На "Деловом завтраке" в "Российской газете" директор Федеральной службы судебных приставов РФ Артур Парфенчиков разъяснил, какие меры принуждения ждут злостных должников.
Российская газета: Артур Олегович, громкая инициатива вашего ведомства - лишать должников водительских прав. Она уже вызвала серьезное возмущение среди адвокатов и правозащитников. Вы не собираетесь отказываться от этой идеи?
Артур Парфенчиков: Начну с того, что эта идея должна получить соответствующее законодательное подтверждение. Сегодня при ее обсуждении мы готовы к любым дискуссиям, в том числе с изучением иностранного опыта. А если говорить по существу, то принудительное исполнение - это всегда процедура ограничения каких-то прав. Специальные права - это права, которые не предусмотрены прямо какими-то законодательными актами, в том числе Конституцией. Они основываются на отдельных административных решениях государственного органа. Например, право вождения автомобиля, лицензия на охоту. Сегодня в рамках исполнительного производства мы ограничиваем прямые права, такие, как право на свободу передвижения, право на неприкосновенность жилища, право на банковскую тайну и так далее. Поэтому я не думаю, что ограничение специального права - это какая-то из ряда вон выходящая мера в отношении должника. Может быть, наоборот, эта мера менее жесткая, чем ограничение права выезда или неприкосновенности жилища.
РГ: Смотря для кого как. У нас гораздо больше тех, кто ездит за рулем, чем тех, кто ездит за границу.
Парфенчиков: Ограничения специального права - это возможные меры в отношении должника, которые могли бы стимулировать его на правомерное поведение. Есть должники, которые, понятно, все имущество переписывают на аффилированных лиц, сами ездят на хороших машинах. Они на сегодняшний день очень часто неприступны для закона.
РГ: Однако еще в прошлом году ваше ведомство сообщило, что намерено активно выявлять имущество, записанное должниками на третьих лиц. Нет ли здесь противоречия?
Парфенчиков: Розыск аффилированного имущества и вывод его в правовую плоскость - это очень сложные процессы, и они, как правило, длятся очень долго. Мы все-таки должны думать над тем, как максимально быстро заставить гражданина заплатить свой долг. Наша позиция: нет смысла изымать водительские права по административному штрафу. А там, где исполнительные производства связаны с защитой прав граждан, особенно по социальным вопросам - взыскание алиментов, возмещение вреда, причиненного здоровью, должно применяться ограничение специальных прав. Это, кстати, имеет место и в международной практике, например в Израиле, где в прошлом году вновь образованной службе принудительного исполнения предоставлены очень широкие и жесткие полномочия.
РГ: Допустим, отец-алиментщик работает водителем. Вряд ли его дети увидят деньги, если забрать у него права.
Парфенчиков: Когда специальное право является основным источником дохода должника, оно не может быть ограничено. В законе должно быть обязательно такое жесткое примечание. Потом это все-таки мотивировало бы должников на легализацию своего дохода, если такой доход есть, и его основой является специальная какая-то лицензия, не обязательно водительская. Когда я работал прокурором, у меня в практике был случай, таксист-маршрутник официально показывал доход тысячу рублей и платил алименты своему ребенку по 250 рублей. Хотя средний месячный доход у таксиста был не менее 20 тысяч. Вот такого "профессионала" не грех припугнуть. Мы, конечно, добились того, чтобы он стал платить более-менее честные деньги. Достаточно сложная была процедура, пытались уголовное дело возбудить, в конце концов, видимо, его работодатель сказал: слушай, иди договаривайся со своей женой, потому что постоянное появление правоохранительных сотрудников уже достало. Он договорился с женой, что будет ей платить в месяц 4 тысячи рублей, и она забрала исполнительный документ.
РГ: Перед "Деловым завтраком" к нам в газету пришло два совершенно одинаковых обращения от женщин. Одно из Москвы, другое из Грозного. А ситуация одна: после развода родителей дети остались с отцами. Матери подали иск об определении порядка общения с сыновьями, а судебные приставы говорят, что решение невозможно исполнить. Это правда?
Парфенчиков: Неправда. В 2008 году был интересный случай, когда мы двух детей вернули из Ингушетии. Мама жила в Москве, папа - в Ингушетии. Он забрал к себе детей, и они там целый год жили. Мы нашли их в горном селении и привезли в Москву. Я помню этот случай. Его не показали по телевидению, но встреча в аэропорту была очень трогательная. Хотя в таких ситуациях мы всегда говорим женщинам: старайтесь вопрос решить таким образом, чтобы отец все равно у детей остался.
РГ: В данном случае отец как раз остался, дети растут без матери.
Парфенчиков: Вообще это очень сложные вопросы, понимаете. Есть проблемы, которые крайне сложно решить юридическим способом. Бывают ситуации, когда уже ребенок не хочет общаться с отцом. Хотя есть решение суда. Как его исполнить? Каждый случай конкретен. Тут нет единого решения, надо брать исполнительное производство и смотреть, что можно сделать. А организационных проблем у нас нет.
РГ: А технически как организовать регулярные встречи матери с ребенком, когда отец против? Каждый раз приезжать с силовой поддер-жкой? Или бывают дела, когда соседи в коммунальной квартире через суд устанавливают порядок пользования ванной. Как быть - пристав должен с часами стоять возле ванной?
Парфенчиков: Действительно решения судов по неимущественным вопросам бывают совершенно разные. Зачастую их исполнение очень проблематично. В связи с этим, по нашему мнению, назрела необходимость ужесточать ответственность должников по такой категории исполнительных производств. Если дело не связано с возвратом долгов, а суд обязывает должника совершить какие-либо действия, необходимо вводить в отношение физических лиц уголовную ответственность.
РГ: Разве в Уголовном кодексе нет статьи "за неисполнение решения суда"?
Парфенчиков: Такая статья есть, но она предусматривает ответственность только должностных лиц. Максимум, что имеет возможность сделать судебный пристав-исполнитель по неимущественным производствам в отношении физических лиц, это применить меры административного воздействия, штрафы. Но они не всегда действуют. Поэтому мы считаем, что все-таки должна быть уголовная ответственность физического лица. Зачастую мы сталкиваемся с элементарным правовым нигилизмом: человек просто не хочет делать то, что ему предписал суд. И это в высшей мере противоправно. Предписал суд раз в месяц предоставлять возможность другому родителю в течение одного дня или выходного общаться с ребенком, изволь это сделать. Один раз не сделал - получил предупреждение, два - предупреждение. На третий раз человек должен нести уголовную ответственность. Мы ни в коем случае не предполагаем, что такая мера может резко увеличить количество уголовных дел. На самом деле все нормы, которые связаны с преступлениями против правосудия, работают прежде всего как превентивная функция. Как только появится такая норма, мне кажется, просто изменится само поведение людей. Помните, нам дали право принудительно входить в помещения? До этого часто возникали абсурдные ситуации: пристав не может войти в помещение, потому что должник не пускает его. Но после того, как в законе появилась эта норма, люди просто двери стали открывать. У нас единичные случаи принудительного проникновения в жилище. Каждое такое дело поставлено на контроль.
Федеральная служба судебных приставов:
107996, г. Москва, ул. Кузнецкий Мост, 16/5, строение 1
Телефон доверия: (495) 620-65-97