В ближайшее время состоится пятый раунд межгосударственных переговоров по реформе Совета Безопасности ООН в формате неофициального пленума Генеральной Ассамблеи ООН. Это мероприятие вполне может преподнести миру дипломатический сюрприз.
Еще несколько лет назад казалось, что переговоры о реформе Совета Безопасности ООН окончательно застряли в глухом тупике. Но с появлением "двадцатки", которая все успешнее отвоевывает у "большой восьмерки" зоны влияния, у сторонников дипломатических нововведений открылось второе дыхание. И теперь уже мало кто из экспертов сомневается в том, что Совбез будет реформирован. Вопрос лишь, когда и насколько радикально.
Оказалось, что деятельность "двадцатки" напрямую связана с реформой Совета Безопасности ООН. Правда, это взаимовлияние противоречиво, поскольку происходящее в "Группе двадцати", с одной стороны, снижает актуальность реформы Совбеза, а с другой - подкрепляет амбиции тех, кто претендует на постоянную прописку в Совете, и расширяет их круг.
Новые реалии задели и "восьмерку", о чем говорит упразднение в начале года Хайлигендамм-ско-Аквильского процесса, в рамках которого осуществлялось взаимодействие с такими ведущими незападными государствами, как Китай, Индия, Бразилия, Мексика и ЮАР. В то же время бурно развивается регионализация международных отношений, и прежде всего в ответ на вызов кризиса. Получается, что в условиях временной "деглобализации" легче преодолевать его последствия коллективно - в рамках регионов и субрегионов, в том числе на постсоветском пространстве.
Таким образом, модель расширения Совета Безопасности, которую продвигает "четверка" основных претендентов на новые постоянные места (Германия, Япония, Индия и Бразилия), уже не выглядит убедительной, отражая вчерашний день мировой политики. В итоге получается следующее.
Мексику и Канаду скорее всего будут представлять США. Здесь определяющим станет уже давно сделанный "тройкой" выбор в пользу региональной экономической интеграции на основе Соглашения о зоне свободной торговли в Северной Америке. При этом нынешние финансовые трудности будут только усиливать эту тенденцию. А в случае "второй волны" кризиса углублению трехсторонней интеграции просто не будет альтернативы - как средству выживания совместными усилиями.
Набирать темпы будет не только североамериканская интеграция, но и более глубинные процессы в рамках Евросоюза. Последнему для обеспечения себе должной роли во все более конкурентном мире потребуется единый голос в международных делах. Логика, как и Лиссабонский договор, будет подсказывать выбор в пользу единого представительства ЕС в Совете Безопасности ООН, что потребует "жертв" со стороны Великобритании и Франции. Но эти жертвы - ничто по сравнению с тем, что Германия делает для Евросоюза в финансово-экономическом отношении.
Обоснованный вариант расширенного Совбеза в части постоянных членов, который учитывал бы все эти тенденции, мог бы выглядеть следующим образом: США (в "личном" качестве и представляют всю Северную Америку), Евросоюз (Европа), Россия (в "личном" качестве и Евразия), Бразилия (Латинская Америка и Карибский бассейн), ЮАР (Африка), Египет (Северная Африка, Ближний Восток и арабо-исламский мир), Китай (в "личном" качестве и Восточная Азия, включая Японию и Южную Корею), Индия (Южная Азия), Индонезия (Юго-Восточная Азия и исламский мир) - всего девять.
Формально наряду с Германией от такого развития событий пострадает и Япония. Она окажется в регионе, представлять который в Совете Безопасности ООН будут другие, более представительные страны. Это не должно умалять значение тенденции к обретению Токио на новом историческом этапе своей региональной идентичности взамен прежней западной. Это также не означает "исчезновения Токио с геополитического горизонта", о чем пишут многие западные политологи. Хотя верно, что хронические экономические проблемы и территориальные притязания к соседям ослабляют позиции Японии.
Учета будет требовать дальнейшая эволюция Афросоюза, хотя этот интеграционный процесс трудно сравнивать с Евросоюзом. Но тем не менее коллективное представительство континента решало бы много проблем, включая конфликт амбиций Нигерии и ЮАР, а также проблему стабильности внутреннего развития отдельных африканских государств.
Если добавить двух непостоянных членов (чтобы обеспечить справедливое представительство регионов и субрегионов, возможно, с преимуществом для оставшихся за бортом региональных держав - полупостоянные члены без права вето), то Совет мог бы состоять из 21 члена. Такой идеальный вариант расширения Совбеза повторит предыдущий прецедент, когда в 1965 году его численность возросла с 9 до нынешних 15 членов, включая 5 постоянных. Если в цифрах есть магия, то она должна сработать и в данном случае.