Вторичное заболачивание - так называется метод, которым руководствовались в своей работе молодые добровольцы в национальном парке "Мещера" во Владимирской области.
Суть его проста. Поля, где так называемым фрезерным способом добывали торф, осушали с помощью системы каналов - маленьких, картовых и больших, соединенных с водоприемниками - реками Поль, Бужа и Таса. Чтобы вся вода не уходила в реки, в августе здесь перекрывают магистральные каналы мешками с песком и торфом, укрепляя их по краям деревянным частоколом. А чтобы на торфянике остался максимум воды, перед тем как преградить ей путь, проводят исследования с целью определить направление стока и место для будущей перемычки.
Как отмечают специалисты, в "Мещере" применяют один из самых дешевых способов заболачивания торфяников. Всю серьезность задачи восстановления нарушенных природных комплексов здесь осознали после пожаров 2002 года. И с 2003-го подтопили наиболее пожароопасные участки на Орловском, Бакшеевском, Гаринском, Тасиноборском болотах - всего около двух тысяч гектаров. Но работы еще непочатый край. Нацпарк, созданный в 1992 году, получил в наследство 15 тысяч гектаров болот, осушенных для добычи торфа.
Защитниками природного заповедника недавно стали молодые добровольцы - студенты и старшеклассники из владимирской дружины по охране окружающей среды "Точка роста" и экологи из Чебоксар, Нижнего Новгорода и Москвы. В прошлом году за десять дней они создали пять перемычек на Тасиноборском болоте. В нынешнем лагерь экологов в "Мещере" должен был открыться в начале августа, но из-за пожаров дату дважды переносили. И работы закончились уже в сентябре.
- С помощью добровольцев мы должны подтопить южную часть болота, чтобы вода оттуда поднималась до центральных и северных участков, подтопляя весь массив, - поделилась планами научный руководитель работ, болотовед национального парка Анна Возбранная.
Руководитель лагеря, четверокурсник Владимирского госуниверситета Антон Громов показывает прошлогодние достижения - три большие и две маленькие перемычки. На одной - следы недавней работы. К сожалению, ее частично размыло - мешки с торфом пришлось укладывать прямо в воду, из-за этого не удалось утрамбовать их плотнее. В этом году перемычку расширили, предварительно осушив, и вбили в дно канала новую деревянную "опалубку" из стволов березы. А чтобы притормозить поток весенней воды, для большей верности набросали перед преградой огромную кучу веток.
На пути встречается очередная перемычка из торфа и березового частокола. Только не переброшенная поперек канала, как мостик, а уложенная вдоль него. Это - тоже работа нынешнего сезона.
- Это дамба, чтобы вода из канала не переливалась, - поясняет назначение инженерного сооружения Антон. - Иначе она уходит на поле и размывает другую перемычку, расположенную ниже. Суть нашей работы - не отвести воду, а перераспределить.
За нынешний сезон ребята успели вручную сделать три большие перемычки - накопать торфа, перенести его на носилках и пересыпать в канал, глубина которого может достигать девяти метров! Только трамбуют ногами.
- Друзья предложили: "Леса горят, не хочешь поехать, помочь?" - рассказывает менеджер из Владимира Елена Федосеева. - И мне здесь очень нравится. Люди собрались хорошие, и у нас не посиделки у костра, а реальная помощь природе. Вообще, точек приложения сил в национальном парке очень много. Обсуждаем идею, как развивать наше движение.
В прошлом году в отряде под Тасиным Бором появились добровольцы из Молодежного союза охраны природы Баварии. И глава района, видимо, чтобы не ударить в грязь лицом перед иностранцами, призвал местных руководителей помочь техникой. Дали специальный бульдозер. За три дня работы он сделал девять перемычек и так утрамбовал торф, что березовых заборов для укрепления и не потребовалось.
- Охраняли его как зеницу ока, - рассказывает Антон Громов. - А вообще, на болоте нужна современная мощная техника, сегодня ее остро не хватает.
Кстати, национальный парк в сотрудничестве с Институтом космических исследований проводит дистанционное зонирование территории, чтобы определить наиболее пожароопасные территории, требующие затопления. Сгоревшие участки на снимках со спутника выглядят желтыми - и их много. На горельниках, как правило, вырастают березы, что очень опасно.
- Нас ругают "зеленые", дескать, какие же мы защитники природы, если из-за нас гибнут деревья? - говорит Антон Громов. - Но они все равно погибнут - на торфе для них нет условий. А в случае пожара, они загорятся первыми и будут способствовать распространению огня.
Орудуя лопатами и поднимая тяжелые носилки, добровольцы понимают, что делают чужую работу, которую надо было сделать давно. Что же помешало? Ответ заместителя директора нацпарка расходится с бытующим мнением.
- Ссылки на банкротство предприятий в 90-е годы - спекуляция, - считает Зоя Дроздова. - Добыча торфа на Мезиновском торфопредприятии началась в 1918 году. Но примеров восстановления болот здесь нет. На рекультивации у нас всегда экономили. Мол, потом сделаем. Но теперь денег на эти цели потребуется значительно больше.