Снос дома случился еще в июле, но только в сентябре прокуратура Октябрьского района Тамбова возбудила уголовное дело по факту уничтожения памятника истории и культуры - "Дома М. А. Боратынского".
Дело получило огласку лишь потому, что 10-11 сентября в городе отмечали 210-летие со дня рождения уроженца Тамбовской губернии, великого поэта Евгения Боратынского, которому владелец дома приходился внучатым племянником.
Впрочем, и сам Михаил Андреевич Боратынский был человеком незаурядным. Участвовал в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов, был награжден боевыми орденами. В начале XX века он окончательно обосновался в Тамбове, где получил известность как общественный деятель, музыкант и фотохудожник. Дом Боратынского со временем превратился в художественный салон, где собиралась немногочисленная тамбовская интеллигенция. Сам Михаил Андреевич был виртуозным музыкантом и в буквальном смысле играл первую скрипку в организованном им струнном квартете. В доме бывали представители рода Боратынских, Чичериных, Дельвигов, сюда наведывался почетный гражданин Тамбова губернатор Николай Муратов. По-родственному заходил один из создателей образа Козьмы Пруткова поэт Алексей Жемчужников, на дочери которого был женат хозяин дома.
В 1912 году Михаил Андреевич принял участие в международной фотовыставке, о чем свидетельствуют архивные документы и каталог работ. Сохранилась портретная галерея старинного рода Боратынских, которая находилась в селе Ильиновка. В 1919 году, чтобы сберечь портреты от бессмысленного уничтожения крестьянами, Михаил Андреевич передал их в Тамбовский народный музей.
В советское время в снесенном доме размещались детский сад, спортивная школа, клуб юных моряков. В конце 80-х годов в нем начали создавать литературно-художественный музей, проводить вечера камерной музыки. Небольшой скромный дом трудно отнести к памятнику архитектуры, но он хорошо сохранился и по праву оставался одним из немногих в городе памятников культуры. Как объект культурного наследия он был поставлен на учет приказом областного управления культуры и архивного дела в октябре 2005 года и подлежал государственной охране. В прошлом году администрация Тамбова передала дом муниципальному унитарному предприятию "Тамбовинвестсервис" с тем, чтобы коммунальщики присматривали за ним и охраняли от имени государства. Но не доглядели. В июле, как официально сообщили в прокуратуре, "неустановленное лицо в отсутствие законных оснований произвело демонтаж здания "Дом М. А. Боратынского", полностью уничтожив его". Материалы прокурорской проверки направлены в городское УВД, где отдел дознания продолжает расследование уголовного дела.
По одной из версий, снесенный дом мешал строительству многоэтажки и "неустановленное лицо", которое, скорее всего, известно городским властям, посчитало возможным расширить площадку под застройку.
По такой же схеме, как и дом Боратынского, в 1989 году в Тамбове снесли дом, в котором жил поэт Алексей Жемчужников. А уже в наше время "неизвестные лица" сдернули с постамента бетонный двухметровый памятник Тамбовскому волку, установленный у мастерской одного из авторов монумента. По неподтвержденным сведениям, его убрали по распоряжению городских властей, но корреспонденту "РГ" известно, что сейчас фигура волка хранится в заброшенном гараже "Тамбовинвестсервиса" - того самого предприятия, которому был передан на сохранение дом Боратынского.
Марина Климкова, искусствовед, член рабочей группы по сбережению культурно-исторического наследия при областной общественной палате:
- Снос дома свидетельствует о глубоком кризисе культуры. Единственной формой его сохранения мог стать музей, в крайнем случае другое учреждение культуры. Такая практика распространена повсеместно. Например, здание такой же сохранности и культурной значимости, как и наше, есть в Казани. В нем расположен музей поэта Евгения Боратынского, и в 2009 году оно получило статус памятника федерального значения. В том же году в подобном же московском доме на Остоженке, который одно время снимали Боратынские, открыт музей Ивана Тургенева. Наш дом состоял из деревянной фасадной части и каменной восточной. Именно каменная крепкая часть несла мемориальный характер, а не фасадная, как ошибочно определил совет по охране культурного наследия при областном управлении культуры и архивного дела. Такая ошибка могла произойти только в условиях отсутствия государственной научной экспертизы, закон о которой у нас повсеместно игнорируют. Кстати, когда в доме работал литературно-художественный музей, из бюджета были профинансированы работы по обмеру дома Боратынских и составлению чертежей. Так что надо добиваться, чтобы здание было восстановлено.