Второй премьерой Международного театрального фестиваля им. Чехова, посвященного юбилею писателя, стала пьеса Елены Греминой "Братья Ч.", которую поставил режиссер театра им. Станиславского Александр Галибин.
То, что директор Чеховского фестиваля Валерий Шадрин - человек бесстрашный и идущий до конца, знают уже, кажется, все, кто хоть изредка ходит в театр. Фестивальную программу, посвященную чеховскому юбилею, он начал спектаклем, с которого возмущенно ушла большая часть публики огромного зала театра им. Моссовета. Но мне думается, что именно спектакль берлинской "Фольксбюне" и Франка Касторфа "В Москву! В Москву!" определил саму интонацию фестиваля: необходимость и право художника быть до конца свободным и радикальным в своем высказывании.
Это не означает, что все спектакли на нынешнем Чеховском будут именно такими. Вот и Александр Галибин, театр которого весь год штормило от распрей и несогласий, поставил спектакль вполне себе "милый". Эстетика бедного театра с белыми шторами-простынками, деревянным столом и самоваром - театральным подобием домашнего "уюта" - позволила ему рассказать о молодых годах великого писателя как о деле вполне "домашнем", близком каждому сидящему в зале. Обаятельный светловолосый Антон (Станислав Рядинский), сдержанный, веселый и терпеливый, во всем противоположен своим братьям-алкоголикам, не выдержавшим напора жизни. То и дело он вызывает всплеск их гнева, укоряя в невоздержанности и пьянстве. И средний Николай (Антон Семкин) - художник и друг Левитана, и старший Александр (Всеволод Болдин) - несостоявшийся писатель, чье дарование обещало много больше, чем его собственное, то и дело становятся объектами Антошиной проповеди. Кажется, эта проповедь стала и галибинской проповедью, что существенно сузило рамки драматических возможностей пьесы.
Кажется, в пьесе Елены Греминой содержатся возможности для более острого и сложного сценического прочтения.
Отдельной и острой темой возникает в пьесе страсть всех братьев к эмансипированным барышням из еврейских семей. У самого Антона был "романчик" с Натальей (Ирина Савицкова), которая, оставаясь влюбленной в него, стала позже женой Александра; сам же он мечтал жениться на Дуне Эфрос (Анна Дубова), но свадьба расстроилась, в том числе по причине того, что ее отец, богатый московский адвокат, отказывал в приданом, если дочь примет православие. Этот последний сюжет (как и многие другие в его жизни) лег в основу пьесы "Иванов". Но эта острая в психологическом и социально-историческом плане коллизия не стала поводом для острого и решительного театрального высказывания.
В конце концов жизнь и судьба Антона Чехова - ничем не меньший сюжет в истории российской ментальности, чем жизнь либеральной мысли XIX века в пьесе Стопарда "Берег Утопии". Но при всех возможностях, которые давала пьеса Елены Греминой, спектакль Александра Галибина остался жизнеподобным очерком жизни тяжелой, но симпатичной русской семьи второй половины XIX века.
Впрочем, в этом театральном сюжете важно то, что Валерий Шадрин и Александр Галибин, игнорируя скандалы и трудные времена, сделали спектакль, за который не стыдно.