Броскую новацию предложил директор Федеральной службы судебных приставов Артур Парфенчиков.
Суть идеи в том, чтобы облегчить участь тех осужденных, которые до копейки возместили причиненный их преступлением вред.
Такое новшество в законе, по мнению главного судебного пристава, продолжит курс на либерализацию уголовного наказания. Сейчас при принятии решения об условно-досрочном освобождении арестанта закон обязывает суды учитывать усилия, предпринятые осужденным для компенсации вреда. Но это довольно расплывчатая формулировка. Предлагается в обязательном порядке давать "добро" на условно-досрочное освобождение заключенного, если он полностью возместил причиненный преступлением вред.
Это предложение глава службы судебных приставов озвучил на научно-практической конференции по мониторингу законодательства и правоприменения в Санкт-Петербурге. Идея вызвала шумные споры и полярные отзывы. Мы попросили авторитетных правоведов дать свою оценку новшеству, которое изменит судьбы многих арестантов.
Нельзя откупиться от неволи
Николай Шаклеин, зампред Комитета СФ по правовым и судебным вопросам:
- Уголовное наказание назначается с учетом тяжести преступления и личности виновного и имеет целью исправление осужденного и предупреждение других преступлений.
Возникает вопрос: насколько предлагаемая норма, суть которой - "из тюрьмы за деньги", соответствует этим целям и принципам назначения наказания. Желание увеличить размер возмещения материального ущерба по уголовным делам вполне понятно. Однако по действующему закону при условно-досрочном освобождении конкретного лица компенсация им вреда уже учитывается. Хотя возместить вред есть не заслуга, а долг того, кто его причинил.
Можно рассматривать еще какие-то стимулирующие это возмещение факторы. Но нельзя устанавливать прямую, жесткую зависимость досрочного освобождения от возмещения вреда - без учета поведения арестанта, степени его исправления и других обстоятельств дела. При этом будут создаваться и не вполне логичные ситуации. В частности, осужденные за преступление с причинением материального вреда получат больше возможностей для досрочного освобождения от наказания, чем те, кто его не причинил, в том числе и при аналогичном преступлении.
Перспектива досрочного освобождения ставится в зависимость также и от материальных возможностей осужденного.
Всё это, на мой взгляд, будет искажать главные цели и задачи уголовного наказания.
Кража с возвратом
Геннадий Гудков, зампред Комитета Госдумы по безопасности:
- Многое в идее непонятно. Если речь идет о том, чтобы при компенсации материального ущерба сокращать сроки за экономические преступления, связанные именно с хищениями, такой замысел еще можно рассматривать. И то это дурно пахнет. Потому что, когда следствие находит ценности, пропавшие во время квартирной кражи, и возвращает их владельцу, реального имущественного ущерба нет, но преступник все равно садится, потому что красть нельзя. А здесь получается, что красть можно, если потом украденное вернешь. Если вор вынужден вернуть имущество, разве он уже не вор? Мы же наказываем преступника не за то, что он много украл, а за то, что он украл. И уже только потом при определении срока учитывается размер нанесенного и возмещенного ущерба. Если преступник частично или полностью возместил ущерб, могут быть применены менее суровые меры. Но это в Уголовном кодексе уже есть.
Вообще, эта инициатива может быть использована в очень ограниченном количестве случаев. Например, после совершения серьезных коррупционных преступлений ущерб большой, но, как правило, ничего не возвращается, в лучшем случае, какая-то часть. Невозможно представить, что такой мерой смогут воспользоваться осужденные лидеры преступных группировок, иначе оставшиеся на свободе сообщники станут их фактически выкупать. То есть, если воспринять инициативу буквально, лидеры преступного мира будут сидеть мало, а тот, кто украл 10 мешков картошки и у кого нет средств к существованию, будет сидеть по полной программе.
По отдельным составам, наверное, можно попытаться применить это предложение, но необходимо разбираться, по каким. В любом случае, должна состояться глубокая профессиональная дискуссия.
Сидеть не обязательно
Евгений Семеняко, президент Федеральной палаты адвокатов, член президиума АЮР:
- Идея давно назрела и вполне укладывается в русло либерализации уголовно-правовой политики государства. Еще в марте прошлого года в докладе "Обеспечение прав и интересов граждан при осуществлении уголовно-правовой политики в Российской Федерации" Федеральная палата адвокатов обращала внимание законодателей и представителей исполнительной власти на недопустимость злоупотребления исключительно карательной составляющей наказания без адекватной оценки общественной опасности лица, в ущерб целям исправления и ресоциализации осужденного (ст. 43 УК РФ).
Такая практика наносит вред нормальному развитию общества, поскольку чрезмерное число граждан исключается из активной экономической жизни, их содержание ложится бременем на общество и государство. Она приводит к снижению эффективности борьбы с преступностью на наиболее "болезненных" направлениях, поскольку отвлекает ресурсы правоохранительной системы.
Для реализации идеи Артура Парфенчикова на практике, конечно, необходима проработка деталей и процедур условно-досрочного освобождения. Очевидно, что при принятии решения об освобождении в случае компенсации осужденным причиненного им имущественного вреда, необходимо учитывать характер преступления. Возможны ситуации, когда причинение имущественного вреда является не единственным последствием совершенного преступления. Очень трудно, к примеру, компенсировать вред, причиненный здоровью гражданина. Однако в любом случае, по моему мнению, добровольное возмещение осужденным убытков и вреда, причиненных его действиями, должно являться безусловным основанием для существенного смягчения наказания или назначения наказания не связанного с изоляцией.