о вынужденных посадках в районе полюса холода. Часто летали вслепую, с трудом привыкая полностью доверяться приборам.
Бомбардировщики и транспортные "Дугласы" летали поодиночке, а истребители перегоняли "гусиным строем" - впереди опытный, изучивший маршрут ведущий, за ним - "клином" - одномоторные "Аэрокобры" и сзади - бомбардировщик "Бостон". Его команда следила за строем - не отбился ли кто-нибудь, не потекло ли у кого масло. Если подвел мотор, "замыкающий" держал под контролем вынужденную посадку и замечал место, чтобы прийти на помощь...
Самым долгим плечом сибирской части Алсиба был проходивший над тундрой путь с Уэлькаля в Сеймчан. Тут частенько движение тормозила пурга. Драматических случаев на сибирской части "холодной трассы" было не меньше, чем на Аляске. Виктор Михайлович рассказал мне историю, когда сам командир перегонной дивизии "полярный волк" Илья Мазурук, обнаружив на подлете к Сеймчану плотный туман, решил сажать самолеты на отмель реки Колымы. Все сели благополучно. Но надо же и взлетать после ночи, а мороз - тридцать пять. По счастью, вблизи был поселок Зырянка. Летчиков приютили в жилье, а под брезент на моторах поставили печки, привезенные из домов. Всю ночь печки топились, не давая моторам остыть. Утром благополучно взлетели.
Штабом всех операций на сибирской части Алсиба был город Якутск. После душных землянок с нарами в Уэлькапе для летчиков это была столица - тепло, электрический свет, ресторан. ..
Но вернемся теперь на Аляску, в Фэрбанкс. Город этот, выросший на месте добычи золота, был главным пунктом "холодной трассы". Легко понять жгучий интерес друг к другу летчиков двух союзных держав. Прилетавшие в Фэрбанкс американцы войны не знали. С любопытством разглядывали они ордена, полинявшие гимнастерки. К самолетам Ли-2, на которых в Фэрбанкс прилетали русские летчики-перегонщики, совершались экскурсии. Шла охота за сувенирами, вспоминают ветераны Алсиба. Выше всего котировались звездочки с шапок и металлические пуговицы. И шла охота за фронтовыми зажигалками, сделанными из винтовочных патронов. Русских друзей американцы одаривали гостинцами, от которых они за войну успели отвыкнуть, - шоколадом, банками с соком, всякими фруктами. В самолетах увозили еще и важные грузы для фронта - медикаменты, носки и варежки.
Были, конечно, потери на трассе: исчез самолет, и все - тайга молчалива. До сих пор топографы и геологи находят в малодоступных местах останки машин и людей.
Всего через Сибирь и Аляску на фронт перегнали 7308 одномоторных и двухмоторных машин. По-разному можно взглянуть на эту цифру. Не так уж много, если учесть: в 1944 году советские авиационные заводы дали фронту 40 тысяч самолетов. Но это немало, если вспомнить, как остро нуждался в помощи фронт в 1943 году.
"Холодная трасса" Алсиб была согрета единством людей - приблизить победу в войне над общим врагом. И память о ней в истории сохранится.
Василий Михайлович Песков - легенда отечественной журналистики, классик, профессионал высочайшей пробы. Поговорить с Песковым считали за честь и премьеры, и президенты. А у него, как и у любой настоящей звезды, не убавилось от этого ироничного отношения к себе, удивительной скромности и доброжелательности к коллегам и читателям.
Журналисты "Российской газеты" от души поздравляют мастера с юбилеем, желают здоровья и творческого долголетия.