"Здравствуйте! У нас сложилась тяжелая ситуация с содержанием приемных детей. Наши местные власти, вместо ответов на вопросы, обещают забрать детей, если мы пожалуемся в высшие инстанции. Помогите, ведь это не одна семья, а их более десятка, и это только в нашем Эльбане. Все живут в страхе, что если они пожалуются, то у них заберут детей, а причину для этого они всегда найдут. Помогите".
Полчаса езды от райцентра - и Эльбан открывается всем ветрам, раскинувшись вдоль трассы однотипными панельными пятиэтажками. Оборонное предприятие, больница, психоневрологический интернат, противотуберкулезный диспансер, школа, воинская часть - места для трудоустройства по пальцам пересчитать можно. Говорят, скоро появится еще одно учреждение - краевой дом ребенка для брошенных детей.
В небольшом Эльбане приемных семей пятнадцать. Вспомнила сразу рекламный баннер в соседнем Комсомольске: "Я работаю мамой. И этим горжусь". По отзывам, он неплохо срабатывает.
- Мы активно сотрудничаем с газетой, телевидением, помещаем в местной газете фотографии малышей и обращения к населению, - поясняет начальник районного отдела по опеке и попечительству Татьяна Петрачкова. - К тому же в Эльбане есть отделение для брошенных детей, у людей горе детское на глазах. Компетентная, знающая детали, она хочет сопроводить меня к подопечным. Оказывается, о жалобе в Москву Петрачкова уже наслышана: "Глупости какие-то". Сарафанное радио здесь работает без сбоев.
Половину приемных детей разместили на улице Школьной. Очень удобно: рядом несколько квартир, под окнами огородики, дети и родители общаются меж собой, семьи закупают оптом продукты. Спрашиваю сама себя: почему эти живущие отнюдь не на Рублевке люди берут "государственных детей"? Может, это способ официального трудоустройства при нехватке рабочих мест?
- Вы к нам? - хозяйка широко распахивает дверь просторной прихожей, где рядами громоздятся разнокалиберные башмаки. В доме уютно, пахнет свежесваренным супом. Наталья Шамбер - бывшая рабочая завода, несколько лет назад перешла в профессиональные мамы. Случайно.
- Подруга взяла нас с собой выбрать в детском доме ребенка, мы для нее нашли дочку. А тут вышла Оля, голову опустила и плачет. - Я к тебе хочу... Смотреть на это не было сил.
Так было и с приемным сыном: в больнице супруги заметили мальчонку, сидевшего в одиночестве в кроватке. Им объяснили: Игорь Яшкин - брошенный. Мрачные и подавленные возвращались домой. - Завтра же его заберем...- решительно сказал муж вечером.
Всего у Шамберов пятеро приемных, ни одного здорового, каждый с диагнозами... Но жалоб у Натальи нет.
За стенкой живет еще одна приемная семья, Гавриловых. Мама на просьбу показать своих приемных детей молча выкатывает инвалидную коляску, в которой сидит 8-летний мальчуган. Славик никогда самостоятельно не ходил, лежа с рождения в кроватке и глядя в потолок в ожидании своего шанса.
Шанс пришел - в лице больничной санитарки Татьяны Ивановны, верующей женщины. Тихий голос, ясные глаза. Понимая, что с таким заболеванием Славик никогда не встанет, что за ним всю жизнь придется ухаживать, она сама выбрала для себя этот крест. Рассказывает, что мальчику уже сделали две операции, что он с интересом читает энциклопедию, любит уроки русского (учителя ходят к нему домой), научился писать левой рукой.
Посетили еще семью. Как по сценарию. "Все хорошо". Но есть же жалоба в Москву, елки-палки!
О том, что действительно их волнует, семьи рассказали позже. Наедине. Очень просили не упрекать их в корысти. "Нам просто нужна информация".
Эльбан - прогремевший на всю страну поселок с завышенными коммунальными тарифами. Гавриловы, Новоселовы, Лут, Курдюмовы, Терсковы, Шестаковы - практически все приемные родители смотрели на бумажки со счетами как на приговор. Даже те, у кого нет приемных детей, стали лихорадочно подсчитывать: а осилят ли они рванувшие цены? Нормальные вопросы любого родителя. У Шамберов квартплата достигла уже 10 тысяч в месяц, а все выплаты на детей составляют 39 тысяч рублей. "Начальник районной опеки Татьяна Петрачкова сказала нам, что проще забрать детей, чем компенсировать коммунальные расходы". Вот такая арифметика.
Положены ли детям бесплатные учебники? За ответом на этот вопрос Шамберам пришлось обращаться в Хабаровск. Оказалось, положены. Неужели это секрет, недоумевает Наталья. Когда в телевизоре дали телефон прямой линии Путина, Шамберы написали свои вопросы на сайт. Наивные: бумага вернулась в район.
Чиновники были в ужасе: "С ума сошли! Еще до Арабских Эмиратов дойдите. На нас и так сердиты в Хабаровске, что вы слишком много вопросов задаете".
Татьяна Карамышева: "Мы не такие уж беспомощные. Я сама педагог-психолог. Внимательно прочитала закон, сравнила с нашим договором. В нем написано про бесплатные коммунальные услуги. Еще интересовалась у начальника отдела опеки, будет ли индексация зарплаты приемной мамы, но мне ответили, что это... неуместные вопросы. Чувствуешь себя попрошайкой, а это унизительно. Помню, когда в январе принесли счет за коммунальные услуги Галине Новоселовой (у нее пятеро приемных), она стала белая, как стенка. А мне зимой из краевого комитета по опеке пришло письмо с подписью начальника Андрея Волкова - мол, если вам слишком трудно, вы можете отдать детей обратно. Помню, была в шоке".
Оксана Домашонкина: "Сказать, что к нам отнеслись с распростертыми объятиями, не могу. Мы уже имеем своих пятерых, взяли одного приемного и не пожалели - хороший мальчонка. Потом обратились еще за ребенком, но нам отказали: малообеспеченным не дают".
Марина Шестакова: "В районную опеку мы стараемся не обращаться. Зачем? Деньги нас не волнуют. Лишь бы детей не забрали, ведь у нас с мужем нету своих".
Рассказывали про сомнения, мол, забрать не заберут, но крови попортят. Разные у людей страхи. В дом к Наталье Шамбер недавно постучалась жуткая новость: вышла из тюрьмы мама младшенькой, Лиды. Хотела ее увезти - это после полутора лет жизни в новой семье!
"Я волком выла, не зная, как об этом ребенку сказать. К счастью, мать передумала..."
Сотрудник эльбанской администрации Игорь Гудин сравнил льготы опекаемым и приемным по регионам и понял, что на здешней территории применяется какой-то "другой метод расчета" и зарплата мамам выплачивается без северных надбавок, хотя у них гражданско-правовой договор.
Положены ли скидки таким семьям по квартплате, путевки, льготы - вся эта информация, думалось мне, должна быть в наш электронный век на расстоянии вытянутой руки. Но попробуйте найти ответы на них на сайте краевого правительства - не выйдет! У "опекунов" сайта такого нет. А может, лучше по телефону?
- Обращайтесь к руководителю. Или присылайте официальный запрос, - посасывая карамельку, отвечает одна из чиновниц краевого ведомства. Будто речь идет не о нормативных документах субъекта Федерации, а о разглашении имен усыновителей.
Ах, эта знакомая "законная" секретность: за неправильно изложенную чиновником информацию надают по шапке, за умолчание же не будет ничего... К тому же законодательство в этой сфере такое несовершенное.
В общем, для того чтобы узнать, что индексация родительских зарплат будет лишь в апреле, на ЖКУ приемным дают всего тысячу, а все расходы по содержанию детей умещаются в цифру 5136 рублей, мне пришлось "ходить огородами" и искать добрых знакомых в ведомствах.
Ну ответьте, под силу ли это обычному родителю из отдаленного села? Немудрено, что многие из этих людей чувствуют себя "маленькими подчиненными у больших начальников от опеки". А ведь еще вопрос, от кого конкретная польза обществу больше...
Список полномочий у недавно созданного Хабаровского комитета по опеке самый длинный из госструктур - целых 53 пункта. Забот море. Без иронии: изъятие, устройство детей, контроль - это называется объять необъятное.
Но с информацией здесь все в порядке. О моей командировке в Эльбан было известно в тот же день - как и о том, в чьи квартиры заходила. Заместитель руководителя Наталья Кузнецова пригласила меня к себе, чтобы "сверить позиции" - уже без официального запроса. Сетовала, что почему-то об органах опеки пишут в основном негатив, и она могла бы помочь расставить акценты...
Признаюсь, не пошла. В компетентности госслужащих я не сомневаюсь. Но почему-то сама опасаться начала - а не последуют ли репрессии в отношении тех, чьи фамилии засветились в этом материале?