Известный футбольный аналитик Кейр Реднэдж освещает все мировые первенства, начиная с Кубка мира -1966, выигранного у себя дома сборной Англии. Какого места в этом длинном ряду нынешнего чемпионата?
Российская газета: Кейр, оправдал ли турнир ваши надежды или здорово до них не дотянул?
Кейр Реднэдж: Теперь эти мировые первенства нельзя сравнивать. Одна из главных причин - фактор времени. В 1960-х футбол был совсем другой игрой по сравнению с тем, во что превратился сегодня. Он резко отличается даже от той игры, которую показывали в 1970-е и даже в 1980-е. Темп, физическая подготовка, профессионализм теперь, конечно, иные. Я бы все же сказал, что лучший футбол продемонстрировали в 1970-м в Мексике. Это тот момент в истории, который надо было еще и поймать.
Другая причина, по которой сравнения неуместны, это изменение формата первенства. До 1978-го участвовало в нем 16 команд, потом их стало 24, а с 2006-го уже 32. Этим Кубок мира был буквально ограблен. Увеличив количество, у элитного турнира украли качество. Но это - другая тема и другой разговор. Я бы назвал чемпионат уникальным - он впервые проходил в Африке, что придавало ему особый контекст.
РГ: Упорно смотря телевизор, я вдруг почувствовал: едва ли не единственное открытие турнира - это появление нескольких новых и сравнительно молодых футболистов типа Мюллера, Хонды, ну, еще двух-трех. А так никаких приятных открытий в тактике. Да, скорости - колоссальные, выносливость - потрясающая. Но где вдохновение, которое всегда притягивало? Согласны с этой оценкой, или я впадаю в пессимизм?
Реднэдж: Я переверну вопрос. Это не пессимистическая оценка. Думаю, это и есть наша реальность. Но тут и иное. Информация о футболе и футболистах доходит до мира мгновенно. Глобальный Интернет, мировое телевидение, кабельные сети… Как можно ждать от Кубка мира неведомых до того открытий? Деньки, когда мир открывал на этих чемпионатах Пеле или Гарринчу. Амарильдо или Эйсебио давно канули в Лету. Футбол крутят все семь дней в неделю по 24 часа в сутки. Каждый чудо-мальчик в свои 15 лет уже известен миру еще до появления на мировом первенстве, где, между прочим, он может ничего и не показать. Вспомните 1950-е, когда сильная в ту пору Австрия играла по стариннейшей системе, а Бразилия с ее 4-2-4 произвела в 1958 мировую революцию. Как, впрочем, и английский прагматизм, нежданно продемонстрированный в 1966-м. Теперь в моде построение 4-2-3-1, которому многие тренеры со всей планеты обучились, глядя на матчи финалов европейских Кубков.
Томас Мюллер отлично сыграл здесь за сборную Германии. Но также здорово выступал он и за мюнхенский "Байерн". Кейсуке Хонда провел несколько хороших матчей за Японию в ЮАР, продемонстрировав всю только возможную легкость перемещения по полю и умение забивать. Но та цена, которую заплатил за него ЦСКА тоже говорит о том, что на турнир в Южную Африку приехал далеко не мальчик. По-моему, Мюллер, Хонда, Диего Форлан как раз и заполнили тот вакуум, который возник после провалов Кака, Криштиану Роналдо, Уэйна Руни. Без богов болельщикам и прессе жить невозможно.
РГ: Почему две любимицы старушки Европы - сборные Англии и Франции выступили так бездарно? Вот уж кто вогнал нас в тоску.
Реднэдж: Тут, думаю, надо принимать во внимание их национальную специфику. Не ищу общих причин, хотя есть и нечто общее. Это разрыв в отношениях между игроками и тренерами. Фабио Капелло допустил явную ошибку, руководя английской сборной на этом чемпионате. Он совершенно недооценил важность точной селекции. Не смог и твердо взять в руки команду. Я говорил с ним накануне первенства, интересовался, как он собирается управлять подопечными на своем первом в качестве тренера Кубке мира? Он просто ответил, что уже участвовал в чемпионате как игрок еще в 1974-м, надо упорно работать. Может, этого и хватило бы в 1974-м. Но не теперь, когда футбол стал совсем иным, этого чистого игрового опыта не хватило. Если бы еще Англия не выиграла девять встреч из десяти в квалификации, Капелло был бы более требователен к себе.
А насчет французов было ясно, что, как мы говорим, Доменек "потерял раздевалку" еще на Евро-2008. Ошибка Федерации бала в том, что она решила держать его до конца, а Доменека в ином: ему надо было уйти раньше, гораздо раньше. Теперь все воспоминания о тренере сборной Франции связаны с его ссорой с Анелька, забастовкой футболистов и вылетом из группы. Никто не вспомнит, что на чемпионате мира-2006 его команда выступала отлично.
РГ: Было столько разговоров об удачном выступлении южноамериканцев, но только малышка-Уругвай добрался до полуфинала. В чем здесь дело?
Реднэдж: Я думаю, дело не в проигрыше Бразилии и Аргентины в четвертьфиналах. Со всякой командой такое случается. Позитивно иное: Южная Америка дружно выходила из подгрупп в одну восьмую.
На этот счет существуют различные теории. Одна из них касается климата. Якобы, южноамериканцам лучше играть на высоте, чем европейцам, да и к мячу, капризному и неуступчивому, они приспособились лучше и быстрее, чем коллеги из Европы. Еще говорят о том, о чем не уставал постоянно повторять Жерардо Мартино, тренер Парагвая. Он говорил, что южноамериканцы лучше сыграны потому, что в квалификационном турнире они играют не 10 игр как европейцы, а 18. Я думаю, что и в той и в другой идее есть определенный смысл. В тоже время, полагаю, что южноамериканцы здорово выиграли оттого, что выступают в европейских кубках. Там они набрали недостающие им раньше физической подготовки, они стали тактически дисциплинированными. И поэтому их национальные команды, которые раньше всегда играли технично, приобрели еще и новые качества. В тоже время я действительно скажу что мяч, который ввела в игру на этот раз ФИФА, был не самым лучшим. Он менял скорость, траектории, это было мучительным для многих игроков. Понимаю, что мир наш коммерциализирован, вот почему ФИФА должна иногда пользоваться новыми мячами, но важно, чтобы это делалось заранее, а не только на финальной стадии. Если выбирать и ставить приоритеты между производителями оборудования и игроками, то выигрывать должны, прежде всего, игроки.
РГ: Кейр, а не кажется ли вам, что футбол вышел на дорогу, где вскоре встретится со знаком "проезд закрыт"?
Реднэдж: Я бы сказал, что мировой футбол коренным образом меняется. Сейчас сила национальных сборных по сравнению с клубными командами здорово падает. В прошлые дни, которые мы называем "старыми" ФИФА приказывала федерациям, а уже федерации командовали своими клубами. Теперь все происходит наоборот, это у клубов есть свои спонсоры, специальные телевизионные сделки, и т.д. Конечно же, клубы выигрывают оттого, что стоимость игроков, хорошо сыгравших на Кубке мира, вырастает. Но это не всегда приносит футболу добро, потому что игроки становятся сами по себе богатыми и лояльными лишь по отношению к их клубу, а уже потом, вслед за интересами клуба, идут интересы национальной сборной. Я хочу сказать, что баланс сил меняется, и ФИФА должна на это реагировать. Если ФИФА хочет по-прежнему удерживать уважение и оставаться на командных высотах, ей требуется включать в свои ряды представителей лиг, самих футболистов и футбольных судей.
РГ: Я знаю, что сейчас за футболом следили почти все, даже те, для которых имя Пеле говорит мало что. Что это, феномен игры под названием футбол или непредсказуемость этой забавы? Ведь от многих других, вполне предсказуемых шоу мы просто устали.
Реднэдж: Футбол по-прежнему завораживает мир. Потому что он, это настоящая человеческая драма, которая продолжается не какие-то два-три часа, а день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, и год за годом. И для всех для нас понятны те эмоции, которые вызывает игра. Для каждого ясно, что такое победа или поражение, ведь победа и поражение, это параметры нашей ежедневной жизни. И поэтому футбол - это нескончаемый толстенный том, в котором матч сменяет матч, а зрители напряженно следят за поединками. И делать они это будут еще очень долго, наверное, вечно.
РГ: А теперь снова на футбольное поле. Какие самые светлые впечатления от этого Кубка Мира? И какие самые печальные?
Реднэдж: Оба касаются уругвайцев. Диего Форлан доказал, что такие качества, как командное чувство, работоспособность, фэир плей, талант приносят известность, восхищение, и большие достижения. Но есть и негативная сторона, которую продемонстрировал Луис Суарес, его игра в гандбол против Ганы показала, что мы всегда должны быть чуть-чуть на стороже, потому что в игре до сих пор присутствуют обманщики. Я считаю, что Суарес - великий талант, который в тоже время заслужил за свой поступок гораздо больше, чем отстранение от одной игры. То, что сделал он, это не просто нарушение, это грубый вызов против самого духа игры и ее этики.
РГ: В самом начале чемпионата на первые полосы почему-то выходили бандиты и ограбленные ими журналисты. Потом тема гангстеров и наших коллег исчезла. Значит ли это, что власти ЮАР сумели укротить хулиганов? И стоило ли дело того, чтобы проводить Чемпионат Мира в стране, где на улицах, давайте говорить правду, правит зло, и оно, увы, неизбежно?
Реднэдж: О безопасности говорили последние шесть лет, с тех пор, когда Южная Африка завоевала право провести Кубок. А в последние месяцы к этой теме прибавились и большие опасения по поводу транспорта и жилья. По правде говоря, я был одним из самых больших скептиков по поводу решения проблемы безопасности, но признаю, эта проблема действительно была, но не такой серьезной какой ожидали многие. Я бы сказал, что дело в ином.
Южноафриканские власти ввели драконовские наказания за преступления, долгие годы в тюрьме за кражу мобильных, или за нападение на туристов. Об этом много писалось в газетах, и они, эти меры произвели значительный эффект. Во-вторых, южноафриканская полиция рекрутировала в свои ряды тысячи и тысячи новичков, обучила их, и выпустила на улицы. Конечно, не только это огромное количество полицейских на улицах позволило укротить бандитов, но все же громадное количество сил секьюрити здорово помогло. Спросите любого южноафриканца, чем он больше всего доволен сейчас, после окончания Кубка мира. И он скажет не о том, что система безопасности улучшилась или дороги стали ровнее, а экономика сильнее, ответ будет таков, единство, у нас появилось единство. Вот почему я думаю, что все попытки, на которые многие смотрели скептически, провести чемпионат в ЮАР, дали абсолютно нужный эффект.
РГ: Кейр, а какой самый счастливый момент испытали вы на этом чемпионате? Кроме того, что пакуете сейчас свои чемоданы, и смываетесь домой в родную Англию после пяти с половиной недель жутчайшей работы?
Реднэдж: Я бы сказал, что главное и самое радостное, это то, что я имею доступ к единственной привилегии: писать о самом интересном событии в мире. Видеть его своими глазами, быть частью спортивной истории, и знакомиться с людьми, которые разделяют мою точку зрения.
РГ: Спасибо, и пришло время последнего вопроса. Будем считать, что это вопрос журналистский, но писать о Чемпионате мира - чертовски тяжело, как люди справляются с этим? Вы отказываетесь на время Кубка мира от всех радостей жизни или просто внушаете себе, что это счастье быть на первенстве и писать как сумасшедший обо всем, что только и хотят прочитать читатели в этом нашем сумасшедшем огромном маленьком мире?
Реднэдж: Я отвечу вам серьезно, это великое счастье, и как я уже говорил привилегия, если люди в нескольких странах заинтересованы в чтении моих статей, которые я пишу вот уже столько лет. Это, поверьте, еще и вопрос чести. Кубок мира - это сливки мирового футбола, а если хотите, для меня, то и всего мирового спорта. Эти пять с половиной недель я живу в созданной футболом стране. Я поднимаюсь на Эверест, и чувствую себя на своем месте. Мы с вами встречались не на одной и не трех олимпийских играх, но работа на Кубке мира, поверьте, это совсем иное дело. Что Олимпиада? Она длится всего чуть больше двух недель, а Кубок мира, это марафон, 5-6 недель, плюс бесконечные перемещения, путешествия, воздушные перелеты из города в город. Да, если ты хочешь по-настоящему освещать Кубок мира по футболу, это значит одно, плюнь на свою обычную жизнь, забудь о ней, вступи в другой круг обитания, и живи жизнью иной. Там ты встретишь много знакомых тебе людей, коллег, официальных лиц, спортсменов, и все они волею судьбы вброшены в странное, я бы сказал вымышленное существование, которое длится длинный и короткий момент в полтора месяца. Знаете, это как влезть в космический корабль и полететь на планету под названием "Кубок мира". Теперь у меня есть еще одна очень серьезная забота, может быть, самая серьезная и самая трудная.
РГ: Кейри, это еще какая?
Реднэдж: Знаешь, Ник, самое трудное будет сейчас парашютировать обратно в наш реальный и такой иногда не веселый мир.