В стране начался очередной осенний призыв на военную службу. Это значит, что более полумиллиона пап и мам будут с тревогой и надеждой провожают взглядами нестройные колонны новобранцев. Что ждет их сыновей в ближайшие 12 месяцев, не обидят ли за порогом родного дома? С такими вопросами корреспондент "Российской газеты" обратился к заместителю Генерального прокурора РФ - Главному военному прокурору Сергею Фридинскому.
Российская газета: Сергей Николаевич, из войск приходят тревожные вести: там опять "дедовщина", притеснения, побои. Неужели все так плохо?
Фридинский: Не надо нагонять страха. И скажу, для начала, что в целом уровень преступности в войсках снижается. По итогам первых восьми месяцев число зарегистрированных преступлений сократилось почти на 10%. Есть немало таких воинских частей, где правонарушений вообще нет.
РГ: Но и сказать, что везде порядок - тоже вряд ли правильно…
Фридинский: Если говорить о неуставных проявлениях, то, конечно, они беспокоят всех - и общество, и военных прокуроров - поскольку посягают на жизнь и здоровье военнослужащих, и поэтому мы даем им самую жесткую оценку. При снижении общей преступности количество случаев казарменного насилия выросло за 9 месяцев этого года почти на треть. От них пострадали более трех тысяч военнослужащих. Девять человек погибли, здоровью еще 96 причинен тяжкий вред.
Одна из причин объяснима - ведь призывать стали вдвое больше новобранцев, чем прежде. Но есть немалые упущения и в работе должностных лиц.
РГ: Казалось бы, уже и призывают не на два-три года, а всего на год. Какое тут может быть разделение на "стариков - молодых"?
Фридинский: В армии проходит глубокая модернизация. Изменились принципы комплектования, структура и состав воинских коллективов. В этих условиях прежняя система профилактики, существовавшая долгие годы, перестала быть эффективной. Да и меры, надо сказать, принимались недостаточные. Надеялись, что с изменением сроков службы уйдут нездоровые традиции и неформальная система иерархии в воинских коллективах, с дедовщиной будет покончено. Не случилось. Именно военнослужащие по призыву формируют неуставную статистику. За 8 месяцев этого года за рукоприкладство и грубость осуждены свыше 1400 солдат и сержантов по призыву.
РГ: Такая статистика без сомнения тревожит родителей и близких сегодняшних призывников. В случае чего, куда им можно обратиться за помощью?
Фридинский: Для начала стоит всегда помнить, что подавляющее большинство командиров и начальников - за дисциплину и добросовестно готовы её поддерживать. Безобразия - это скорее исключение, а не правило.
Ну и самим молодым солдатам не нужно давать себя в обиду. Право на самооборону установлено законом, и он работает. Если у самого не получается - окажем и помощь.
С 1 октября органами военной прокуратуры, как в центре, так и на местах, по всей стране организована работа консультационных пунктов и телефонов "горячей линии". Всего их 121, они находятся во всех населенных пунктах, где располагаются военные прокуратуры.
РГ: По вашим оценкам, какие преступления на почве дедовщины преобладают сегодня?
Фридинский: Меняются реалии жизни - меняется и мотивация. Сейчас все больше фактов насилия совершается из корыстных побуждений, а число так называемых "неуставных", сопряженных с грабежом и вымогательством, выросло более чем в полтора раза. Отнимают чаще всего мобильные телефоны и деньги - все точно также как и на городских улицах. Прежний обычный кураж молодости стал уходить в прошлое.
РГ: В последние годы начали было говорить о снижении казарменного насилия. Подкрепляли такие выводы ободряющими цифрами и примерами. Неужели лукавили?
Фридинский: Почему же, наши совместные усилия - и с командованием, и институтами гражданского общества - действительно позволили не только остановить негативные процессы в армейской среде, но и предотвратить многие тяжкие последствия. Кривая неуставных проявлений уверенно пошла вниз. Однако, с прошлого года ситуация стала вновь меняться. Уже с осени мы почувствовали, что резкое увеличение солдат по призыву может привести к ухудшению правопорядка в войсках. И говорили об этом. Так и произошло.
РГ: Когда формируются новые воинские коллективы дисциплина неизбежно падает. Так всегда было в армии. Но выручали в трудной ситуации офицеры. Воспитатели буквально дневали и ночевали в казарме, а что теперь?
Фридинский: Анализ показывает: рост насильственных преступлений в значительной степени обусловлен тем, что ослаблен контроль со стороны командиров всех уровней. Негативно сказалось значительное общее сокращение численности офицерского корпуса и особенно офицеров-воспитателей. Образовавшийся вакуум заполняют неформальные лидеры, как правило, с установкой на отрицательное поведение. Командиры плохо ведут воспитательную работу с подчиненными, а нередко и не умеют этого делать. Об этом красноречиво говорит и рост рукоприкладств к подчиненным.
РГ: Кто чаще всего попадает в ваши сводки криминальных правонарушений?
Фридинский: Наиболее часто подвергаются унижениям и побоям солдаты первых 2-3 месяцев службы. Таких может быть до трети от числа всех пострадавших. А среди обидчиков преобладают те, кто отслужил по 8-9 месяцев. Таким образом, приходится признать, что неформальное деление на "старых" и "молодых" из казармы не ушло. Это, кстати, подтвердил каждый пятый из почти полутора тысяч выборочно опрошенных военнослужащих этой категории в различных соединениях.
Большое влияние на микроклимат в армейской среде оказывают также землячества и этнические группы. К сожалению, упущения в планировании при комплектовании подразделений военнослужащими, призванными из различных регионов, приводят к образованию в одной воинской части значительных по количеству группировок военнослужащих близких по духу, причем, как правило, духу отрицательному, создает немало проблем. А вообще это процессы очень непростые, и работать над ними нужно систематически. Но происходит это далеко не всегда. Раскачивание единоначалия в подразделениях приводит к достаточно напряженной обстановке и не лучшим образом отражается на состоянии дисциплины.
РГ: И где же выход?
Фридинский: Надо просто четко соблюдать закон и воинские уставы. Самой первой преградой нарушениям должен стать сам командир, причем в рамках закона и имеющихся у него полномочий. Если у него не получается, мы ему поможем. Рычаги у военных прокуроров имеются, вплоть до привлечения к уголовной ответственности.
Это в полной мере относится и к проблеме так называемых "землячеств" в воинских подразделениях и конфликтов на этой почве. К нам поступают жалобы от родителей военнослужащих - выходцев с Северного Кавказа, которые недовольны отношением к их детям со стороны командиров. Те заставляют их делать то, что якобы противоречит тамошним менталитету и традициям. Когда начинаем разбираться, оказывается, что все начинается с нежелания подчиняться, либо выполнять какие-то обязанности. Заканчивается же подчас открытым неповиновением. Тут следует помнить, что если командиры сталкиваются с такими фактами, то они обязаны принять все меры принуждения для наведения порядка, конечно, в рамках закона. Поэтому проверки наши нередко заканчиваются возбуждением уголовных дел и приговорами. В одних случаях в отношении командиров, вышедших за рамки полномочий, а в других случаях в отношении мнимых потерпевших - за неповиновение.
РГ: С началом каждой кампании возникают разговоры "рыночного" характера - сколько стоит "откосить", получить ту или иную справку? Преобразования в системе военкоматов изменили ситуацию?
Фридинский: Нельзя сказать, что решили все вопросы, но пошли на пользу. Больше стало порядка, меньше мздоимства. Свою лепту внесли и военные прокуроры, которые систематически держат в поле зрения все вопросы - от медосвидетельствования и работы призывных комиссий до прибытия молодого пополнения в казармы.
Не скажу, что удалось полностью искоренить поборы с призывников и взятки, но подвижки имеются. Хотя проверки по-прежнему проводим и уголовные дела расследуются.
Совсем недавно по материалам прокурорской проверки возбуждено уголовное дело в отношении военного комиссара Пензенской области генерала в отставке Овдина, который откровенно вымогал у подчиненных деньги.
Подобные нарушения в последнее время выявлены и в других военкоматах.
РГ: Раз уж разговор об этом зашел, каково лицо современной армейской коррупции? Чего стало больше? Чего меньше?
Фридинский: Вы знаете, я уже давно пришел к выводу, что статистика весьма незначительно отражает уровень коррупции в государстве или в тех или иных структурах, а тем более состояние противодействия ей. Конечно, впечатляют цифры, когда, к примеру, говорится, что сумма теневого оборота составляет столько-то десятков миллиардов. Но ведь надо признать, что сумма эта только предположительна к реалиям. Или другой пример, в позапрошлом году мы выявили военкома, который незаконно освободил от призыва свыше ста граждан, которые должны были проходить военную службу. С каждого из них он получил взятку и, таким образом, совершил свыше сотни преступлений. Статистика выявленных взяток взлетела, но взяточника-то поймали всего одного. И так можно много о чем говорить.
Однако противодействие коррупции и результаты борьбы с ней заключаются не только в количестве учтенных преступлений и выявленных нарушений закона. Это процессы гораздо более глубинные. Речь нужно вести и о реальном соблюдении запретов и ограничений, и о коррупционных составляющих законодательства и других нормативно-правовых актов, и об истинности желания чиновников устранить эти факторы. Вот, к примеру: и на коллегии Генпрокуратуры, и на коллегиях министерств и ведомств мы не раз обсуждали вопросы, связанные с паразитированием на гособоронзаказе, да и вообще практически на всех поставках для нужд государства. Цели и задачи определены. Пути практически ясны. Президент страны поставил такие же задачи, потребовал избавиться от посредников, которые только деньги бюджетные откачивают, модернизировать механизмы конкурсов, торгов, ценообразования. Что делает человек, обнаружив, что в доме течет кран? Правильно - меняет прокладку. У нас же идут затяжные обсуждения, нужно ли поменять тот же 94-й Закон, чтобы сохранить деньги. Больше того, противодействие огромное. Никто не хочет отказаться от лакомого куска, хотя он и не твой. Деньги же продолжают утекать.
Вот, кстати, самый свежий пример. По материалам нашей проверки возбуждено уголовное дело по факту хищения более 80 миллионов рублей в одном из НИИ, подведомственном Главному автобронетанковому управлению Минобороны. Среди фигурантов дела - целая группа сотрудников института, в числе которых и врио начальника - полковник Тарасов. Схема уже не раз опробованная "коммерсантами от военной науки". Был создан ряд подконтрольных фирм, которым по завышенным расценкам и объемам работ перечислялись государственные деньги. При этом часть исследований проводилась самим институтом. Два года продолжался грабеж государства, но, как говорится "сколько веревочке не виться…". Но ведь это только небольшая часть того, что происходит.
В общем, я хочу сказать: что статистика - это далеко не вся картина коррупции. И есть над чем работать.
РГ: Сергей Николаевич, а кто чаще всего не может устоять перед искушением поживиться за госсчет?
Фридинский: Как правило, чиновники, которые наделены властными полномочиями, либо имеют возможность распоряжаться финансовыми и материальными ресурсами.
Вот, пожалуйста, пример. Бывший руководитель одного из ремонтных предприятий Балтфлота капитан 2 ранга Ковалев перечислил коммерческой фирме около миллиона рублей за фактически не поступившее на военный завод имущество. Деньги потом поделили, за что и получил три года лишения свободы.
В целом, за 8 месяцев этого года к уголовной ответственности за коррупционные преступления привлечено 335 должностных лиц. Покой "дельцов в погонах" нарушаем достаточно часто.
РГ: Число коррупционных преступлений в войсках выросло. Чем это объяснить: больше воруют или больше стали ловить?
Фридинский: Больше стало координации в работе, укрепляется взаимодействие с другими правоохранительными органами, руководством министерств и ведомств, их контрольно-ревизионными службами. Мы не стоим на месте, анализируем, совершенствуем формы и методы антикоррупционной работы.
Чтобы у читателей не сложилось ощущение, что наша работа сведена к банальному выявлению случаев воровства, напомню, что главная задача всей правоохранительной системы - не только пресекать, но и предупреждать преступления. Уже несколько лет в ГВП работает специальный отдел по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции, а в военных округах - рабочие группы. Эти люди как раз и следят за соблюдением законодательства о противодействии коррупции и установленных для военных чиновников запретов и ограничений.
В частности за полгода таких нарушений уже выявили более восьмисот, в том числе в центральных аппаратах Министерств. Главным образом это участие в предпринимательской деятельности. Учреждают коммерческие организации и получают доходы. Законом это запрещено.
РГ: Одним, чтобы чиновники не крали, их обязали обнародовать доходы и имущество. Не только свои, но и членов семей. В армии эта система срабатывает?
Фридинский: А как же. Указом Президента уже уволен генерал Гайдуков - за недостоверное декларирование собственности. Сейчас ведем целый ряд таких проверок.
К примеру, выяснили, что заместитель начальника тыла Внутренних войск генерал Панов "запамятовал" указать недвижимость - жилые и нежилые строения, в том числе квартиру в Москве, 11 земельных участков в Подмосковье и Тверской области общей площадью почти в гектар, а также солидный банковский счет - более 20 миллионов рублей, принадлежащие его жене. Соответствующие документы направили уже в управление по вопросам государственной службы и кадров Администрации Президента. Со своей стороны, мы проверим возможную связь между служебной деятельностью военного чиновника и богатствами супруги-врача, которая, кстати, последние три года нигде не трудится.
РГ: С недавних пор Генеральная прокуратура занимается антикоррупционной экспертизой нормативно-правовых актов. А военные прокуроры участвуют в этом процессе?
Фридинский: Безусловно. И результаты уже есть. По нашему требованию в этом году в силовых министерствах и ведомствах были отменены и изменены 5 нормативных актов министров в связи с наличием в них коррупциогенных факторов, создававших почву для злоупотреблений.
В частности, речь идет о 115-ом приказе Министра обороны о дополнительном премировании военнослужащих и гражданский персонал за добросовестное исполнение обязанностей. Как мы выяснили, из-за недостаточной правовой проработанности документа у некоторых должностных лиц появилась возможность для злоупотреблений. Приказ был отменен и вместо него издан новый. Это позволило предотвратить потенциальные хищения бюджетных средств и не допустить нарушения прав военнослужащих. Похожая ситуация исправлена и во внутренних войсках.
РГ: Сергей Николаевич, давайте вернемся к главной теме нашего разговора. Отдельные правозащитники заявляют, что для искоренения "дедовщины" необходимо полностью перейти на контрактную службу. В свою очередь министерство обороны говорит, что для этого нет денег. А Вы как думаете, содержание контрактной армии действительно дорого или средств не хватает потому, что их просто разворовывают?
Фридинский: Сама постановка вопроса неверная. Во-первых, контрактная форма службы - не панацея от всех армейских проблем и, в частности, от дедовщины. Как показала практика, воины-контрактники далеко не ангелы. Они тоже вносили свой вклад в общую картину преступности в войсках. И деньги здесь не при чем.
А, во-вторых, когда речь идет о контрактной службе как таковой, то для внедрения ее нужны и деньги, и много других условий. Жизнеспособность этой программы зависит не только от того, воруют или нет. Все опять же начинается с граждан, поступающих на эту контрактную службу. А дальше - всем известно - нормальный результат будет обеспечен в том случае, когда каждый на своем месте будет добросовестно исполнять свой долг.
досье "РГ"
Центральный консультационный пункт размещается в Москве, в здании Главной военной прокуратуры по адресу: Хользунов переулок, д. 16. Телефон "горячей линии" 8-499-244-52-75.