У композитора Александра Журбина завтра юбилей. Но отпраздновать его он собирается осенью, когда жизнь войдет в нормальное русло, фестивалем новейших сочинений, который начнется 1 ноября и закончится в начале декабря.
Российская газета: Что мы услышим за этот месяц?
Александр Журбин: Три больших концерта камерно-симфонической музыки. Первый - в Доме композиторов, и в нем прозвучат камерные и хоровые сочинения. Ансамблем Musica Viva Александра Рудина будет дирижировать Феликс Коробов, участвует и хор Бориса Тевлина. Второй концерт пройдет в моей alma mater, в Институте Гнесиных, который я закончил. В программе - Концерт для фортепиано с оркестром и оратория "Земля". И наконец, третий - в Светлановском зале Дома музыки - будет впервые исполнена только что написанная Четвертая симфония City of the Plaque ("Город чумы"), с участием хора и солистов. В ее основе - произведение Джона Уилсона, которое мало кто знает: книга вышла в 20-х годах XIX века, еще при жизни Пушкина, который и перевел фрагмент из нее, назвав его "Пир во время чумы". Книгу повторно издали в 30-е годы XIX века, и больше она не издавалась. Я с трудом нашел экземпляр в Нью-Йоркской Public Library.
РГ: Чем вас заинтересовало это произведение?
Журбин: Интересно же, откуда Пушкин перевел свой шедевр. Но в симфонии использованы стихи и других авторов - она будет исполняться на восьми языках: русский (Пушкин), английский (Уилсон), итальянский (Боккаччо), испанский (Габриэль Гарсиа Маркес), немецкий (Пауль Целан), французский (Арто и Камю), латынь и арамейский.
РГ: Семь языков - где вы найдете среди зрителей столько полиглотов?
Журбин: Будут титры. А что касается темы, то однажды, читая замечательного французского режиссера и теоретика театра Антонена Арто, я наткнулся на произведение под названием "Театр и чума". Чума для Арто не просто болезнь, но и проклятие, посланное человечеству. Эпидемии, наводнения, войны, терроризм - все это в каком-то смысле чума, насылаемая на людей. И вот я написал композицию, которая показывает, в каком мире мы сегодня живем. Для ее исполнения я приглашаю певцов из США, Испании, Франции и России. Дирижировать Государственной академической капеллой будет Валерий Полянский.
РГ: Ваши театральные работы на фестивале будут?
Журбин: Обязательно. Хотя с уверенностью назвать программу не могу: чтобы привезти музыкальные театры, нужны серьезные средства. Я надеюсь привезти поставленный в Омске мюзикл "Мертвые души". Пермский театр драмы привезет мюзикл "Доктор Живаго". Читинский драматический театр, где в репертуаре три моих произведения: "Биндюжник и Король", "Новый учитель для дураков" и "Пишите сумму прописью" по О.Генри, хочет их объединить в некую компиляцию "Журбиниада". Это то, что, возможно, удастся привезти. Но и в Москве у меня идет 9 спектаклей - в Театре Луны, в "Школе современной пьесы", в Театре кукол имени Образцова, в театрах Чихачева и "Шалом", в "Московской оперетте". Все они включены в фестивальную афишу. Кроме того, я приготовил еще одну премьеру - мюзикл "Мышеловка" по Агате Кристи. Его ставит Театр при Центральном доме актера с участием актеров столичных театров.
РГ: Расскажите о главной премьере фестиваля - "Цезарь и Клеопатра".
Журбин: Этот мюзикл написан в расчете на Герарда Васильева, солиста театра "Московская оперетта". Мы дружим еще со времен, когда там шли мои "Пенелопа" и "Жужа из Будапешта". К его 75-летнему юбилею мы и готовим этот спектакль по пьесе Бернарда Шоу. Написала либретто, придумала и поставила мюзикл Жанна Жердер. Художник спектакля - Александр Васильев. В России его больше знают как историка моды, а на Западе он известен как потрясающий театральный художник. Он сделал для нас ошеломительной красоты декорации и костюмы.
РГ: Кто в роли Клеопатры?
Журбин: Валерия Ланская и, в другом составе, Василиса Николаева. Предварительные показы уже прошли, но официальная премьера состоится 24 сентября, в день рождения Герарда. А на фестивале спектакль пройдет 4 декабря и будет необычным: после окончания на сцену выйдут наши знаменитые эстрадные певцы, будет юбилейный гала-концерт.
РГ: Вы 12 лет жили в США. В какой мере российский композитор может реализовать себя в другой стране?
Журбин: Это был важный, но противоречивый период. С одной стороны - очень интересный. Я всегда любил многое в американской культуре: джаз, бродвейский театр, голливудское кино. И вот мне довелось попасть в самый центр: я жил в двух шагах от Бродвея. Каждую неделю ходил на бродвейские шоу, общался с их создателями, в Филадельфии поставили спектакль "Как это делалось в Одессе" по Бабелю с моей музыкой. Попытался создать свой русскоязычный театр "Блуждающие звезды", он существовал почти десять лет. В нем участвовали такие актеры, как Елена Соловей, Борис Сичкин...
РГ: А почему театр закрылся?
Журбин: Прежде эмиграция была отрезанным от России материком, уехавшие прощались с нею навек. Сейчас любой живущий на Западе может приехать в Россию, как любой человек из России может попробовать себя на Западе и вернуться. Все разговоры об эмигрантской культуре потеряли смысл. Поэтому мои попытки развивать ее в Америке были обречены, я понял, что соревноваться с приезжающими туда театрами "Современник", МХАТ или Таганка мы не можем.
РГ: Был еще фестиваль русского кино...
Журбин: Да, я его организовал в 1999 году и очень этим горжусь: о нем писали крупнейшие газеты, его посещали известные деятели искусств. Теперь фестиваль делают другие люди, он изменился и, по-моему, многое хорошее утратил.
РГ: Жалеете ли вы о бесплодно потраченных усилиях?
Журбин: Наверное, оставаясь в России, я преуспел бы гораздо больше. Но в Америке я очень многое и приобрел. Научился понимать американскую жизнь. Мне понятны их словечки, жестикуляция, образ мыслей, потому что я долго жил настоящей американской жизнью. Я участвовал в собраниях по поводу того, кто будет убирать мусор на нашей улице. Вступал в дебаты со своим домоуправом, требуя починки какой-то трубы... Это все - опыт. И главное - это опыт познания американского театра, музыки, системы преподавания.
РГ: Ваш сын - американец?
Журбин: Он приехал в США в 10 лет, сейчас ему - 32, и он, конечно, уже американец. При этом сохранил любовь к России, прекрасно говорит по-русски, но уже абсолютно вписан в американскую жизнь.
РГ: Чем он занимается?
Журбин: Он тоже композитор, очень талантливый. Меня спрашивают, не ревную ли я. А для меня успех сына значит больше, чем мой собственный. Он - мой ученик, мое продолжение. Он уже сотрудничал с Михаилом Барышниковым, с великим виолончелистом Йо-Йо Ма, с Фрэнсисом Фордом Копполой: участвовал в создании его последних фильмов в качестве композитора, аранжировщика и музыкального супервайзера. Коппола даже попросил его написать песни по случаю рождения своих внучек.
РГ: Какие мифы об американцах опровергла ваша практика общения с ними?
Журбин: Они очень открыты, улыбчивы, приветливы. В России любят говорить: это улыбки неискренние. По-моему, даже неискренняя улыбка много лучше искреннего хамства. Американцы прагматичны: точно знают свою цель и умеют ее добиваться. Мне они нравятся.
РГ: Попав на Бродвей, я надеялся посмотреть свои любимые мюзиклы вживую. Но не пошел: со всех афиш мне улыбались одинаковые люди в одинаковых позах с руками врастопырку. Слишком много штампов, не согласны?
Журбин: Не согласен. Конечно, заметна стандартизация: продюсеры боятся вкладывать деньги в нестандартное. Но есть удивительные вещи. Например, последняя премьера - Next To Normal ("Почти нормальные"). Речь о совершенно безумной семье, где сплошные недоразумения и драмы. Но они держатся друг за друга и пытаются выжить. Потрясающая рок-музыка Тома Китта, замечательная пьеса и большая редкость в мире мюзикла - Пулитцеровская премия 2010 года. У жанра мюзикл колоссальный потенциал, он еще себя покажет!
РГ: Вот вы вернулись в Россию - уже в другую страну. Чем она вас обрадовала и чем огорчила?
Журбин: Прекрасно, что есть свобода мнений, передвижений, печати, хотя и с поправкой на российский режим. Но в музыке никто никого уже не обвинит в формализме или в приверженности буржуазному жанру рока. Радует быстрое развитие больших городов, они уже по многим параметрам не отличаются от Парижа или Лондона. С другой стороны, страну тянет назад ее прошлое. Многие по-прежнему симпатизируют Сталину и ностальгируют по советской власти. Поражает, что таких становится все больше. Но я верю, что Россия придет к настоящей развитой демократии.
РГ: Вы вернулись в 2002 году, как прошли эти годы?
Журбин6 Очень насыщенно. Я чувствую какой-то особый прилив сил - родная земля все-таки влияет. Написано много произведений для театра: оперы, мюзиклы, музыкальные комедии. И на бумагу просятся еще 2-3 больших проекта. Век человеческий недолог, хочется успеть побольше.