Лейтенант Победы с песенной фамилией Лада горел в танке под Ригой в марте 1945 года. На ноги его поставила латышская женщина - дивным голосом спев раненому бойцу его любимую песню.
Мишка-комсомолец
Фронтовик Михаил Лада все послевоенные десятилетия прожил в деревянном доме, который он же собственноручно и построил. Когда сил не стало совсем жить в доме без удобств, он его продал. Теперь чиновники корят деда за такое "самовольство", лишив его права на льготную квартиру к грядущему юбилею Победы.
...Мишка Лада родился за год до Октябрьской революции в амурской деревне с дивным именем Лебяжье. Его молодость - это почти синхрон наполненных шальным энтузиазмом первых советских пятилеток.Комсомольские собрания, коллективизация, беспросветный труд с "темнадцати" до "темнадцати". А вечерами гармошка у околицы .
- Когда мне исполнилось восемнадцать, отправили учиться на шофера. В тридцатые годы шофер в деревне был в таком же почете, как позднее космонавт, - говорит Михаил Григорьевич.
День начала Великой Отечественной войны он помнит так, как будто это было вчера.
"Горел как факел..."
Михаила призвали в первые недели войны, определили механиком-водителем танка. Его дороги войны прошли вместе с 31-м Гвардейским Краснознаменным ордена Суворова и Александра Невского тяжелым танковым полком.
- Я в молодости шебутной был, смерти вообще не боялся. Был уверен, что меня не убьют, - признается Михаил Григорьевич.Он уверен: ту страшную войну они выиграли благодаря духу и патриотизму.
- Мы же за хаты да за детей своих дрались. А фашист, как ни крути, чужаком себя чувствовал на нашей земле, - убежден дед Михаил.
Его война закончилась в марте 1945 года. В то время шли ожесточенные бои за латвийский порт Клайпеда, перед нашими частями была поставлена задача отрезать у врага выход к Балтике. В тех боях танки сходились едва ли не в лобовую атаку.
- Немец трассирующим снарядом пробил наш бензобак, и горящее топливо полилось прямо на нас, я сидел в самом низу машины, и мне досталось больше всех. Загорелся как факел, - вздыхает Михаил Григорьевич.
Чудом выскочив из горящего танка, он потушил себя сам - катаясь по снегу. Потом было полгода госпиталей и несколько месяцев слепоты, от огня сильно пострадали глаза. Как-то пришла к ним в госпиталь статная латышка, попеть песни для раненых бойцов. И запела любимую песню лейтенанта Лады "На солнечной поляночке"...
- Меня как током ударило! И как только она дошла до припева "Играй, играй, рассказывай, тальяночка сама...", я подтянулся на руках, спустил ноги с кровати и пошел. До этого шагу не делал!
Он не помнит, кому в тот день больше хлопали - певице или ему, преодолевшему смерть...
Жизнь в хатке
Он вернулся в свое Серышево осенью 1945 года инвалидом войны - на обгоревшем лице только-только нарождалась тоненькая розовая кожа. Обгорели сухожилия на левой руке, и пальцы сомкнулись в вечную щепоть.
- Но нужно было жить, и все время преодолевал себя и обстоятельства, - признается фронтовой танкист. В 1946 году ему предложили возглавить в районе общество охотников и рыболовов. Он сорок пять лет проработал на этой должности.
Фронтовик Лада построил себе небольшой дом на одной из одноэтажных улиц райцентра. Две его дочки выросли и разлетелись в разные стороны. Жил один, топил печь, сажал огород, держал пчел. В поселке живет его внучка Татьяна, которая помогает ему во всем. Но главное словосочетание у Михаила Григорьевича неизменно всю жизнь "Я сам..."
В конце девяностых в его поселке сдавался в эксплуатацию первый дом ветеранов. На его заявление с просьбой предоставить благоустроенное жилье местные чиновники ответили так: "Свой дом вы отдаете в собственность района, а мы вам взамен квартиру в доме ветеранов. Но без права собственности".
Получался неравный "брак". Дом отдай навсегда, а квартиру тебе только на твой земной век.
Годы перевалили за девяносто, жить одному становилось все труднее. Всей родней наскребли на благоустроенную квартирку на первом этаже, на поселковой окраине. Фронтовик пожил там несколько месяцев и попросился в свой дом. Затосковал.
- Потом мы хатку мою продали за сто пятьдесят тысяч рублей, а на эти деньги купили машину. На которой меня внучка возит, - уточняет Михаил Григорьевич.
Сегодня он живет один во внучкиной квартире. Когда федеральное правительство сказало, что всем фронтовикам к юбилею Победы государство предоставит жилье, то горевший в танке фронтовик Лада здоровой правой рукой написал заявление на получение квартиры.
- Я же от государства никогда жилье не получал, а мне говорят, что я намеренно ухудшил свои жилищные условия. И мне ничего не положено. Обидно, сынок, до слез. В жизни моих слез никто не видел, а тут ночами плачу, - кряхтит дед Михаил.
Вот такой циркулярный казус приключился у гвардии лейтенанта Михаила Лады, по реестру регистрации недвижимости у него мелькнула квартира в собственности, которую он продал. И формально ему ничего не положено от государства, за которое он воевал верой и правдой. Когда три года назад фронтовой танкист в одиночку метался, решая свои жилищные проблемы, местные власти ему помочь не захотели. Ну, не предвидел 90-летний дед, что выйдет к юбилею Победы президентский указ об обеспечении фронтовиков жильем. Тогда бы он уж точно не "ухудшал" свою жизнь.
Александр Дегосюк, глава администрации поселка Серышево:
- По-человечески я Михаила Григорьевича Ладу понимаю прекрасно. Он действительно всю свою жизнь прожил в собственном доме. Но в реестре недвижимости значится, что он был собственником благоустроенной квартиры, которую продал. Поэтому получается, что он три года назад умышленно ухудшил свои условия. Поэтому жилье от государства ему не положено.