Москвичи отметили: вчера воздух в городе был свежее, чем накануне. А потом засомневались: может быть, просто привыкли уже к кислородному голоданию? С этого вопроса москвички Полины Федотовой началась "горячая линия" в "РГ" с руководителем ГПУ "Мосэкомониторинг" Евгенией Семутниковой.
Евгения Семутникова: В среду в Москве принципиально изменилось поведение угарного газа. До сих пор его концентрация в воздухе была практически на уровне ПДК, а 4 августа она выросла до 4-5 ПДК. Это свидетельство того, что если раньше горели в основном торфяники, то сейчас увеличилась доля лесных пожаров.
Российская газета: Что за коктейль вообще сейчас вдыхают москвичи? (А. Киденис, Москва)
Семутникова: Угарный газ - лишь один элемент в нем. На первом месте стоят мелкие взвешенные частицы размером с 10 микрон. Это продукты горения. Их опасность в том, что глубоко проникая в дыхательную систему, они не выводятся, а накапливаются, влияя на качество и продолжительность жизни человека. К тому же они и аккумулируют в себе другие загрязняющие вещества. Но в отличие от других стран в России до апреля этого года не было даже нормативов содержания взвешенных частиц. Бороться же с тем, чего нет, невозможно. Поэтому правительство Москвы обратилось в Роспотребнадзор с просьбой ввести такие нормативы. И, наконец, они появились. Максимально разрешенный норматив при кратковременном воздействии для частиц размером до 10 микрон у нас 300 микрограммов на кубометр, норматив на среднесуточное содержание - 60 микрограммов, среднегодовое - 50. Обычная их концентрация в Москве вдали от автотрасс - до 40 микрограммов, а возле магистралей может доходить до 70-80. В середине июля, когда начались пожары, она поднялась до 170 микрограммов, а в среду - до 1000! Это серьезный повод отказаться выходить на улицу не только пожилым людям, детям до трех лет и женщинам в третьем семестре беременности, а также хроникам с сердечно-сосудистыми и легочными заболеваниями, но и здоровым людям.
РГ: Москвичи подозревают, что на самом деле ситуация еще серьезнее. Вместо того чтобы сказать, что происходящее в столице - экологическая катастрофа, департамент природопользования доводит до москвичей данные о превышении предельно допустимых максимально разовых концентраций вредных веществ. Но такую концентрацию отравляющих веществ человек может выдержать без серьезного ущерба для здоровья только в течение 20 минут. Но нам-то важнее иметь информацию о среднесуточных показателях, которые в разы выше! Не зря же многие горожане просыпаются по утрам с головной болью, у многих першит в горле, слезятся и краснеют глаза... Все это напоминает трагедию в Чернобыле, когда спустя пару дней после взрыва "Правда" напечатала статью "Соловьи над Припятью". Ее автор уверял, что ни природе, ни жителям не нанесено ущерба. А потом население пришлось массово эвакуировать.
Семутникова: По Москве расположено 35 станций, которые непрерывно круглосуточно берут пробы воздуха. Они оснащены самым современным оборудованием - таким же, как в Лондоне, Стокгольме, Париже. Их показатели не изменишь, потому что забор проб берется автоматически. Данные результатов этих заборов мы и рассылаем СМИ, чтобы они могли довести до читателей и слушателей самую свежую информацию. Обновляем ее раз в 4 часа, сравнивая с максимально разовыми нормативами. Данные по среднесуточным значениям тоже даем, они на нашем сайте: мoseсоm.ru. Там же можно получить и картину изменения ситуации в течение трех предшествующих суток.
РГ: Какое количество веществ вы контролируете?
Семутникова: В автоматическом режиме - 22. Но так можно измерить не все вещества, которые проявляются во время задымления. Например, резко также возрастало суммарное содержание углеводородов. Чтобы иметь представление того, насколько возрастает количество наиболее опасных из них, начали брать лабораторные анализы. Это очень важно, так как, например, полиароматические углероводороды несут в себе канцерогенную опасность. Первые результаты показали, что их содержание вдвое выше допустимых нормативов в пиковые эпизоды, и их отсутствие - в дневные часы.
РГ: Власти получают эту информацию?
Семутникова: Каждое утро в 8.30 утра справка об экологической ситуации в городе ложится на стол мэра и, насколько мне известно, доводится до его сведения даже во время его отпуска. В ней содержится полная информация о происходящем в городе. Эти данные в полном объеме направляются так же в территориальное управление Роспотребнадзора по Москве, МЧС.
РГ: Ваш совет москвичам надеть маски в такой ситуации вызывает лишь улыбку... (Анна Гребнева, Москва).
Семутникова: Зря! Многослойная (подчеркиваю это) ватно-марлевая повязка, смоченная водой, от газового загрязнения, конечно, не защитит. Но существенную часть взвешенных частиц не пропустит. В Канаде леса тоже иногда горят, и жители страны не гнушаются повязок. Это вполне доступное для всех средство самозащиты.
РГ: Чтобы избавиться от дождя, правительство Москвы платит деньги за разгон туч. А сейчас не может предпринять хоть какие-то меры, чтобы хотя облегчить участь горожан? Или остается надеяться только на помощь небесной канцелярии?
Семутникова: Правительство Москвы помогает людьми и техникой в тушении пожаров. Кроме того, как и предписано законом, при неблагоприятных метеоусловиях требует от промышленных предприятий сократить вредные выбросы от 15 до 30 процентов. Это касается теплоэнергетиков, Мосэнерго, табачных фабрик, ЖБИ. К сожалению, проверить, действительно ли они принимают адекватные меры, мы не можем, так как речь идет в основном о федеральных объектах. Мы можем только просить Росприроднадзор взять эти проверки на себя.
РГ: Но нефтеперегонный-то завод в Капотне - московский! Его можно остановить хотя бы на время, когда не продохнуть!
Семутникова: Ошибаетесь. Это объект, государственный экологический контроль на котором имеет право осуществлять только федеральный орган - Росприроднадзор. Но даже если остановят его. Вычтем 70 микрограммов взвешенных частиц, которые дают в обычное время вся промышленность города и транспорт из тысячи микрограмм, принесенных с дымом. Легче станет? Да у людей стресс от страха потерять работу будет посильнее вреда, нанесенного грязным воздухом.
РГ: Леса горят на юге и юго-востоке, а дыма полно и на севере... Почему? (Софья Смирнова, пос. Габо Дмитровского района).
Семутникова: Для взвешенных частиц 30-40 километров не расстояние. А за семь суток, в течение которых они живут в воздушной массе, эти вещества могут улететь на тысячи километров. Думаю, что дым от подмосковных пожарищ приборы зафиксируют и в Европе.
РГ: И долго это еще терпеть?
Семутникова: В 2002 году торфяники горели до конца сентября. И в этом году метеорологи обещают жарким и август, и часть сентября. Значит, и пожары могут продолжаться. Впрочем, может, этот прогноз ошибка? Ведь достоверным он бывает, как известно, лишь на пять дней вперед.
Вы хотите узнать, можно ли в Москве сегодня дышать полной грудью? Звоните по телефону "горячей линии" департамента природопользования и охраны окружающей среды Москвы: 605-85-62 ( круглосуточно).