Он живет в Москве на Ново-Переделкинском вещевом рынке.
Ему здесь очень уютно: хорошая крыша, надежные стены. Вокруг пестрый человеческий интернационал и широкий товарный ассортимент. Среди продавцов китайских кроссовок, турецкого трикотажа, белорусской обуви, российского постельного белья он один такой - торгующий книгами.
"Тихий Дон" Пушкина
Зовут его Вячеслав Николаевич. "Фамилия моя Припутин", - говорит он, выдержав паузу. После чего внимательно смотрит на собеседника. Вероятно, такой тест. Не обнаружив у меня никакой реакции, улыбается в усы и великодушно: "Тут мне Льва Гумилева принесли, не интересуетесь?"
На этот раз я пришел не к книжкам, а к продавцу. Слава, как здесь зовут его многие, занимает меня давно. Помню, как вместе с литературой он еще скупал у населения видеофильмы, записанные на кассетах. Потом пришли диски. Затем и они исчезли.
А книги все прибывали и прибывали. Сейчас они заполнили маленький павильончик от пола до потолка, превратив помещение в бумажную пещеру, по лабиринтам которой умеет пробираться один лишь хозяин.
"Кризис, - задумчиво начинаю я. - Люди стали меньше покупать..."
"Люди стали меньше читать, - строго поправляет меня Вячеслав Николаевич.- Это и есть настоящий кризис. А не тот, на который теперь списывают все грехи".
Тут он еще раз оценивающе смотрит на меня и дает разъяснение: "Наше с вами поколение, которое еще кое-что читает, уходит. А новое приходит, не наученное, не привычное к книгам, не умеющее читать. Это же анекдот! Влетает ко мне девушка: "У вас "Тихий Дон" Пушкина есть?" Что, не верите? Погодите, еще не все. Я ей про Шолохова, а она про меня: "Вы ничего не знаете! Я на третьем курсе университета". И тут я подозреваю: ей же кто-то дал такую "наводку". Хорошо, если не преподаватель. А когда я ей Шолохова выложил, думаете, поблагодарила? Ушла вся в обиде. Вот она, броня невежества!
Книга как чудо
Еще был казус. Пришла мамаша и просит продать ей один рассказ того же Пушкина. Я вначале не понял - нашел сборник. Она говорит: мне нужен только один. "Метель" называется. Дочке в школе задали. Говорю: нет отдельно "Метели", есть "Повести Белкина"... Что тут началось! Не поверите, но я так распсиховался, что ножницами вырезал "Метель" и вручил ей безвозмездно".
Я соглашаюсь, падение культуры налицо, но добавляю, что по казусам нельзя судить о тенденции.
"Конечно, нет. Меня волнуют другие покупатели, которых гораздо больше. Те, кто приходит и спрашивает: что советуете почитать? То есть интерес есть. Но нет другого, более важного - опыта личного знакомства с литературой. Как говорится, ориентация - ноль! Не научили искать книгу. Не научили ни в школе, ни дома. Вот и приходят к дяде Славе. Одной я посоветовал, считаю, удачно - продолжает верить моим советам. А другого еще ни разу не убедил: до сих пор упрямо покупает всякую дребедень. И что теперь, перевоспитывать? Начну нудеть, он вообще книжки повыбрасывает".
"А книги сейчас выбрасывают?"
"Да нет, не часто. Их потому и приносят ко мне, что жалко. Это так по-русски. Кому-то денег немного хочется, а кому просто стыдно. Знаете, как с хлебом - грех выбрасывать. Бывает, сделают в квартире ремонт, а книжки в новую обстановку не вписываются. Тогда если мне не сдают, то нередко выкладывают в подъезде. А потом, случается, сильно жалеют".
Дальше идет история о профессоре, жившем неподалеку и оставившем сыну редкую и ценную библиотеку. Отпрыск просто выкинул книги. А когда ему объяснили, что он потерял, горе-наследник надолго ушел в запой.
На вопрос, как у него самого развивались интерес и вкус, Вячеслав Николаевич отвечает: "По возрасту". Книгу как некое чудо он оценил в детстве. Это был Луи Буссенар - "Капитан Сорви-голова". Поэтому в тех, кто подростком "запал" на Маркеса или Достоевского, верит слабо. Сам же, начав с Буссенара, к Достоевскому возвращается "как минимум раз в год".
Люди и цены
А что же насчет народного спроса на новейшую литературу?
"Сорокина, Пелевина? Мне кажется, у нас в Ново-Переделкино их почти не знают. Детективщицы типа Донцовой или Устиновой, любовные романы - это пожалуйста".
Впрочем, "на районе" есть и свои литераторы.
"Я же давно тут живу. Многие меня знают. Иногда приходят местные, приносят свои сборники стихов. Издать-то нынче всякий может, если деньги имеет, а вот продать... Ну, и ко мне: "Слава, помоги!" Мне их очень жалко. Но как помочь, если поэзия не в ходу. Хорошие стихи, написанные в старом Переделкино, и то мало читают, что уж о других говорить..."
О ценах. Тут у него персональный подход. Он не по авторам назначает цену и не по модности произведения. Все решает покупательная способность читателя. Какой-нибудь бабушке продаст хорошую или нужную книгу за копейки. Не из-за такого ли социального уклона его бизнес в стороне от дорогих книг?
"Тут в последние годы стали заносить дорогие подарочные издания. Недавно принесли Библию за пять тысяч. Я им говорю: ребята, нет у меня для вас покупателей. И не потому что людям Библия не нужна".
На мой вопрос - насколько выгодно нынче его предприятие, отвечает уклончиво: это хобби. "Я ж на пенсии, мог бы дома сидеть, книжки читать. Но никакую работу резко бросать нельзя".
Я вижу, такой не бросит. И именно эту работу. Здесь его покупатели, читатели, собеседники и даже сыновья с разной степенью участия в столь старомодном отцовском бизнесе. Здесь он без выходных, здесь его жизнь. Я это ощущаю по ходу нашей встречи, когда к нему то и дело, как к старому доброму другу, подходят самые разные люди. Его разговор с каждым из них - это вам не вышколенная вежливость продавца автосалона. Тут диалоги обо всем - от новостей ново-переделкинских окрестностей до сиюминутных и вечных ценностей, складированных в его удивительном магазине. Вот он, поговорив с очередным покупателем и получив от того заказ, дает мне сигнал, похожий на взмах руки дайвера. Затем быстро исчезает в своем книжном гроте, чтобы спустя время вдруг радостно вынырнуть с искомым фолиантом в руке.
P.S.
Он мог бы модернизировать свой бизнес, влиться в какую-нибудь торговую сеть, начать работать только с новыми книгами, а не собирать эти осколки разных времен. Но к новизне не лежит душа, потому что она где-то там, в 70-х прошлого века. Тогда он, уроженец Тульской области, строитель по образованию, вдруг бросил профессию. "Стал я, можно сказать, участником культурной революции. Появились тогда так называемые передвижные библиотечные пункты. Курировал эту затею, между прочим, ЦК ВЛКСМ. А я, выходит, был одним из пионеров. Ну, этого дела! Торговать в ту пору не разрешали - считалось спекуляцией. Поэтому книги, размещенные в автобусах, давали напрокат. Помню, я обслуживал Курский вокзал. И люди из залов ожидания брали, читали, возвращали. Затем началась перестройка, и народ ушел в другие революции. Я же решил заделаться частным предпринимателем. Получил лицензию, но ширпотребом торговать так и не научился. Ну, не пошло! И вот теперь здесь".
- Думаю, ненадолго, Вячеслав Николаевич. Вы говорили, что даже ваши сыновья книгам предпочитают Интернет...
- Интернет литературу не заменяет. Он только передатчик, средство связи.
- Но сами говорите, сыновья только в нем и сидят.
- Ну да, есть такое. А вот двухлетний внук книжки уже со страшным интересом рассматривает.
- А если пройдет интерес? Тенденция же налицо: еще чуть-чуть, и вас может просто завалить книгами...
Но он не реагирует на мрачную шутку и почему-то смотрит на меня с глубочайшим сочувствием: "Настоящие книги Интернету нипочем. Они не исчезнут. Просто вырастут в цене и станут достоянием настоящей элиты. А не тех, кто сегодня балдеет от всех этих прибамбасов и предрекает книгам гибель".
И тут вдруг его лицо озаряется радостью:
- Совсем забыл сказать. Скоро у меня освобождается гараж. А это такой шанс для маневра!
Как и что нести букинисту
Букинистический рынок постепенно оживает после кризиса. По утверждению продавцов, спрос, особенно на недорогие книги, начал расти, а возможностей приобрести и продать книгу стало больше.
Так, некоторые магазины смягчили требования к изданиям, которые берут на реализацию, начав , в частности, принимать книги со штампом библиотек и учреждений, не имеющих отметки "погашено" - они стоят дороже. Но так работают не все магазины, так что прежде чем собирать сумку стоит позвонить в магазин, узнать его требования и согласовать список книг с товароведом. Тем более, что некоторые магазины специализируются на книгах одной тематики, скажем, научной.
Брать книгу на реализацию или нет, и по какой цене ее выставлять, продавцы решают, ориентируясь прежде всего на спрос. Самый большой спрос сегодня - на справочники, словари, учебники. В некоторых магазинах отмечают, что вновь возник интерес к произведениям советской классики , стоимость этих книг колеблется от 200 рублей до 3 тысяч. По-прежнему в цене сборники поэтов Серебряного века. Цена книги резко возрастает, если это первое издание, есть автограф автора, посвящение, надпись. Как всегда велик интерес к зарубежной прозе и собраниям сочинений середины ХХ века. Некоторые магазины предоставляют возможность сдать новую книгу, а взамен приобрести другую. Главное, чтобы эта книга присутствовала в ассортименте и имела тот же ISBN. Сдаваемая книга должна быть в твердом переплете и в отличном состоянии, без маркировки места покупки и защиты на форзацах книги. За один раз можно сдать только одну книгу. Вы получаете за нее 50 процентов от цены, по которой книга продается в магазине. Деньги начисляются на пластиковую карту, которая выдаётся при сдаче книг. С ее помощью можно оплачивать покупки в этом магазине.