Вчера в Москве был день траура. Цветы и свечи несли не только к московскому метро. Траурные митинги прошли во многих городах России.
Жертвами двух терактов стали 39 человек, более 70 пострадавших находятся в больницах, но изощренная человеконенавистническая сущность таких преступлений состоит в том, что зло, ими рожденное, множится. Появляются так называемые вторичные жертвы - это те, кого накрыла волна страха. Очевидцы, родственники пострадавших, люди, воспринявшие чужую боль как собственную.
Их очень много. В Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского развернуто специальное отделение для тех, кто не в состоянии справиться со своей тревогой в одиночку. Специалисты - психологи и психиатры - помогают людям и по телефонам. За тем, как работает "горячая линия", наблюдал наш корреспондент.
...Метро в Москве сейчас не то чтобы совсем опустело, но в час пик в подземке не тесно: нет привычных пробок в переходах, в вагонах можно присесть. Пожилая дама истово крестится, заходя в вагон, малолетка с безумного хохота переходит на всхлипывания, потом опять смеется и кричит, изображая взрыв: "Бабах!!!!"
Опаздывая, я решила тормознуть такси: Центр Сербского находится между станциями метро "Парк культуры" и "Кропоткинская" - обе на злополучной "красной ветке", которая была закрыта. Таксист смотрит сочувственно, думает, что нуждаюсь в психиатрической помощи... Денег не берет вообще.
Преодолев сложную тамбурную систему прохода в закрытое учреждение, несколько лестничных пролетов с высоченными ступенями, попадаю в отдел психиатрии чрезвычайных ситуаций.
Крошечные комнатки с компьютерами, православные иконы на полках, коллективная фотография сотрудников - молодые, улыбаются. Помещение, напоминающее кухню в малогабаритной квартире: отработавшие несколько часов на "горячей линии" врачи приходят в себя, пьют кофе. Здесь же крутится чей-то ребенок: каникулы - оставить дома не с кем.
Алана Баева, почти кандидат наук, работу на телефоне "горячей линии" совмещает с учебой в аспирантуре. Будущий судебный психиатр.
Ее выдержке позавидуешь: в течение часа она отвечает на звонки, которые поступают один за другим, без временного зазора даже на то, чтобы отреагировать на мои короткие вопросы. Только кивает: слушай и все поймешь сама. На белом листе формата А-4 записывает: кто звонил, на что жаловался.
- Позвонили уже более 600 человек, четверо предложили сдать кровь, - успевает все же шепнуть, пока кто-то на том конце провода собирает последнее мужество и просит проверить, есть ли фамилия сына в списке погибших или пострадавших.
"Нет?" - выдыхает трубка и начинает возвращаться к жизни. Но остаться один на один со своим счастьем пока не может: "В армии он служит, в Москве, - рассказывает, - звоню, а он трубку не берет", - жалуется.
А я думаю, какой же ты негодник, сынуля, дай бог тебе здоровья и счастья.
Алана классифицирует позвонивших. Первая группа: те, кто делает "информационный запрос": выясняет телефоны больниц, списки погибших и пострадавших...
- Пока ни одного человека в этих списках я не нашла, - рассказывает, пока сменщик отвечает на звонки, - думаю, потому что, если человек погиб или тяжело ранен, обычно перезванивают родственникам с его мобильного телефона... Есть вторая группа - вторичные жертвы теракта. Это те, кто сам видел, что случилось, или по телевизору. Родственники пострадавших. Все они нуждаются в поддержке и помощи.
- Алло, психолого-психиатрическая помощь... Успокойтесь, что с ней?
Пожалуй, за время моего корреспондентского дежурства на "горячей линии" Института Сербского это самый тяжелый звонок. На руках позвонившей - мама молодого человека, погибшего в теракте на "Лубянке". Мне кажется, что я слышу, как она рыдает. Ее подруга рассказывает, что это продолжается уже несколько часов: ни слова, только слезы. Алана называет седативные препараты - это для матери. Звонившей предстоит сделать непростой звонок в морг... И следить за состоянием подруги....
- Вызывайте такси и привозите его к нам - сам он не доедет, - следующий звонок и следующая рекомендация. - По телефону сказать трудно... Если вы сочтете нужным, мы его госпитализируем...
Еще один парнишка с трудом выбрался из давки на "Парке культуры". Видел, как увозили обезображенные тела погибших. Прибежал домой в возбужденном состоянии, в подробностях рассказывал о том, "что осталось от мужика в темной куртке из соседнего вагона"... А потом лег на диван, отвернулся к стене и замолчал: не спит и не бодрствует. Сонливость и слабость.
- Давайте так, - объясняется Алана с мамой мальчика. - Капель 40 корвалола или валокордина. Пусть поспит. Если будут осложнения, приезжайте, мы принимаем круглосуточно. И не терроризируйте его вопросами, вряд ли это ему сейчас поможет.
Если человек неподвижен и, как выражается Алана, трудноконтактен в течение нескольких часов, лучше обратиться к специалисту. Реакция на стресс, конечно, у всех разная, но эти признаки говорят о том, что проблема психолого-психиатрического характера все-таки есть.
Пока мы дежурим с Аланой, остальные врачи толпятся в коридорчике, собираются в судебно-медицинские морги на опознание. Присутствие психолога во время этой процедуры обязательно.