А могла бы и не узнать вообще. В истории с испорченной биографией разбирался корреспондент "РГ".
В мае 2003 года 22-летняя Елена Саморукова (Шкиль) работала продавцом в магазине частного предпринимателя. В тот момент она искренне считала, что официально трудоустроена - на полочке рядом с ее рабочим местом лежал подписанный ей трудовой договор, который хозяин велел предъявлять, если нагрянут проверяющие органы. Они и вправду нагрянули, причем с контрольной закупкой.
И оказалось, что срок годности пива, проданного Еленой, истек (хотя она об этом и не подозревала, за ассортиментом следил владелец магазина, а ей позволялось только продавать то, что есть). Сейчас это преступлением не считается. А до декабря 2003 года в Уголовном кодексе была статья 200, по которой нерадивых торговцев наказывали за "обман потребителей". По этой статье в отношении продавца возбудили уголовное дело, началось дознание, был составлен обвинительный акт, в получении которого Елена расписалась и принялась с замиранием сердца ждать суда. Но - не дождалась.
- Через несколько недель мне по почте пришла бумага из милиции: уведомление о том, что мое уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления, - рассказывает Елена (это уведомление есть в уголовном деле, а вот постановления о прекращении нет. - Н. Р.). - Я, в общем-то, успокоилась. Больше никаких писем ни из милиции, ни из прокуратуры, ни из суда я не получала.
Тогда Елена даже не поинтересовалась, почему это вдруг милиция резко "подобрела". Это кажется ей странным только сейчас, потому что после "пивного" инцидента Елена успела получить высшее юридическое образование и научилась критически оценивать действия тех органов, которые раньше вызывали у нее только трепет.
За это время у нее вообще раскрылись глаза на многое. Например, при увольнении из магазина оказалось, что якобы "официальный" трудовой договор нигде не был зарегистрирован, что никаких отчислений работодатель за Елену не делал (это подтверждено ответами из администрации района, из районной налоговой инспекции и отделения пенсионного фонда). Получается, никакого трудоустройства в ЧП не было вообще - а стало быть, и уголовную ответственность за обман потребителей продавщица нести не могла.
Но самые интересные факты открылись Елене только в конце прошлого года. Окончив вуз, выпускница подала документы в конкурсную комиссию областной службы судебных приставов. Дни шли, а приглашения на конкурс не было, и через два месяца Елена решила поинтересоваться - а в чем же, собственно, дело. Оказалось, приставов смутил факт привлечения кандидатки к уголовной ответственности. Судимость, знаете ли. С таким "пятном" на государственную службу не берут. Не место жуликам в госорганах!..
Тут для потрясенной Елены начался период хождений по инстанциям. Из информационного центра ГУВД Новосибирской области ее направили в Октябрьское РУВД. Местный журнал движения уголовных дел оказался еще интереснее: из записей в нем следует, что Елена с "подельницей" Тарасовой (разыскать эту женщину пока не удалось) привлечена к уголовной ответственности по 228-й статье УК. А это - сбыт наркотиков. И это дело, если верить журналу, передано в суд. Выше в том же журнале есть запись и про 200-ю статью, это дело якобы прекращено, но фамилии обвиняемых в этой записи отсутствуют.
Несколько месяцев у Елены ушло на то, чтобы разыскать собственное уголовное дело. К счастью, оно все-таки не по "наркотической" статье, хотя и такой поворот девушку уже вряд ли удивил бы. Выяснилось, что 21 июня 2003 года дело по обвинению Елены Шкиль в обмане потребителей поступило мировым судьям Октябрьского района.
Судьей второго участка Н.Б. Каминской было назначено открытое судебное заседание, в котором Елена, судя по протоколам, участвовала. Давала показания. Отвечала на вопросы прокурора. Признавала свою вину. Раскаивалась. И даже выступила с заявлением: мол, примирилась я с потерпевшим, прекратите дело, что суд в итоге и сделал (заметим, что прекращение дела за примирением сторон не является реабилитирующим основанием). На этом заявлении, отпечатанном на компьютере ("У меня и компьютера-то тогда не было!" - удивляется Елена) стоит подпись, которую девушка своей категорически не признает.
- Меня в суде не было, я никогда не видела ни эту мировую судью, ни прокурора Агеева, который якобы поддерживал обвинение! - говорит Елена, добавляя: - Я не сумасшедшая...
Между тем именно в этом, надо полагать, пытаются сегодня убедить Елену работники прокуратуры, куда она бросилась за защитой. "Оснований сомневаться в подлинности и достоверности материалов дела нет", - сообщил ей прокурор Октябрьского района Новосибирска Андрей Сахаров. Примерно такие же по смыслу ответы получены и из городской прокуратуры. Мол, что вы хотите: прошло почти семь лет, статья из УК исчезла, оснований считать вас судимой нет. Живите, барышня, спокойно и не морочьте нам голову!..
- Но ведь суд сфальсифицировал дело, - не может успокоиться юрист. - Меня судили в мое отсутствие! Почему я должна с этим смириться? А как же закон?!.
Не может Елена самостоятельно добиться и экспертизы подписи, которая стоит на заявлении от ее имени - чтобы назначить экспертизу, нужна прокурорская проверка, а прокуроры, как уже было сказано выше, сомневаются не в подлинности материалов дела, а в душевном здоровье Елены. "Суд был без меня", - пыталась объяснить девушка на личном приеме у прокурора Новосибирска Андрея Волкова. "Этого не может быть", - твердо ответил прокурор. Позиция абсолютно непробиваемая. И, возможно, поэтому адвокат Павел Яровой считает, что борьба Елены закончится для нее благополучно. Скорее всего, это будет затяжная позиционная война с правовой системой, которая, как мы знаем из практики, крайне неохотно признает собственные ошибки.