Любимец "Киношока" Шарунас Бартас, европейский режиссер литовского происхождения с мировым именем, на XIX Открытом фестивале кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии представил свой новый литовско-российско-французский фильм "Евразиец".
От него ждали настолько многого, что парадоксальное фестивальное дело: практически ни одного человека на пляже, у бассейнов и в барах на территории "Киношока" во время показа "Евразийца" замечено не было. Ожидания оправдались. Новый фильм Бартаса уже собрал максимальное количество похвал из всех тех возможных, которыми одаривают режиссеров обычно скупые на комплименты критики и обычно радостно-ревностно следящие за успехами других номинантов коллеги по цеху. А здесь каждый нашел то, что искал в своем кино с большой буквы. Что называется, и трансцендентное, и человеческое в одном формате.
И экзистенциальную драму, и своего рода литовский боевик - обыденную историю рэкетира и торговца наркотиками, решившего начать новую жизнь, но получившего пулю в спину. И в то же время летопись про начало нашей свободы, когда вместе с территориальными границами исчезали границы дозволенного, переходили которые на последнем дыхании, когда уже совсем дышать было нечем. И совсем безжалостную киноконстатацию, что далеко не каждому из нас и в гораздо более щадящих условиях, когда не свистят пули над головой, удается выстоять, а не удается, значит, так и будет. И антигуманный вердикт, что этот мир не позволяет человеку стать самим собой, как бы он к этому не стремился. (Вот ведь ситуация: попросил герой фильма вернуть свои деньги, а оказался между небом и землей, вне стран и городов в роли вечного путешественника без дома и права на теплую постель...) И яркие женские образы, созданные Клавдией Коршуновой и Элизой Седнауи, героини которых по-своему пытаются преодолеть тот кошмар, в который они сунуты миром живых. И новый образ сверхчеловека в мужском обличье, который в воде не тонет, в огне не горит, холода не боится и голода не чувствует... И невероятную магию кино, которую умеет передать Шарунас Бартас, когда ты просто выпадаешь, вываливаешься из пространства, в котором существуешь. И его режиссерские фокусы со временем, оно в его фильмах вообще, кажется, течет, подчиняясь только законам Шарунаса Бартаса, а вовсе не природным. И его фирменный, очень странный, не линейно-плоскостный монтаж, при котором за 113 минут экранного времени невозможно даже при очень большом желании найти ни одного лишнего кадра. И почти хирургическую попытку кино узнать людей и проследить за их логикой в их желании выжить...
"Грань криминального мира и не криминального вовсе не так очевидна, как это многим кажется, - рассказывал режиссер Шарунас Бартас после премьеры картины. - Она становится ясной только по прошествии многих лет, ведь во времени все меняется.
То, что сейчас является криминальным преступлением, раньше таковым не считалось - вспомните про исторические примеры сжигания людей на костре... Но во все века криминальный и некриминальный мир всегда воевали между собой. Потому что это, к сожалению, в натуре человека: он хочет брать и при этом ничего не делать. Лежать и думать: иди сюда, ты слабее, я тебе дам по морде и отниму, что мне нужно...
В картине мы не рассказываем всю биографию главного героя - только берем тот отрезок, когда рушится Советский Cоюз. Он зарабатывал деньги, как мог, в период беззакония, а потом погряз, какое-то время жил во Франции, но в итоге у него не оказалось стабильного дома. Он в плохом состоянии, он прижат, ему хотелось бы избавиться от проблем и просто полежать на солнце... И больше предыстории не надо. Ведь отнюдь не каждый раз человек выбирает правильный ход. Вот если люди не делали бы ошибок, тогда это была бы совсем другая картина... Почему от него в нашем фильме сбегает подруга (по сюжету героиня Клавдии Коршуновой сбегает от любимого человека к сутенеру, и ее убивают. - Прим. ред.)? Я сам точно не знаю. Возможно, она испугалась, разуверилась, возможно, она просто устала и не могла терпеть больше. А возможно, поняла, что он ее просто не любил. И тогда не важно, куда бежать - человеку просто становится ясно, что здесь ему больше невыносимо...
Что нового я хотел сказать своим фильмом? Если рассуждать в принципе о самовыражении человека, то он вообще ничего нового не сказал со времен нам известных. Но, с другой стороны, оставить все как было - давайте ничего не будем делать, снимать и говорить, потому что лучше ничего не придумаем - так тоже вроде не выходит...
Я, может, старое хотел понять... Когда исчезли границы в Европе и люди легче стали переезжать из страны в страну, хотя, если не учитывать советского пространства, они достаточно легко переезжали и раньше. Из Америки в Европу, из Европы в Америку - есть деньги, переезжай, получай визы спокойно, пожалуйста. Какого-то такого исключительно нового типа европейца я не знаю, и я не создавал сверхчеловека, и не это я хотел сказать названием фильма. Я знаю, что стало чуть-чуть легче учиться и работать приезжим в других странах Евросоюза, чем раньше, может быть. С другой стороны, люди всегда уезжают из страны, где хуже, в страну, где лучше, проще. И мы так делаем всегда..."