На днях в Москве прошла премьера нового фильма Юрия Грымова "На ощупь". Фильм дает возможность поговорить не только о самой картине, но и о том фоне, на котором она появилась. И киношном фоне, и жизненном.
Едва я вышел из зала, как ко мне подлетел взъерошенный человек, назвавшийся журналистом, и, приставив к моему рту холодный прямоугольник диктофона, спросил: "Как вам кино?" Подумал еще немножко и, взяв меня за пуговицу пиджака, протянул со вздохом: "Да и вообще... О чем это кино? Оно вам разве не напомнило "Страну глухих"?"
Я не стал говорить своему молодому коллеге, что за свою историю человечество наделало столько всякого "искусства", что при желании всегда легко какие-нибудь параллели отыскать. Я мягко освободил свою пуговицу, извинился, неизвестно, правда, за что, и пошел, обдумывая вопрос: "О чем сделал свое кино Юрий Грымов?"
Я понял, что сформулировать, о чем сделал Грымов кино, невозможно. Для меня лично - не навязываю никому - это очень существенная и важная похвала. Когда речь идет о публицистике, о чем-то, где есть правда жизни, а не искусства, вот тут очень важно, чтобы было легко и просто ответить на вопрос: "О чем говорит автор?" Когда речь о произведении искусства, однозначный ответ свидетельствует лишь о том, что произведение плоско.
Я убежден, что в фильме Грымова каждый увидит много чего, и много чего собственного: на вопрос моего коллеги у всех будет разный ответ, и это здорово. Со своей новой картиной Грымов пытается пробиться к каждому из нас со своим, как нынче принято говорить, "месседжем".
Нынче большинство российских картин делится на две основных группы. Пустые, но в целом оптимистические комедии. И наполненные, но в целом пессимистические драмы и трагедии. Есть еще талантливые "неприсоединившиеся" фильмы вроде "Царя" Лунгина или "Полторы комнаты" Хржановского. То есть такие картины, которые тенденцию не определяют, зато держат некую неясную, но важную планку качества киноискусства.
Комедии оставим в стороне - фильм Грымова явно не комедия. И поначалу может показаться, что он как раз относится к пессимистическим драмам и трагедиям. История действительно невеселая. Слепой мальчик Глеб живет с дедушкой стоматологом, потом приходят крепкие ребята требовать с дедушки дань, и тот умирает от разрыва сердца. Тогда слепого Глеба забирает папа - тоже, понятно, бандит, потом на папу с Глебом нападают другие бандиты, папу убивают, Глеб чудесным образом прозревает, влюбляется. Любовь, однако, не мешает ему понять, что надо отомстить убийцам. Такая вот "веселая" история.
Обилие криминала - моя личная главная претензия к картине. Я устал от того, что мне все время говорят, что я живу в бандитской стране. В моей стране - той, в которой живу я, - кроме бандитов есть еще немало людей, о которых можно рассказать. Александр Балуев играет главного героя очень мощно. И я верю в его искреннюю, грубую отцовскую любовь. И я понимаю, что по замыслу авторов я должен его полюбить. А то, что он, обидевшись на сына, избивает человека или давит на машине другого только потому, что тот - явно криминальный элемент, это вроде как и не важно. Жестокий мир нас окружает, в нем жестокие нравы - что поделать?
И все-таки на фоне всего выходящего на экран фильм Грымова стоит отдельно. Несмотря на обилие крови. Несмотря на то, что в финале картины главный герой совершает убийство, в три тысячи пятьсот шестьдесят пятый раз подтверждая истину, что наш жестокий мир перековывает даже хорошего человека и делает его под стать себе - безжалостным и бессердечным.
Раньше режиссеры снимали фильмы для вечности, сегодня - для отборочных комиссий кинофестивалей. Грымов снял кино для зрителя. Я прочитал его "месседж" как абсолютно честное послание, если угодно - крик о том, что в нашем мире единственным нормальным и естественным проявлением человека осталась любовь. Крик тоже не первой свежести. Но любовная линия сделана настолько здорово, а Наталья Наумова и Антон Шагин проживают любовь настолько по-настоящему, искренно и истово, что вторичность самой идеи легко прощаешь. Да и о чем, если вдуматься, и снимать-то сегодня фильмы, как не о любви, которая побеждает жестокость?
Мне показалось, что в результате в картине Грымова все-таки правит любовь. И это не только любовь молодых героев. Это и любовь дедушки, виртуозно сыгранного Валерием Бариновым. И любовь очередного бандита (как всегда, точно сыгранного Виталием Хаевым), который все-таки помогает своей возлюбленной найти главного героя.
Несмотря на невеселый сюжет, от картины не остается ощущения безысходности. В немалой степени, может быть, потому, что она очень красиво снята.
Нынче режиссеры очень часто хотят просто рассказать историю (чаще всего про то, что все мы - равнодушные сволочи, живущие в сволочном мире). Современные кинематографисты часто считают, что вывезет сам по себе сюжет, сама по себе история. Нынче стало модным снимать как бы под документальное кино. И в кино, и в театре правит doc. - попытка поставить знак равенства между правдой жизненной и правдой художественной. Сама мысль о том, что попытка документального следования жизненной правде убивает правду художественную, выглядит несовременной, а потому ненужной.
Юрий Грымов - режиссер со своим почерком. Его при желании можно ругать за излишнюю красивость. Вспоминается анекдот про человека, который, проведя целый день в парфюмерной лавке, попросил облить его помоями. Но, во-первых, режиссерский почерк - это вообще по нынешним временам дефицитнейшее качество. А во-вторых, если помнить Пушкина и судить автора по законам, им самим над собой признанным, то фильм Грымова сделан безупречно.
Грымов понимает, что кино - это зрелище. Что ироническое словосочетание "сделайте нам красиво" для кино вовсе не оскорбительно. "Сделайте нам, как в жизни", мне кажется, куда более обидно. Странная ситуация у нас возникла: художественные фильмы все чаще напоминают документальные, а документальные все чаще снимаются высокохудожественно.
Так вот "На ощупь" очень хорошо снят. Он может вам понравиться или не понравиться, но то, что многие кадры надолго врежутся в память, - гарантирую. Фильм завораживает этой красотой. Грымов, что называется, ни слова не говорит в простоте. Любой язык - в том числе и художественный - это такой инструмент общения, которым не могут пользоваться все. Язык Грымова, я убежден, тоже будет понятен и близок не каждому. Но то, что этот язык есть, на мой взгляд, огромное достижение.
И последнее. То, что делает в этой картине Антон Шагин, позволяет говорить о том, что в нашем кинематографе появился абсолютно отдельный, ни на кого не похожий большой артист. Его роль в "Стилягах" Тодоровского была мощной заявкой. В этом фильме мы увидели мастера. Мне посчастливилось видеть Шагина в "Ленкоме" - сцена только подтверждает этот вывод.
Юрий Грымов сделал заметное, отдельное кино. Мне кажется, это немало.