Кафедру уголовного права МГУ более 10 лет возглавлял легендарный человек - Юрий Матвеевич Ткачевский. Именитый юрист, он получил первое представление о будущей профессии прямо на фронте. На войну ушел с одной звездочкой на погонах, закончил ее со Звездой Героя на груди.
Когда мне было 12 лет, недалеко от города Ливны совершил вынужденную посадку самолет. Весь город ходил смотреть. А я там даже ночевал со своим товарищем. Тогда и решил - обязательно буду летчиком. После 10-го класса военкомат направил меня в авиационное училище. В конце 40-го я уже был младшим лейтенантом. А потом война.
Я летал незаконно. У меня был поврежден правый глаз, я им плохо вижу. Но желание было огромное, и вопреки правилам я летал - и удачно. 4 февраля 1944 года получил звание Героя Советского Союза.
Перед тем как оставить Днепропетровск, немцы начали его разрушать. Из Москвы приказали сфотографировать разрушения города. Наш экипаж с высоты 3,5 тысячи метров составил колоссальный планшет разрушенного города, еще находящегося в руках фашистов. Нам объяснили, Сталин хотел продемонстрировать это союзникам.
В 1943-м получил орден Красной Звезды. Наш экипаж не сорвал ни одного боевого вылета. Это редкость. В процессе аэрофотосъемки очень многое зависело от человека. Например, я относился к работе очень ответственно. Сектор своего будущего вылета, который мне сообщали накануне, всегда знал наизусть. Чтобы долететь до цели, я даже мог не пользоваться картой - в любой момент способен был определить местонахождение самолета. Ценные разведданные докладывались сразу по возвращении, еще до проявления фотоматериалов, а некоторые сообщались по радио еще с борта самолета. Я неплохо действовал своим здоровым глазом. Данные моих докладов и аэрофотосъемки почти не расходились.
В ходе Курской битвы наш экипаж осуществлял разведку в интересах штурмовиков и бомбардировщиков. Вылетели мы как-то в условиях сплошной кучевой облачности. Пролетая Северский Донец, выходим на шоссе Харьков - Белгород, обстановка на котором и была целью нашего задания. Я смотрю на дорогу, но привычка сказывалась - голова крутилась на все 360 градусов. Видимо, я что-то почувствовал. Повернул голову и остолбенел: между нами и облачностью в 500 метрах летит эскадрилья "Мессершмиттов". Они нас раньше заметили, потому что сближались. Первая мысль - это конец! От них не уйдешь. А у меня еще, как назло, парашют был не в порядке. Когда я залезал в машину, он начал у меня распускаться. А так как мы торопились, я попросил техника перебинтовать его, чтобы на нем удобнее сидеть. "Мертвый" был парашют. Начал прощаться с жизнью. Но "мессеры" вдруг ударили по газам и резко ушли вперед. Глянул я в том направлении, а там воздушный бой над Белгородом - самолетов 200 в карусели крутились. Им тогда не до нас было.
Предчувствие Победы пришло летом 1943-го. После Курской битвы исход войны мне стал совершенно ясен. До этого прошла колоссальная воздушная битва над Кубанью, в которой нашей авиацией было завоевано господство в воздухе. Немецких истребителей стало меньше и летать - легче.
8 мая 1945 года наш полк в полном составе находился в Братиславе. Из нее я совершил последний боевой вылет, разведывая дорогу нашим танкам, которые шли к Праге. День Победы застал на борту. Нас охраняла зенитная артиллерия румын. Накануне ночью, салютуя Победе, они все орудия вывели из строя. Но мы знали, что полет совершенно безопасен - авиация противника уже не действовала.
Когда закончилась война, первая же медицинская комиссия сказала мне - все. И тут я вспомнил про юриспруденцию.
В 1944 году мне довелось участвовать в работе военных трибуналов. Тогда, как я полагаю, было принято решение об участии в работе трибуналов лиц, отличившихся в боевых действиях. В основном судили дезертиров. Так я познакомился с уголовным правом и уголовным процессом еще в ходе войны. Меня покорила логика уголовного закона, необходимость его толкования. Я поступил в Юридический институт, который с отличием окончил в 50-м году. Был оставлен в аспирантуре и за два с половиной года написал диссертацию.
Я все 55 лет проработал на юридическом факультете МГУ и очень горжусь этим. Для меня педагогическая деятельность - это самая интересная и ценная работа. Когда я оканчивал авиационное училище, меня оставляли на педагогической работе. Но тогда я очень хотел летать и с трудом от этого открестился. Посодействовал комиссар эскадрильи. Я к нему обратился, чтобы помог вернуться в полк. Он сказал, что я дурак, но помог.
Мы учились лучше, качественнее. Знали, для чего это нужно. Теперь, к сожалению, встречаются отдельные особи, которые получают образование для галочки. Такие никогда не будут заниматься юриспруденцией - просто им нужен диплом. А сколько наплодили юридических институтов? Некоторые коммерческие юридические институты совершенно не обеспечивают хорошими знаниями студентов, а ведь студентов там полным-полно.
Меня сейчас огорчает наша юриспруденция. Наши кодексы штопают, и делают это зачастую непрофессионально. Например, в наш Уголовный кодекс внесено столько изменений, что нарушилась сама система кодекса. Иногда назначают наказания не в соответствии с другими близкими составами преступлений, равными или неравными по тяжести и т.д. Некоторые из внесенных изменений малообоснованны или необоснованны совсем. Некоторые составы преступлений дублируют другие. Мое мнение: сейчас бы надо сесть и тихонечко специальной комиссией готовить новую редакцию Уголовного кодекса.
"От имени Ассоциации юристов России и себя лично поздравляю Юрия Матвеевича Ткачевского и всех ветеранов Великой Отечественной войны с 65-летием Победы, ставшей возможной благодаря мужеству, героизму и самоотверженному труду миллионов граждан нашей страны.
Горжусь тем, что среди прославленных участников страшных и героических событий того времени немало и наших коллег, юристов. Многие из них трудятся на поприще права, внося неоценимый вклад в становление российского правового государства и развитие гражданского общества.
Желаем вам, уважаемые ветераны и труженики тыла, крепкого здоровья, счастья, благополучия, мира и добра".
Председатель Ассоциации юристов России Павел Крашенинников.