В Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко состоялась премьера самой русской и самой неизвестной из опер Джузеппе Верди.
Великий итальянец сочинял для разных театров, но только однажды - для России. В 1862 году оперу "Сила судьбы" сыграли на сцене Большого Каменного театра (на его месте сейчас - Петербургская консерватория). Верди побывал на премьере и, судя по письмам, остался впечатлен своим русским путешествием. Казалось бы, "Силе судьбы" уготовано почетное место в репертуаре российских театров. Но вышло все ровно наоборот. "Травиату" и "Риголетто" можно встретить в афише каждого театра, а участь превосходной по музыке "Силы судьбы" - быть известной узкому кругу любителей, да иногда радовать в концертах великолепной увертюрой и парой известных фрагментов. Вопиющую несправедливость еще в советские времена пытался устранять дирижер Евгений Колобов. Сначала в Свердловской опере, где эту оперу Верди спели не только с итальянской страстью, но и - впервые - на итальянском языке, затем - в Кировском. Совсем недавно "Сила судьбы" появлялась на подмостках Мариинского и Большого театров. И это - все. Настоящей сценической судьбы эта опера у нас так и не обрела.
Бытует легенда, согласно которой в кафе, что напротив "Ла Скала", каждому, кто внятно изложит сюжет "Трубадура", полагается бутылка вина. Тогда тот, кто расскажет сюжетные перипетии оперы "Сила судьбы", явно заслуживает ящик, поскольку более запутанной фабулы не сыскать. Главная героиня, испанская аристократка Леонора, разрывается между любовью и дочерним долгом. Случайное убийство ее отца запускает цепь невероятных событий с полным набором романтической атрибутики: тут и роковые обстоятельства, и жажда мщения. Фоном проходят бесконечные сражения и монашеские будни, а в финале - поразительное схождение в единой точке, около пещеры отшельника, основных персонажей, по очереди отправляющихся в мир иной. (Во второй редакции оперы Верди с либреттистом все-таки оставляет в живых одного - Альваро, возлюбленного главной героини.) В общем, сценически оправдать всю эту сюжетную невнятицу, заворожив настоящим вердиевским вокалом и сразив красотой оркестрового звучания, - задача не из легких. За нее взялся Музыкальный театр им. Станиславского, пригласивший критиков на генеральную репетицию.
Осуществится ли задуманная театром перемена участи для вердиевской "Силы судьбы", покажет время, а прогон спектакля дал повод разным эмоциям, в том числе и удивлению. Художник Сергей Бархин придумал единую сценическую установку, напоминающую гигантский срез горной породы. В зависимости от освещения (художник по свету Дамир Исмагилов) эта серебристо-терракотовая среда приобретает разные оттенки и напоминает то нагромождение скал, то высокие готические башни. Георгий Исаакян, известный своей интеллектуальной режиссурой и амбициозными проектами в Перми, на этот раз подчеркнуто ушел в тень, предоставив главное слово музыке и певцам. Оркестр, ведомый темпераментным Феликсом Коробовым, поражает обилием скоростных темпов и иерихонской мощью медной группы, периодически провозглашающей приговор судьбы. Программка обещает целых три состава исполнителей главных партий, взращенных в труппе, и это в то время, как приглашенные звезды в столичных театрах - практически норма жизни. На прогоне пели уже известные публике Наталья Петрожицкая (Леонора), Андрей Батуркин (Дон Карлос), Лариса Андреева (Прециозилла), Дмитрий Степанович (Настоятель). Новое имя - Нажмиддин Мавлянов (Альваро), тенор с роскошной настоящей природой голоса. (Остается только удивляться, откуда Музтеатр периодически вербует теноров!) Всем солистам удалось достойно справиться с подводными камнями своих партий (художественные свершения - впереди), но, честно признаться, наибольшее впечатление произвели массовые сцены (хормейстер Станислав Лыков), а ведь хоры в "Силе судьбы", например "Ратаплан", - отдельная сложная тема.
Феликс Коробов, главный дирижер театра:
- Для меня эта опера любима с детства. Еще школьником я бегал смотреть ее в Свердловский оперный театр, дома было много записей. Всю жизнь так или иначе я с ней пересекаюсь, вплоть до того, что когда открывалось новое здание нашего театра, то первое произведение, звучавшее в гала-концерте, была увертюра к "Силе судьбы". "Сила судьбы", можно сказать, самый "вердиевский Верди". Эта опера часто разбивается о бытовизмы: о шпаги, кубки, ларцы, медальоны и свечи в канделябрах... А смысл ее совсем в другом, это "грандопера" - глыба, махина, целостность которой объять совсем непросто.
Георгий Исаакян, режиссер спектакля:
- Сегодня делать эту оперу в псевдоисторических костюмах - немыслимо. Можно разыграть этот сюжет как фрейдистскую пьесу или в психо-патологическом ключе, но зачем? Все это уже было. Наверное, самым простым решением было бы перенести действие в современный контекст. Гораздо сложнее дать музыке возможность проникнуть в зрительское сердце. У нас происходит подмена понятий. Режиссерская концепция вовсе не обязательно выпирающая из всех углов жесткая конструкция, это в первую очередь размышление авторов спектакля о жизни. В данном случае о том, как фанатичная идея заменяет саму жизнь.