Сегодня россияне хранят в банках уже около 7,8 триллиона рублей. И к концу года эта сумма может увеличиться на 27 процентов, подсчитали в государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов".
Сохранность и прибыльность этих сбережений зависит от того, насколько эффективно и аккуратно работают банки, не грозит ли им отзыв лицензий, хватит ли у государства средств компенсировать вкладчикам в случае чего "сгоревшие" депозиты. О том, какая ситуация сегодня сложилась в банковской сфере, корреспонденту "РГ" рассказал глава Агентства по страхованию вкладов Александр Турбанов.
Российская газета: Александр Владимирович, с начала кризиса не стихают разговоры, что необходимо повысить максимальную сумму компенсации по вкладам населения, если банк обанкротится или его лишат лицензии. Некоторые эксперты предлагают поднять ее с 700 тысяч рублей до 2,5 миллиона. Это реально?
Александр Турбанов: В принципе мы исходим из того, что повышение суммы страхового возмещения - одно из направлений развития системы страхования вкладов.
Если экономика развивается, повышается жизненный уровень населения, увеличивается сберегательная активность, то, естественно, и сумма страхового возмещения должна расти.
Существует пять показателей, на которые мы ориентируемся, отслеживая необходимость и возможность увеличения суммы страхового возмещения. Три характеризуют экономическую потребность, а два - финансовые возможности системы страхования. Сейчас абсолютный размер Фонда обязательного страхования вкладов перевалил за 100 миллиардов рублей.
Так называемый коэффициент достаточности, то есть отношение сформированных резервов к сумме страховой ответственности агентства, находится на уровне 5 процентов. То есть мы можем выплачивать страховое возмещение в размере 700 тысяч рублей, даже если обанкротятся крупные банки. Но пока рано говорить, что средств фонда достаточно для очередного повышения. Для этого коэффициент достаточности должен быть не ниже 6 процентов.
РГ: Но экономическая потребность в повышении страхового возмещения есть?
Турбанов: Ее тоже пока нет. Например, охват вкладчиков максимальной суммой страхового возмещения у нас составляет более 99 процентов. Это один из самых высоких показателей в мире. По нему мы относимся к самой щедрой системе страхования вкладов. При этом средний размер вкладов находится примерно на уровне средней зарплаты. Но размер возмещения превышает ее в 42 раза.
Так что, как видите, объективных причин для повышения размера страхового возмещения сейчас нет. Когда мы пошли на такой шаг в прошлый раз, то ориентировались на норму, установленную в Европе, - там размер такой страховки составлял 20 тысяч евро. В ходе кризиса европейский стандарт вырос до 50 тысяч евро. У нас тоже появились желающие довести российский уровень до европейской планки. Но давайте мы сначала повысим уровень жизни населения, нарастим объем Фонда страхования вкладов, тогда и будем обсуждать этот вопрос.
Депозит на вырост
РГ: Как, по вашим расчетам, будет складываться в этом году ситуация на рынке вкладов?
Турбанов: По нашим прогнозам, объем депозитов физлиц увеличится в этом году на 22-27 процентов. Что касается доли долгосрочных вкладов (сроком свыше одного года), то она на протяжении последнего года находится в районе 65 процентов с небольшими отклонениями в ту или другую сторону. При этом доля вкладов свыше трех лет чуть-чуть сократилась - с 7,5 до 6,8 процента. Эта тенденция объяснима: срок старых вкладов постепенно заканчивается, а новые открываются с большей осторожностью, чем в докризисный период. Полагаю, что в ближайшее время серьезных изменений временной структуры вкладов не произойдет.
РГ: В начале года впервые были отозваны лицензии у банков, не выполнивших требование по величине уставного капитала - до 90 миллионов рублей. Это повлекло проблемы для вкладчиков?
Турбанов: Если банк является участником системы страхования вкладов (ССВ), то для вкладчиков никаких проблем не возникает. Возмещение им выплачивается вне зависимости от оснований для отзыва лицензий.
Не думаю, что возникнут проблемы и в 2012 году, когда банки будут обязаны нарастить капитал до 180 миллионов рублей. Убежден, в итоге лицензий лишится один - максимум два десятка банков. Мы с этой нагрузкой справимся. К тому же у кредитных организаций еще есть время, чтобы либо нарастить капитал, либо объединиться с другим банком, либо преобразоваться в небанковскую кредитную организацию. Четвертый, самый плохой вариант - уйти с рынка. Но если банки не способны на первые три шага, это лишний раз подтверждает: такие кредитные организации нежизнеспособны.
РГ: А что, на ваш взгляд, будет главной причиной отзыва лицензий в этом году?
Турбанов: Думаю, что динамика отзыва лицензий не изменится. И рынок покинет примерно столько же банков, что и в прошлом - до 45. Кстати, в этом году ЦБ отозвал лицензии только у 8 банков, тогда как за аналогичный период прошлого года их было 15.
Надо отметить, что все чаще причиной отзыва лицензии становилась неспособность удовлетворить требования кредиторов. Если год назад только 63 процента банков, ликвидируемых агентством, шли на процедуру банкротства, то сейчас эта цифра выросла до 90 процентов. Реже чем в прежние годы отзываются лицензии за нарушения Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма". В то же время ЦБ стал чаще пользоваться своим правом, отзывать лицензии за предоставление недостоверной отчетности. Надо думать, что и в этом году он будет строго отслеживать такое явление.
Пошли на поправку
РГ: Сейчас у АСВ на санации 14 банков, которые оказались на грани банкротства. В этом году ждете новых клиентов?
Турбанов: Новых проектов санации скорее всего не возникнет либо будут единичные случаи.
РГ: В какую сумму обошлось государству оздоровление банков при помощи АСВ?
Турбанов: Общая сумма средств, которые были использованы на проекты санации, - 327,7 миллиарда рублей. В том числе за счет полученных в Банке России заемных средств - 131,7 миллиарда рублей и за счет средств федерального бюджета - 196 миллиардов рублей.
Но один из основных принципов, на которых строится санация в России, заключается в том, что выделенные для этого средства не идут на компенсацию убытков прежних собственников. Деньги направляются в капитал санируемых банков либо используются в виде кредитов новым инвестором на возвратной основе. То есть собственники банков, попавших под санацию, несут имущественную ответственность за свои ошибки. Так, инвесторы самостоятельно вступали в переговоры с бывшими владельцами и выкупали банки только в том случае, если предлагалась адекватная, зачастую условная цена. А в случае если акционером становилось агентство, уставный капитал банка списывался до 1 рубля. Наконец, если мы обнаруживали неправомерные сделки по выводу активов, то материалы направлялись в правоохранительные органы. У нас было два таких случая. Но какие будут результаты расследования, какая ответственность установлена - это уже вопрос к правоохранительным органам и суду.
РГ: Инвесторы возвращают средства?
Турбанов: Погашение полученных в АСВ кредитов идет в четком соответствии с планами - нам уже возвратили 27,9 миллиарда рублей. Но в первый год инвесторы гасят кредиты в несколько льготном режиме. Впоследствии процесс возврата средств пойдет быстрее. Около 76 процентов мы планируем вернуть в ближайшие 4 года, остальные - до 2015 года.
РГ: Вы не подсчитывали, сколько сможете заработать на процентах по выданным кредитам?
Турбанов: Мировая практика показывает, что деятельность по санации банков, оказавшихся на грани банкротства, является планово убыточной. Мы, правда, поставили для себя другую задачу - как минимум выйти в ноль, то есть вернуть вложенные средства, как максимум - завершить проекты с небольшой прибылью. Пока у нас нет оснований считать, что мы не справимся с этой задачей. Но подсчитывать сейчас проценты - все равно что делить шкуру неубитого медведя.
РГ: При санации АСВ еще и выкупало у банков проблемные активы. Сколько у вас их в итоге накопилось?
Турбанов: У пяти банков мы выкупили требования по кредитам на общую сумму более 80 миллиардов рублей. В каком объеме удастся вернуть эти долги, будет зависеть от многих факторов - общего состояния рынка и положения конкретных предприятий-заемщиков.
Например, в одном из нижегородских банков, попавших под санацию, наша поддержка выразилась как раз в том, что мы выкупили на себя значительную часть кредитного портфеля. Анализ показал, что кредиты все же выдавались работающим предприятиям, просто они оказались неспособны вернуть вовремя долги из-за кризиса. Наша задача состояла в том, чтобы тщательно проанализировать финансовое состояние каждого заемщика и принять решение, соответствующее ситуации. В некоторых случаях мы видели, что заемщик в состоянии погасить кредит, в других целесообразно было пойти на рассрочку или даже дисконтирование процентов. В итоге 40 процентов кредитного портфеля к настоящему времени уже погашена, по остальным ссудам мы продолжаем работать. А этот банк стал первой кредитной организацией, где процедуры санации успешно завершены. То есть банк вновь стал качественным хозяйствующим субъектом.
РГ: Срок жизни закона о санации ограничен концом 2011 года. Этого достаточно?
Турбанов: Мы считаем, что законодательная платформа для участия государства в мерах по предупреждению банкротства должна существовать на постоянной основе. Это ни в коем случае не означает, что санацию банков надо поставить "на конвейер". Но необходимо сохранить саму возможность оказания оперативной помощи социально и экономически значимым банкам, чье банкротство может угрожать системной стабильности. Механизм санации - это своего рода огнетушитель, который всегда должен быть под рукой.
Как вас теперь называть?
РГ: Не исключено, что госкорпорации как организационно-правовая форма прекратят свое существование. Какая форма, на ваш взгляд, может быть предложена для АСВ?
Турбанов: Вопрос формы не самый главный, но и немаловажный. Для АСВ предлагается использовать институт юридического лица публичного права. В мировой практике такое юридическое лицо создается, когда для решения ряда публичных задач государству необходима уникальная структура с уникальными функциями, сферой деятельности и полномочиями. Но оно не может существовать и успешно выполнять свои задачи в форме госучреждения. В то же время, поскольку такие структуры решают публичные задачи и не преследуют цель извлечения прибыли, их нельзя облекать в форму акционерного общества. По сути, мы с самого начала существования являемся юридическим лицом публичного права. Но, к сожалению, в нашем законодательстве такой институт не предусмотрен. Надеюсь, он все-таки появится.
РГ: Минэкономразвития подготовило поправки в закон о некоммерческих организациях. Что изменится для АСВ?
Турбанов: Полагаю, они не внесут принципиальных изменений в нашу работу. Например, речь идет о том, чтобы на работников госкорпораций распространялись нормы закона о госслужащих. Руководители, члены правления АСВ и сейчас обязаны предоставлять сведения о своих доходах. Или другое предложение - привязать оплату нашего труда к эффективности. У нас такая система уже разработана, есть специальные коэффициенты. Высшим органом управления АСВ является совет директоров, состоящий из представителей правительства и ЦБ. Ежегодно он принимает смету расходов агентства, в том числе утверждает расходы на содержание аппарата. Здесь важен, мне кажется, вот какой ориентир: наши заработные платы не должны превышать среднерыночный уровень. Но мы до него пока и не дотягиваем.
РГ: Есть инициатива - изымать 75 процентов прибыли госкорпорации в бюджет.
Турбанов: Такая идея противоречит не только Гражданскому кодексу, но и Конституции, а также абсолютно не оправдана с экономической точки зрения. Во-первых, еще не истек срок действия закона, по которому нам были выделены средства на санацию банков. И хотя мы не ждем новых массовых случаев, когда потребуется участие государства в спасении банков, но даже для единичных проектов средства все равно нужны. Во-вторых, речь идет не только о деньгах, выделенных на оздоровление банков, но и о средствах Фонда страхования вкладов. Он, напомню, формируется в основном за счет взносов банков и пополняется за счет размещения этих денег. Так что изъятие средств не только несправедливо по отношению к банкам, но и несет угрозу самой системе страхования, обязательствам государства перед вкладчиками.