В лондонском "Ковент-Гардене" состоялась премьера необычной оперы Елены Лангер "Лицо льва". Главным героем произведения, снискавшего похвалу критиков и теплый прием зрителей, оказался человек, страдающий синдромом Альцгеймера.
Тема болезни дала возможность экспериментировать с самой формой, которая стала синтезом драматического и оперного жанра. По задумке авторов, главный герой Мистер Ди, страдающий краткосрочной потерей памяти, не поет свою тему (как это обычно происходит в классической опере), а декламирует под музыкальное сопровождение. И это не единственная находка. Сами больные участвовали в создании произведения: чтобы точнее передать недуг, композитор и либреттист провели не один день с лечащимися и их родственниками.
Елена Лангер, музыкант русского происхождения, уже больше 10 лет живет в Англии. Завершив обучение в Королевском музыкальном колледже и затем в Королевской академии музыки, она несколько лет работала композитором известного лондонского театра "Алмейда". "Российская газета" связалась с Лангер, чтобы выяснить, как синдром Альцгеймера попал в искусство.
Российская газета: Опера "Лицо льва" - это попытка удивить публику чем-то крайне экстравагантным?
Елена Лангер: Вовсе нет. Идея создать такую оперу пришла, когда я подавала заявку на участие в конкурсе в Швейцарии. Одним из непременных условий был выбор современной темы. Очень часто оперы пишутся на сюжеты старых мифов, сказок или классических произведений. Но в этом случае требовался новый, оригинальный сюжет.
РГ: Какой главный "меседж" вашей оперы?
Лангер: Сначала возник визуальный образ пожилого человека, который сидит в темном зале на стуле и пытается вспомнить что-то, но у него это никак не получается. Идея старости, одиночества - таким был первый импульс. Я позвонила либреттисту Глину Максвеллу, с которым раньше уже работала над двумя операми. Ему идея понравилась, и он предложил попробовать сделать что-то о болезни Альцгеймера. Потеря памяти дает возможность работать с повторами и в поэзии, и в музыке.
Одной из самых интересных и новых вещей, которые я обнаружила в этой работе, стал синтез театра и оперы. Главный герой драматический, все остальные - оперные певцы. Это сделано для того, чтобы разделить два мира: мир Мистера Ди и реальный. В то же время, когда исполняется оперная партия, слова сильно меняются и они не всегда понятны. Поэтому произнесенный текст более привычен и естественным образом вызывает симпатию публики. А реальность поющих актеров остается отстраненной, ненастоящей.
РГ: Трудно ли было отразить через музыку переживания и чувства главного героя?
Лангер: Нет не трудно, вся цель была в этом. Даже наоборот, тема дала мне много идей и разных настроений. Режиссер оперной компании в Лондоне устроил для нас настоящее исследование: он свел нас с институтом психиатрии и учеными, специализирующимися по болезни Альцгеймера. Мы ходили в лаборатории, встречались с учеными. Но самое интересное - это знакомство с больными и их родственниками. Мы с либреттистом Глином Максвеллом попали в реальную ситуацию. Так кроме чистой структуры и эксперимента в опере появились сильные эмоции.
РГ: Музыка и страшная болезнь - как вам удалось примирить эти явные противоположности?
Лангер: Я их никак не примиряла. Музыка в некоторых сценах очень страшная, в некоторых -смешная. Я старалась создать контраст. Как ни странно, юмор рождается самым естественным образом. Медицинский персонал рассказывал нам множество смешных историй. Например, про женщину, которая смотрела по утрам телевизор и ей казалось, что люди на экране из ее окружения. Вот почему каждый раз она готовила для них 25 чашек чая. Видимо, это реакция мозга - подавлять все страшное и находить что-то забавное. Я хотела отразить в музыке и это. Ведь произведение вовсе не "чернушное": там много света и лирики.
РГ: Не грозит ли этой теме перерасти в ширпотреб, который завалит зрителей чередой постановок о головной боли и расстройствах желудка?
Лангер: Главное, чтобы люди создавали талантливые и интересные произведения. А о чем оно: о головной боли или о геморрое - не так важно. Главное, чтобы была суть и оригинальная интерпретация.