Писатель Валерий Поволяев известен и плодовит. В эти дни он встречает 70-летие и работает над новой книгой - о Рихарде Зорге
У автора известных исторических романов о Распутине, адмирале Колчаке, блистательном поэте Серебряного века Николае Гумилеве, о белых генералах Корнилове, Каппеле, Миллере, об атаманах Семенове и Калмыкове, ряда "афганских" книг, заслуженного деятеля искусств России, лауреата множества литературных премий есть своя личная программа. Примирить красных и белых, всех русских, российских людей, которых история и коренные, поворотные, разрушительные события прошлого века развели по разные стороны баррикад.
- Я читал многие документы, сочиненные, скажем, Колчаком, с одной стороны, а с другой - Тухачевским, Каппелем и Фрунзе, Деникиным и Блюхером, - говорит мне Валерий Поволяев. - Они написаны одним и тем же языком, преследуют одни и те же цели и слова используют общие. Авторы их - люди, которым была очень дорога Россия, ее будущее. И все хотели, чтобы народ российский был богат, жил счастливо, не видел боев гражданской войны. Но в ту пору молотили друг друга так, что кровь лилась, без преувеличения, реками. Нет ничего страшнее гражданской войны. И всякая гражданская война кончается только тогда, когда воюющие стороны (очень часто родные братья либо отцы и сыновья) протягивают друг другу руки.
Если бы где-нибудь в 1919 году те же Каппель и Тухачевский, Блюхер, Колчак, Деникин и другие умные люди, вместо того чтобы воевать, сели бы за один стол и поговорили "за жизнь", наша сегодняшняя Россия была бы совсем иной.
- Но и в других странах гражданские войны случались. И кровопролитие было наподобие нашенского.
- Помню, лет 30 назад я в составе большой писательской группы приехал в Испанию - страну, для нас в ту пору во многом закрытую. Двинулись мы из Мадрида на экскурсию по окрестностям. И видим: над трассой, по которой шел наш автобус, где-то далеко-далеко в дымке начинает подниматься большой каменный крест, чем ближе - тем крест выше. И почтение, и оторопь охватили каждого из нас при виде этого креста. Оказывается, это крест примирения, точка в гражданской войне, гремевшей в конце тридцатых годов в Испании. По одну сторону креста лежат фалангисты, по другую - республиканцы. Надпись гласит: "Их примирили Бог и Испания".
- Нечто подобное появляется и у нас.
- В Новочеркасске, столице Донского казачьего войска, есть памятник казакам, красным и белым, всем, кто погиб. Их, мертвых, примирила российская земля, все они для нее - родные. Думаю, со временем таких памятников будет больше.
- В последние годы книг о белом движении появилось много. Я бы даже сказал, очень много. Не кажется ли вам, что крен сделан в одну сторону?. .
- Кажется. Как раньше был сделан крен в другую сторону. О красных полководцах мы знали все, о белых только то, что они - враги. Но поскольку о белых написано ныне уже очень много и читателям белые приелись, то очень скоро появятся книги о красных, вот увидите. Причем не те книги, что когда-то издавались, а совершенно новые, написанные объективно людьми незаинтересованными, не склонными занимать чью-то отдельную сторону, - прозаиками, историками, публицистами. Все должно быть уравновешено.
- А о ком из красных полководцев хотели бы написать вы?
- Ну-у... Очень интересна фигура Котовского, например. Интересен Блюхер.
- А если вернуться поближе? С Беларусью вы как-то связаны?
- Конечно. И не как-то, а очень прочно. Моя бабушка по линии матери - переселенка из Беларуси, в начале прошлого века вся ее семья переселилась на Дальний Восток. Фамилия бабушки Маши - Подголова. Мой родной дядя Сергей Сергеевич Поволяев летом 1940-го окончил бронетанковое училище, получил звание лейтенанта и был назначен командиром взвода в танковый полк. Через год в бою около белорусского местечка Лиозно в сорока километрах от Витебска он погиб. На той земле оказались окруженными 16-я, 19-я и 20-я наши армии. Бои были очень тяжелыми. Именно там, под Лиозно, был взят в плен и сын Сталина Яков Джугашвили.
Позже белорусские друзья помогли мне узнать, где похоронен мой дядя. Могила - во дворе школы в Лиозно.
- Сами вы давно были в Беларуси?
- В начале этого года, в феврале, на Международной книжной выставке в Минске. Там у меня состоялась полуторачасовая встреча с читателями. Было много вопросов, ответы приходилось давать с лету.
- И как Минск? Понравился?
- Чистый, ухоженный город. Без московских, простите, наворотов: у нас много возникло зданий, похожих на коробки из-под гигантских торгов. Так и охота, глядя на них, чаю без сахара выпить. В Беларуси к наследию прошлого относятся куда более бережно, чем у нас, а капризы разных олигархов просто не приемлют. И вообще мне показалось, что людей с растопыренными пальцами в Беларуси гораздо меньше, чем в России.
- Вот еще о чем: ответы на наши вопросы вы прислали, отпечатанными на машинке. А как же компьютер?
- Я работаю пером. Будто в пушкинские времена. Потом правлю написанное - обычно цветной ручкой, иногда прохожусь по два, по три раза, затем перепечатываю на машинке и лишь потом отдаю набирать на компьютер.
- Не слишком ли долгий процесс в наше время, где счет на секунды?
- Иначе качества не добиться. Нельзя мне сразу набирать на компьютере - и в издательство, не получается. Во-первых, неохота тратить на компьютер остатки зрения. И, во-вторых, тут кроется какая-то странная загадка... Когда набиваешь текст на компьютере, слова будто бы сами по себе возникают из ничего на мониторе, скользят легко сквозь сознание, текст получается таким легким, что даже задеть никого и ничего не может. А вот когда пишешь пером, да потом перепечатываешь на машинке, когда клавиши стучат по-пулеметному громко, а каждая буковка сопротивляется, вот тогда и "берешь в руку - маешь вещь". Такие тексты требуют затраты сил, получаются гораздо убедительнее легкого компьютерного бега.
- Но ведь многие уже и книг в руки не берут - читают романы с экрана компьютера.
- Увы. Я тут недавно был у одного хорошего фотомастера Василия Узлова, фотографировался для обложки книги, во время "фотосессии" разговорились. Жена у Василия преподает в Московском авиационном институте. Так вот в МАИ одной группе поступающих решили дать в качестве проверки сочинение - пусть напишут. Дали, и что же выяснилось? Один грамотей, любитель проводить все свое время за компьютером, в слове "отец", например, сделал три ошибки. Для того чтобы в слове "отец" сделать три ошибки, надо сильно поломать голову. Он написал "атетс". Книга так не ломает мозги, как ломает компьютер. Впрочем, есть и другое - без компьютера ныне просто немыслима современная жизнь.
- И все-таки без компьютера - теперь никак. Последний вопрос: над чем сейчас работаете?
- Начал писать большую книгу о Рихарде Зорге - великий был разведчик. На его могиле в Токио каждый день появляются свежие цветы, иногда до ста новых букетов. Наверное, такое количество цветов могло бы быть только на могиле нашего национального героя Штирлица, гениально придуманного Юлианом Семеновым и блестяще сыгранного Вячеславом Тихоновым, если бы таковая имелась. Впрочем, каждый из героев хорош по-своему - что выдуманный, что реальный, у каждого героя - свое место в истории.