В Брюсселе завершился весенний саммит Евросоюза. Его главным результатом стало утверждение механизма финансовой помощи Греции. По просьбе "РГ" результаты прошедшего евросаммита прокомментировал постоянный представитель России при Евросоюзе Владимир Чижов:
- Весенний саммит ЕС проходил в непростой обстановке. Хотя официальная повестка дня была достаточно традиционной. Она включала в себя обсуждение таких вопросов, как Стратегия развития Евросоюза до 2020 года, принятие которой состоится не ранее июня, проблемы изменения климата, получившие дополнительную остроту в Старом Свете после провального, с точки зрения Евросоюза, декабрьского саммита в Копенгагене, и предложения Кэтрин Эштон по структуре будущей единой внешнеполитической службы. Дискуссии по этому вопросу будут продолжены и далее.
Однако, конечно, все внимание было привлечено к тому, что не вошло в повестку дня, но чего все очень ждали. В рамках работы Евросовета состоялась встреча 16 глав государств и правительств стран зоны евро для решения так называемого греческого вопроса. Итогом этой встречи стало компромиссное решение, которое, по оценкам многих наблюдателей, в наибольшей степени устраивало Германию.
В процессе разработки механизма помощи Греции в Евросоюзе сформировались два лагеря. Одна группа стран во главе с Германией выступала за достаточно жесткую позицию в отношении оказания прямого финансового содействия Греции. Иного взгляда придерживалась другая группа, куда вошли Франция, Италия, Испания и, разумеется, та же Греция, заинтересованные в выработке четкого механизма финансовой помощи.
Ключевым моментом дискуссии стал вопрос о роли Международного валютного фонда в спасении Греции. И здесь мнения разделились. С одной стороны, еврозона и создавалась для того, чтобы оградить страны-участницы от любого внешнего финансового воздействия, в том числе и со стороны МВФ. То есть зона евро представляла собой неприступную крепость, которая существовала до утвержденного на саммите решения. Другая точка зрения: если греки так плохо справляются со своими внутренними проблемами, то пусть сами обращаются в МВФ и получают помощь на его условиях, которые, как хорошо всем известно, предельно жесткие.
Специфика ситуации заключалась в том, что сама Греция до настоящего времени напрямую денег ни у кого не просила. Чего же хотел от Брюсселя греческий премьер Георгиос Папандреу? Он добивался того, чтобы размещаемые Грецией гособлигации на международном финансовом рынке для покрытия дефицита национального бюджета обслуживались по разумным процентам, а не на тех чудовищных условиях, на которых Афинам сейчас готовы давать деньги. Для улучшения рыночной обстановки и нужна была демонстрация политической солидарности европейцев, которая послужила бы сигналом для мировых финансовых рынков.
В итоге договорились, что механизм спасения греческой экономики будет задействован, но только в том случае, если дело дойдет до дефолта, угроза которого еще сильно не ощущается. А пока европейцы согласовали лишь принципы спасательного механизма, заключающиеся в том, что в кредитовании Греции будет долевое участие правительств стран еврозоны и МВФ. Все цифры, которые сейчас называют в средствах массовой информации, - от лукавого. О конкретных параметрах финансовой помощи разговора не было, так же как и не было разговора о размерах возможного долевого участия греческих кредиторов.
Становится очевидным, что принятое на саммите решение - это своего рода защитный механизм, направленный на то, чтобы упредить на будущее возможный рецидив обращения за финансовой помощью. Ведь уже сегодня есть другие страны - кандидаты на получение помощи, и не только в зоне евро. Если посмотреть объективную статистику, то к тревожным греческим показателям приближается экономика Португалии, не совсем хорошо обстоят дела в Италии. Да и у Великобритании, которая, как известно, в еврозоне никогда не была и не собирается туда вступать, далеко не все в порядке.