Музыкант, поэт Александр Дольский недавно написал роман в стихах, выпустил три новых диска и готовит еще много интересного для своих поклонников.
Из запасников
РГ: Александр Александрович, чем заняты сейчас, что пишете?
Александр Дольский: Занят романом "Я пришел дать вам выпить, или Как я был Александром IV". Первое издание вышло давно, в 1994 году, я получил тогда хорошую рецензию Гафта: он звонил, хвалил, смеялся. Роман смешной, иронический. Он и в прозе, и в поэзии. Там у меня встречаются вместе люди из разных эпох, попадают в одну компанию Бодлер, Ленин, Иисус Христос, Ельцин… Тут и наша история, и философия, и моя биография, которая изложена с юмором, идея, которую Достоевский хотел вложить в роман под названием "Пьяненькие" - это проблема алкоголизма, она рассматривается с разных сторон - и серьезно, и грустно, и смешно, с разными хитрыми приемами.
Недавно выпустил два тома лирики. Есть там и "социальные" стихи, которые я пел, как ни странно, при коммунистах. Лирика - это самое трудное. И в поэзии, и в прозе, и в музыке. Почему так любят Чайковского? Потому что его музыка лирична.
Раньше я издавал свою лирику, но это были, в основном, небольшие книжечки. Многое вообще никогда не публиковал. Я вспомнил Булата Шалвовича Окуджаву, в 1978 году он спросил меня, издавал ли я свои стихи. "Конечно, нет". - "Это очень хорошо. Все равно вас когда-нибудь издадут, и вам не придется краснеть за свои ранние стихи". Он был абсолютно прав. Что-то я без сожаления выбросил, некоторые стихи подредактировал. Все-таки быть поэтом - это не только призвание. Это профессия. Владение словом, строкой, строфой, если ты всю жизнь пишешь, делаешь это с любовью, со временем, конечно, усовершенствуется. Правда, сейчас ко мне уже не придут такие мысли, образы и повороты, какие были в юности, почему я и дорожу своими ранними стихами. Такая там чистота и прозрачность, ясность и свежесть… Сейчас моя лирика уже другая, со взглядом сверху, с высоты прожитых лет.
Вышло второе издание романа в стихах "Анна". И одновременно - второе издание моих сонетов. Я написал их так много, что шучу: больше, чем Шекспир и Петрарка, вместе взятые. Только что вышли 3 новых диска - мп3. На них много новых песен - и написанных недавно, и извлеченных из "запасников", тех, что никогда не издавались. У меня ведь раньше мало что издавалось. И многое я не пел. В каждом диске - инструментальная музыка, мои сочинения. И книги, и диски - все издаю на свои деньги, сам выбираю хорошую бумагу, сам редактирую, ни от кого не завишу, никому ничем не обязан.
РГ: Вы говорили, что собираетесь записать все свои песни, издать антологию.
Дольский: Совершенно верно. Но пока руки не дошли. Занят "Александром IV", привожу его в порядок. Еще хочу написать свою автобиографию. О музыке и о поэзии написано много. Профессионалами, музыковедами, литературоведами. А я хочу написать о том, как музыка действует на человека, на его душу, как входит в тело, как прикосновение к струнам становится словно полетом в небе, как сочинение стихов приносит счастье, как неожиданно в них возникает какое-то предвидение, которое ты никогда бы не высказал, а когда рифмуешь, вдруг в строфе появляется интересная мысль. Хочу написать и о людях, которых встречал в жизни. Это будет мой взгляд на Горбачева, Ельцина, Брежнева, Путина, Примакова, Кобзона, Пугачеву… Ельцина, например, я знал еще в Свердловске, когда он был секретарем обкома партии. Я тогда был очень популярен, и он по моей просьбе помог моему отцу разменять квартиру и поставить телефон.
Учителя и ученики
РГ: Кому вы передадите свои знания, секреты мастерства? Сыновьям?
Дольский: Никому. Кто хочет, тот учится. Думаю, у меня много учеников по всей России. Они слушают мои песни, пытаются так же петь, что для меня очень лестно, за что я благодарен судьбе. Без ложной скромности скажу, что я ввел в авторскую песню новую струю - инструментальную музыку (вступление, проигрыши, коды, заключение). На преподавание у меня нет терпения. В литературном университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне работает мой друг. Он рассказывает немецким студентам о моей поэзии и трижды приглашал меня читать курс "Точки экстремизма в русской поэзии". В общем, заканчивалось это всегда одинаково: по просьбе студентов я брал гитару и пел им песни. (Смеется).
Конечно, на моих сыновей повлияла моя жизнь и работа. Младший учился в музыкальной школе игре на фортепиано. Средний сын - живописец, он сочиняет прекрасные стихи, это настоящая русская поэзия, которую не стыдно включить в любую антологию. Старший в детстве писал стихи, закончил джазовую школу по классу гитары, любит музыку, играет для себя. Они все настолько деликатны, что никогда не беспокоили меня просьбами научить их играть на гитаре. Помню, когда Петя учился в школе, я попросил показать, как он играет. Давай, говорю, я тебе тут подправлю, ты неправильно палец ставишь. "Нет! Учитель говорит, что надо так". Вот характер!
РГ: А кто в молодости повлиял на вас?
Дольский: Высоцкий научил меня четкости дикции. На сцене дикция должна быть совершенной, безукоризненной. Это очень важно. Некоторой сдержанности я, человек темпераментный, научился у Окуджавы. Может быть, благодаря ему у меня появились элегические песни. Если бы не было Галича, я, быть может, не научился сочинять социальные песни. Мы все друг у друга учимся.
Своей судьбой доволен
РГ: Известно, что многие музыканты еще и живописью занимаются (Макаревич, Гребенщиков, например). У вас была даже выставка картин в музее А.С. Пушкина на Мойке. Продолжаете это дело?
Дольский: Нет, не считаю его серьезным. Мне мое творчество - сочинять стихи и музыку, исполнять песни - приносит такое удовольствие, такое счастье! Живопись я люблю с детства, но раз я не могу писать как Рафаэль, то не стану этим заниматься. И мой средний сын Павел, хороший художник, меня "осадил": когда я увидел, как он пишет картины, то мне стало стыдно за себя.
РГ: Знаю, что вы часто выступаете в Москве и Петербурге. А на гастроли выбираетесь?
Дольский: Концертов у меня стало меньше. Но они есть - по России, по Украине. Езжу в Минск, в Ригу, Вильнюс. На самолете я не летаю, поэтому дальше Урала, Новосибирска в последние годы не езжу.
РГ: Вам по-прежнему пишут записки во время концерта?
Дольский: Из них можно составить целую книжку! Я откладываю самые интересные. Иногда бывают такие поразительные - настолько духовные, глубокие, проникновенные, люди так понимают мои строчки и строфы, метафоры, образы и выражают свое отношение… Для меня, конечно, это очень важно. Многие пишут, что называют своих дочек и внучек Алёнушками, полюбив мою "Алёнушку", признаются, что познакомились и поженились благодаря моим песням.
РГ: И просят петь старенькое.
Дольский: Ну, конечно! Я их понимаю и почти перестал петь новые песни. Вот если бы сейчас к нам приехал "Битлз", что бы я хотел послушать? Старенькое, любимое! А новое - там другой мир. Теперь моя душа чувствует по-другому. Некоторые песни сразу, с первого прослушивания, люди не понимают. Хотя я и не эстрадник, но закон эстрады учитываю. Честно говоря, раньше я не любил петь одни шлягеры, мне хотелось показать новые песни. И все же люди приучили меня любить свои старые песни, и теперь я каждый раз нахожу в них что-то новое: в каких-то нюансах, поворотах, мыслях, у меня возникают какие-то ассоциации, эмоции. Жизнь еще, слава богу, не прожита, еще многое впереди, многое надо сделать. Мне кажется, что жизнь моя удалась, своей творческой судьбой я доволен, хотя и не "торчу" в телевизоре. Выросли дети - умные, хорошие. Дай бог здоровья моей замечательной жене, моей главной помощнице.
К слову
РГ: Александр Александрович, вас часто называют бардом…
Дольский: Я себя бардом не считаю. У нас подзабыли истинное значение этого слова. Пушкин называл Шекспира бардом, и Вальтера Скотта. Всех, кто сочинял что-либо в стихах и прозе, называли бардами. Бард - тот, кто читает свои стихи на публике. Я поэт и музыкант. Композитором себя не называю, хотя музыку сочиняю сам.
Виктор Кречетов, литературовед, критик о романе А. Дольского "Анна":
- Это своего рода "Онегин" нашего времени. Владение стихом совершенное, а когда есть нарушения - то оправданные и сознательные. Строфа строгая, но и свободная одновременно. Огромная эрудиция, вошедшая в плоть и кровь Поэта, хорошее знание материала и широкий мировоззренческий кругозор. Но думаю, что оценить эту вещь современникам невозможно. А.А. Дольский, конечно, написал великое произведение, хотя и неоднозначное. Несомненно, что и сам он человек великий и сотворил концептуальную вещь, довел ее до совершенства и при написании имел высокую цель и замысел, достойные Большого Поэта. Со своей задачей автор справился. А придется ли его роман ко времени - не знаю. Люди сейчас серьезные вещи читать не хотят, всё больше выжимки и сокращения.
Самые известные песни Александра Дольского:
Звезда на ладони
Господа офицеры
Зеленый камень
Аленушка
Сентябрь. Дожди
Государство синих глаз
Маленький принц
Одиночество
Удивительный вальс
Ладони на глазах
Если женщина входит в твой дом…