Продолжаем серию интервью с финалистами самой крупной литературной премии России "Большая книга". Роман "Елтышевы" Романа Сенчина - ветеран премиальной гонки: в 2009 году эта страшная сага о распаде и гибели обычной семьи из глубинки попала в финал "Русского Букера", в 2010-м вошла в шорт-лист "Национального бестселлера" и "Большой книги".
Российская газета: Читая ваш роман (а также повести и рассказы), хочется воскликнуть вслед за классиком: "Боже, как грустна наша Россия!". Получается, сегодня для людей из "низов" нет альтернативы, кроме духовной деградации и даже смерти, как это произошло с Елтышевыми. При этом в ваших произведениях ощущается автобиографическая основа, иногда герой даже оказывается вашим полным тезкой. Но вы сами выросли в провинции и тем не менее живете в столице, печатаетесь, получаете премии - значит, альтернатива есть?
Роман Сенчин: Жить в Москве никогда не было для меня целью. Имелись бы деньги, давно купил бы домик в Чухломе или (если бы денег было побольше) в Верее, в Москве появлялся эпизодически, да и при нынешних средствах связи мог вообще не появляться. Но деньги поступают мелкими каплями, и приходится крутиться. Как и большинству населения России. Когда я в 1996 году уезжал из Абакана поступать в Литинститут, делать в Абакане мне было нечего - работы не имелось (грузчиков нанимали на смену, а потом с ними прощались), газеты, где выходили рассказы и заметки, были на грани закрытия... Да и сегодня положение мало изменилось. Какого-то успеха добиться почти нереально. В Москве легче. Главное - не утонуть в этом городе, не раствориться в тусовках, не заблудиться в фуршетах, презентациях и т. п. Я по натуре провинциал, и в Москве стараюсь жить, как в маленьком городе. У меня свои маршруты, небольшой круг приятелей, много времени провожу дома. На родине бываю каждое лето по месяцу-полтора. Не могу сказать, что успеваю понять, что случилось нового, как и чем живут люди. Поэтому о провинции пишу все реже. "Елтышевы", может быть, последняя такая большая вещь. Написал этот роман потому, что прототипы, которых знал еще с 1993 года, вот так в итоге вымерли. Нельзя было это не зафиксировать, хотя тем, как это получилось, я не очень доволен. Не очень доволен и тем, что не показал, что таких Елтышевых на юге Сибири - каждая вторая семья. Повального вымирания не происходит чудом, хотя всё в последние десятилетия - против людей.
РГ: Вас относят к "новым реалистам", а чем новый реализм отличается от старого?
Сенчин: Это словосочетание я стал употреблять в начале 2000-х. Тогда вовсю еще гремели постмодернисты, авангардисты и т. д., а собственно реализма почти не было. Не кондового, а именно нового - свежего, свободного, яркого, предельно достоверного. Потом появилась статья Сергея Шаргунова "Отрицание траура", где тоже было о новом реализме. И как раз во многом благодаря форумам молодых писателей, первый из которых состоялся осенью 2001 года, в литературу пришло немало тех, кто писал именно в духе нового реализма - Денис Гуцко, Дмитрий Новиков, Илья Кочергин, Василина Орлова, Александр Карасев, Ирина Мамаева, Захар Прилепин, Аркадий Бабченко, Антон Тихолоз... Появились и молодые критики, пишущие о новом реализме. Одни разрабатывали это направление (например, Валерия Пустовая, Андрей Рудалев), другие, как Дарья Маркова, Сергей Беляков или Наталья Рубанова, эмоционально доказывали, что никакого нового реализма нет. Но, так или иначе, споры не утихают по сей день. Новый реализм - не какой-то кружок. Просто в определенный момент довольно много молодых людей стало писать в определенном ключе, и этот ключ назвали новым реализмом. Новый это реализм или не новый, по существу, не так уж важно. Важнее, что в нулевые написано приличное количество произведений, которые, уверен, не канут в Лету. В отличие от 1990-х, которые, кажется, почти ничего не оставили. Впрочем, кто знает...
РГ: Кроме литературы вы занимаетесь музыкой.
Сенчин: Музыкантом себя назвать не могу - на инструментах играть не умею. С юности, года с 1987-го, слушаю рок-музыку и панк-рок, особенно сибирский. В 1992-м, когда вся наша рок-музыка очень изменилась, почувствовал, что есть что сказать об окружающем и о себе в этом окружающем при помощи панк-рока. Так появилась группа "Гам". Потом я уехал учиться в Москву, и группа прекратила существование. Делать нечто подобное в Москве не получилось - этот город вообще, на мой взгляд, для рока не подходит. Здесь настоящих групп можно по пальцам пересчитать - "Крематорий", "Звуки Му", раннее "Браво"... В 2003 году появились в Питере ребята, с которыми мы записали альбом, потом в 2008-м - еще два. Дали несколько концертов. Сейчас опять период затишья. Бывают моменты, когда мне необходимо написать рифмованный текст и спеть его в микрофон, но в последние годы - все реже. Сказать, что есть постоянные соратники и мы часто репетируем, было бы неверно. И вообще, рок-группа - очень сложный организм, и если она действительно есть, людям приходится выбирать: или быть ее частью, или быть вне ее.
Справка "РГ"
Роман Сенчин родился в 1971 году в городе Кызыле, столице Тувинской АССР (ныне Республика Тыва). Работал монтировщиком и вахтером в драматическом театре, сторожем, дворником. В 1996 году поступил в Литературный институт на семинар прозы А.Е. Рекемчука. Рассказы и повести публиковались в еженедельнике "Литературная Россия", журналах "Знамя", "Октябрь", "Наш современник", "Новый мир", "Дружба народов", "Мир Севера", "Литературная учеба", "Кольцо А", "Континент", "День и ночь".