Во вторник на "Деловом завтраке" в "Российской газете" директор Федеральной службы исполнения наказаний Александр Реймер сообщил о начале эксперимента по реформе тюремной медицины: в двух регионах врачей казенных домов напрямую подчинят Москве.
Также глава ведомства раскрыл новый адрес бывшего майора Евсюкова и некоторые подробности чрезвычайного происшествия в "Бутырке", где арестант скончался от передозировки наркотиков.
Российская газета: Сегодня, наверное, самый болезненный вопрос - это судьба тюремной медицины. После вызвавших широкий резонанс смертей в следственных изоляторах многие эксперты заговорили о том, что ваших врачей надо напрямую подчинить минздраву. Как вы считаете, это поможет?
Александр Реймер: Вопрос на самом деле очень острый. И однозначно сказать сегодня, что будет с медициной, я не готов. Что касается предложения снять с врачей погоны, то у нас всего 23 процента от числа медиков носят погоны. Остальные у нас люди гражданские, включая и врачей, и средний медперсонал.
РГ: Но проблема не в том, есть ли у врачей мундиры, а - кому они подчиняются. Правозащитники опасаются, что в вашей системе для медика приказ начальства важней, чем клятва Гиппократа.
Реймер: Мы начинаем эксперимент в двух субъектах: в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, у нас там одно управление, и в Тверской области. Суть эксперимента заключается в том, чтобы вывести медицину из подчинения начальников учреждений, а подчинить ее напрямую медицинскому управлению Федеральной службы исполнения наказаний. Ведь, действительно, основной упрек правозащитников в том, что, как они говорят, медицина подчинена начальнику СИЗО, колонии, тюрьмы и поэтому она, по их мнению, необъективна в своей оценке. Мол, делает то, что прикажут. В ходе эксперимента мы и проверим, что изменится, если врачи станут независимы от руководителей колоний и СИЗО на местах.
| |
| Видео: Сергей Минабутдинов |
РГ: А что подсказывает мировой опыт? Как будет лучше?
Реймер: Я достаточно активно изучаю опыт наших коллег в Европе. Последняя моя поездка была в Польшу на прошлой неделе. Перед этим был в Финляндии.
Во всяком случае, в тех странах Европы, где я был, в большинстве медицина находится в пенитенциарной системе.
РГ: Значит ли это, что вы приняли окончательное решение: оставить медиков в ведомстве?
Реймер: Чтобы принять взвешенное решение, мы пошли таким путем: есть договоренность о создании рабочей группы, чтобы детально проработать этот вопрос. В нее вошли представители минюста, минздрава, нашей службы, Уполномоченного по правам человека. У тюремной медицины есть очевидная специфика, как у любой ведомственной медицины. Эту специфику накладывают и условия работы, и контингент пациентов. Да, многие правозащитники обращались ко мне с предложением о том, чтобы тюремную медицину передать в ведение минздрава. Но это не сделаешь одним росчерком пера: подписал документы - и тюремная медицина перешла в минздрав. Возникнет много проблем, которые последуют за подобным решением. Например, одно дело медицина в Москве, и совсем другое дело - в Красноярске, где наши учреждения находятся на расстоянии 700 километров от областного центра. Там в тайге располагаются две наши колонии и поселок. И в этом поселке нет ничего, кроме руководителя администрации с печатью. Там все наше, в том числе и медицина.
РГ: Следующий вопрос, наверное, косвенно касается и медиков, но по большей части претензии должны быть к другим службам. Вы можете прокомментировать последний случай в Бутырке, когда сразу несколько арестантов, отравившись, оказались в тяжелом состоянии?
Реймер: Наша проверка еще не завершена. И Следственный комитет еще не завершил свою проверку. Но пока точно установлено, что жена одного из осужденных - его приговор не вступил в законную силу, поэтому в колонию еще не отправили - послала вещи в передаче, и в том числе банное полотенце, где в шве были зашиты наркотики. Предположительно методон. В камере было 8 человек, пятеро употребили наркотики. Один из них скончался, а четверо госпитализированы. Кстати, если бы не профессионализм тюремных медиков, то еще большой вопрос, остались бы живы эти четверо или нет. Их спасли врачи Бутырки.
РГ: Передозировка?
Реймер: Да.
РГ: Затронет ли предстоящая тюремная реформа некоторые специфичные сферы, например, содержание бывших сотрудников правоохранительных органов - милиционеров, прокуроров, следователей? Не планируется, допустим, ликвидировать специальные зоны, где они отбывают наказание?
Реймер: Нет. Как были, так и будут.
РГ: Контингент этих колоний растет или уменьшается?
Реймер: Судите сами: в советское время была одна колония на весь Советский Союз - в Нижнем Тагиле. Сейчас их у нас шесть.
РГ: Раз уж мы заговорили на эту тему, не расскажете ли, где сейчас находится майор Евсюков, если это не секрет?
Реймер: Он отбывает наказание в поселке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа.
РГ: В каких условиях он отбывает наказание?
Реймер: Как и положено осужденному к пожизненному лишению свободы.
Полностью разговор с Александром Реймером на "Деловом завтраке" в "РГ" читайте в одном из ближайших номеров газеты