Этим строчкам - почти 200 лет!
Легкий, легкий ветерок!
Что так сладко, тихо веешь?
Что играешь, что светлеешь,
Очарованный поток?
Чем опять душа полна?
Что опять в ней пробудилось?
Что с тобой в ней возвратилось,
Перелетная весна?
Я смотрю на небеса...
Облака, летя, сияют,
И, сияя, улетают
За далекие леса!..
Апрель 1816 года
Василий Жуковский
Наверное, как есть намоленные иконы, так есть в русской поэзии особенно светлые стихи, дающие читателям отраду на протяжении веков. И кажется, что сами обстоятельства рождения таких произведений должны быть какими-то особенными, не прозаичными.
Но исток вот этого весеннего стихотворения Жуковского я нашел как раз в ...прозе. А именно - в одном письме, полученном Василием Андреевичем за год до написания стихотворения. Вдохновившее поэта письмо было написано его племянницей и другом Авдотьей Киреевской (во втором замужестве - Елагиной). Эта удивительная женщина не писала романов и стихов, но имя ее по праву вошло в литературные энциклопедии. Жуковский называл ее своей музой, "милым хранителем поэзии". Она дала русской литературе двух сыновей-писателей - Ивана и Петра Киреевских. Под ее кровом находили приют, вдохновение и поддержку Баратынский и Лермонтов, Гоголь и Хомяков, Языков и Тютчев. Она создала "Библиотеку для воспитания" - первое в России научно-методическое издание по педагогике. Перевела на русский язык труды выдающихся европейских педагогов и философов: Песталоцци, Локка, Гизо...
И еще она писала письма. И письма Авдотьи Петровны были особенным явлением даже для эпистолярного ХIХ века. Выдающийся русский историк и архивист Петр Бартенев говорил о переписке А.П. Киреевской-Елагиной: "Если эти письма перейдут во всеобщее сведение, наши потомки будут завидовать нам, что посреди нас жила эта женщина..."
Елагина в эпистолярной прозе создавала тот язык поэзии, который потом зазвучал у Жуковского, Пушкина, Баратынского... Когда читаешь ее письма, то возникает удивительное чувство: все слова знакомы, понятны, но под рукой Дуняши Киреевской они составляются в какое-то таинственное весеннее облако, несущее радость и утешение. Почувствовать это легко даже по маленькому фрагменту из письма.
Но прежде чем оставить вас наедине с ним, я должен поклониться Эмме Михайловне Жиляковой, профессору Томского университета - благодаря ее трудам недавно вышла в свет переписка Василия Андреевича и его драгоценной племянницы. Если раньше публиковались лишь письма Жуковского, то в новом издании впервые есть возможность прочитать и ответные письма Авдотьи Петровны. И теперь мы видим, как одно сердце отзывается другому.
В момент написания письма Авдотье Елагиной - 26 лет. За три года до этого, в войну 1812 года, она осталась вдовой с тремя детьми...
Итак, Авдотья Киреевская - Василию Жуковскому.
Сегодня праздник весны; магическое слово Май разбудило меня еще до солнца... Сегодня можно смело оттолкнуть от себя на время грусть и пустить на ветер! День тихий и ясный, может, ничего не принесет назад! а прелестный этот воздух, майское светлое небо и любовь Божия везде и во всем, какой тьмы не развеют!.. Какая везде любовь!.. Мои все еще спят утренним сном, дети все загорели, здоровы... У меня отворено окно, солнце играет лучами с свежим утренним туманом, лягушки кричат, дожидаясь полного дня, и все это так хорошо, так весело сердцу, что хотелось бы вам отдать это чувство, милый Жуковский! - в одном из тех листочков, которые вы отдали мне, помните ли, вы рассуждали о молитве? - вы говорили, что молиться - значит или просить чего-нибудь с хорошим намерением, или благодарить, - мне кажется, есть еще самый простой и самый частый манер молитв - любить! - Не просишь ничего, не думаешь даже порядочно или, по крайней мере, не разбираешь своих мыслей, а с наслаждением любишь, да и только! И так я готова целую жизнь, - и как бы хлопотно ни жить, готова жить и хотеть добра, хоть бы сто лет! Право, Жуковский, жизнь что-то хорошее, - вообразите только это, когда я соглашаюсь жить сто лет, не выговаривая себе счастия в жизни?..
1 мая 1815, 4 часа поутру. Долбино.
E-mail: dmitri.shevarov@yandex.ru