Для жителей кузбасской деревни Казанка-20 газеты и письма - едва ли не единственная связь с "большой землей".
Бессменный почтальон
Первым делом нам сообщают: мобильник "ловит" только "вон там" и "вот здесь". Со связью проблемы. Правда, есть еще таксофон - на крыльце ветхого домика, в котором уместились магазин, библиотека и почта. А больше в Казанке-20 нет ничего. Ни школы, ни медпункта, ни клуба, ни пекарни. От детского сада остался только фундамент. Школу, где когда-то училось не меньше сотни ребят, уже лет восемь как закрыли. После этого из деревни выехали все, у кого есть дети.
Теперь они приезжают в гости. Вот только с каждым годом в Казанке все больше домов, сиротливо уставившихся заколоченными окнами на дорогу. Брошенные дома растаскивают по бревнышку, и от улиц остаются, считай, одни названия. Клубная и Кедровая, Рабочая и Трактовая... На Клубной - два дома да покосившееся здание клуба, стены которого помнят не только репетиции самодеятельного хора, но и концерт молодого Муслима Магомаева. А на Рабочей и вовсе один дом остался.
- Раньше в Казанке 500 человек жило, пока всех обойдешь... - говорит начальник почтового отделения Нина Габидулина. - А сейчас - хутора, где живут в основном пенсионеры, да те, кому некуда ехать... Люди у нас хорошие, дружные. Двери можно держать открытыми.
Нине Трофимовне, предки которой в 1920-х бежали сюда от коллективизации из Белоруссии, и самой уж за семьдесят. Лет тридцать она бессменно отправляет и выдает письма, посылки, денежные переводы, принимает плату за электроэнергию, выплачивает пенсии и пособия, продает сопутствующие товары - соль, консервы, мыло... К ней приходят купить газеты, обсудить новости и просто поговорить по душам.
Почту привозят дважды в неделю, аптеку - раз в месяц. Машина скорой помощи летом, конечно, тоже доедет. "А заболел в зимнюю пору - так помирай", - мрачно шутят местные. В самых крайних случаях "арендуют" снегоход у здешнего егеря.
Про дорогу и транспорт кому только не писали. Жалобы "опустились" сначала на областной, а потом на районный уровень. Там и "заглохли".
Тайга прокормит
...В промозглой, несмотря на лето, комнатке почтового отделения между емкостью с сургучом и сейфом с надписью "КиберДеньги" - блоки дешевых сигарет. С портретом Сталина и словом "ностальгия". Пару лет назад в 18 километрах от Казанки-20, в тайге местные любители экзотики наткнулись на остатки Сиблага. В полуразрушенном бараке усиленного режима сохранились камеры, обшитые железом, кованые замки и решетки. В 30-60-х годах прошлого века в этих лесах было около 40 лагерных пунктов, где заключенные занимались заготовкой древесины, торфа, сельским хозяйством, шили овчинные полушубки... А еще на карте Кемеровской области 1953 года выпуска остались Смоленка, Малиновка, Кордон, Гарь - всего 50 деревень, которых сегодня в помине нет. И народ - "кто разъехался, кто помер".
Казанку, со всех сторон окруженную тайгой, в основном тайга и кормит. Грибы, ягоды, колба и кедровые шишки. Нас угощают остатками прошлогоднего урожая.
- Нынче шишка будет, - уверенно говорит Нина Трофимовна. - А скоро клепушки поспеют - жимолость по-нашему.
В сезон выручку почте делают грибники-ягодники, шишкари да охотники, а по весне приезжают геологи. Да еще спецбригады: пригоняют технику, выкапывают в тайге молодой кедрач, упаковывают, чтобы сохранить корни, и вывозят длинномерами куда-то на запад. Дорога до Казанки-20, в отличие от внутренних, на удивление хорошая. По пути все мостики выбелены, знаки в порядке. Такого ухода за ней, говорят казанские, и при леспромхозе не было.
- А иностранцы к вам ездят?
- Да сейчас и наши казанские - тоже иностранцы, - отвечает Нина Трофимовна. - Сын из Украины приехал - миграционное уведомление пришлось оформлять. Сноха с собой специально ксерокс привезла.
Бывает, приходят в Казанку-20 посылки из Америки. Это у Виктора Костина сестра в Нью-Йорке живет. Давно уехали туда с мужем и живут, не жалуются. Сестра - в Бруклине, а брат - в Казанке.
- Мы, когда в 1987 году сюда перебрались сюда из южного Казахстана, от счастья ошалели, - делится воспоминаниями его супруга Валентина Григорьевна. - Природа, воздух, зарплата, жилье бесплатное! Это теперь - ни работы, ни пенсии толком. У мужа 4 200 рублей, а у соседей, отработавших по тридцать-сорок лет на лесозаводе, где все документы сгорели при пожаре и справку взять негде, - 3 800. В прошлом году сдали шишек на 100 тысяч - оделись хоть да продукты на зиму запасли. Хозяйство раньше держали, а сейчас на всю деревню осталось три коровы. Корма заготовить-то можно, но привезти - не на чем и не на что. Дочь здесь выучили, успели, отправили в Кемерово. А к нам переехали моя сестра с мамой.
Льгота через газету
85-летняя Надежда Ковальчук, или "просто баба Надя" - самая активная в Казанке подписчица периодики. Выписывает не менее семи наименований. Глуховата, зато на язык остра.
- Плохих газет, как и некрасивых женщин, не бывает, - выкрикивает она задорно. - Есть плохие читатели.
Баба Надя читает все, что выписывает, от корки до корки. Причем без очков. В "Российской газете-Неделе" ("РГ" в деревне получает, кроме нее, еще одна бабушка) вычитала про то, что неработающим гражданам полагается пособие в 1 500 рублей по уходу за престарелыми родственниками старше 80 лет. Рассказала дочери, поехали в Пенсионный фонд. Ответственная чиновница хмыкнула, удивившись, как это бабуля из "тьмутаракани" дозналась про мало кому известную льготу. Но пособие оформила. Теперь у бабы Нади мечта - пообщаться с родней по Интернету, которого, правда, в Казанке-20 нет.
- Будет, если поставить "тарелку", - говорят Костины. - Мама "загорелась", собирается в долю войти: удовольствие обойдется тысяч в сорок, не меньше. А здесь дом вполне приличный за пятьдесят тысяч продается.
...В сенях почтового отделения ласточка свила гнездо. Птенцы выросли и вот-вот улетят. Глядя на ласточкино семейство, Нина Трофимовна говорит: "Добрая примета".