Предварительные итоги платежного баланса за девять месяцев, опубликованные Банком России, позволяют окончательно прояснить главную интригу осени и более или менее уверенно ответить на вопросы, что облегчило рубль, забросив его курс к евро за 41. При ближайшем рассмотрении составляющих капиталопотоков подробно, по месяцам, видно, что на всех сентябрьских валютных движениях сказались три обстоятельства.
Прежде всего это сокращение прямых иностранных инвестиций примерно вдвое, а также уменьшение населением продаж наличной иностранной валюты. За полтора года, прошедшие после кризиса, наличной валюты граждане сдали обратно, по подсчетам ЦБ, на 25 млрд долл. Это, правда, не все, что купили россияне во время паники (около 35 млрд за последний квартал 2008 года и первый 2009-го). Но остальное, вероятно, просто потрачено где-нибудь за границей. Так что ресурсы "дедолларизации", сильно поддерживавшие укрепление рубля в эти полтора года, особенно в первые месяцы после кризиса, сегодня в основном исчерпаны.
Что касается сокращения прямых иностранных инвестиций, то это, видимо, результат выкупа "ЛУКОЙЛом" своих акций у Conoco Philips. Сам этот акционер "ЛУКОЙЛа" объявил о реализации нашим нефтяным гигантом опциона на покупку своих акций на 2,38 млрд долл. плюс ранее он продал на открытом рынке этих акций на 3,44 млрд. Вполне возможно, что для поддержки этой сделки, чтобы минимизировать ее влияние на рынок, ЦБ продавал какое-то количество валюты из резервов, о чем сообщал Сергей Игнатьев. Но в целом Банк России, как видно из баланса, в течение квартала продолжал покупки валюты. Покупал он ее и в сентябре, правда, в гомеопатических дозах - меньше миллиарда долларов.
При этом все это были так называемые целевые интервенции, не зависящие от движений курса рубля. Начиная с июня ЦБ не провел ни одной интервенции для влияния на курс. Это не значит, что правила, которых придерживается ЦБ, изменились. Просто курс рубля к корзине не достигал границ подвижного 3-рублевого коридора, и нужды в этих "приграничных" интервенциях, делающих изменение курса рубля "липким" при достижении границ коридора, не было. Так что нынешний курс рубля ни в коей мере не является результатом его подпорки со стороны ЦБ и продолжает оставаться в равновесии. Интервенции служат лишь для придания некоторой волатильности в целях сдерживания спекулятивных сделок с валютой, так называемых carry trade.
Третья и, пожалуй, главная причина, которая остановила однонаправленное движение рубля, наблюдавшееся в начале года, - это резкое сжатие текущего счета платежного баланса из-за роста импорта и сокращения экспорта. Эта тенденция поддерживается усиливающимся притоком капитала со стороны банков. На самом деле то, что банки возобновили кредитование за границей, хотя с ресурсами у них все вроде в порядке, говорит о том, что, несмотря ни на что, возможности для спекулятивных сделок, для арбитража на процентных ставках и курсовых ожиданиях пока существуют, и тут необходима бдительность со стороны ЦБ.
Что же случилось с нашим торговым балансом, из-за которого приток валюты по счету текущих операций снизился в третьем квартале по сравнению с первым вчетверо? Экспорт упал по той причине, что в послекризисном мире все не так хорошо, как ожидалось, в итоге сократился спрос на наше железо, газ, уголь... Импорт, наоборот, вырос, потому что восстановление у нас пошло довольно резво. Во всяком случае, в части доходов населения и потребительского спроса. Отчасти это следствие мощных стимулов, денежной накачки, резкого перехода с огромного бюджетного профицита на дефицит. В итоге по части посткризисного роста потребления мы снова впереди планеты всей.
Означает ли это, что России пора вступать в "девальвационные войны", о которых сейчас много говорят и надо ли нам выстраивать редуты на пути движения спекулятивных капиталов (как недавно сделала Бразилия, удвоившая налог на некоторые виды притока капитала в страну с 2 до 4%)? Я бы с этим не торопился. Хотя кое-кто воспринял ослабление рубля в сентябре именно так. Все же до кредитного бума, пузырей на рынках активов с последующей "внезапной остановкой" всего это пира на заемные деньги (чем, в конечном счете, и опасна эта соблазнительная дорожка, по которой до кризиса прошлись все восточноевропейские страны), нам пока еще очень далеко. Опасность же задушить все еще неуверенный экономический рост, пытаясь сделать "как лучше", напротив, очень велика.
Что же до прогнозов дальнейшего ослабления рубля в связи с неутихающей инфляцией (в сентябре к августу с исключением сезонного фактора она достигла 14,7% в годовой оценке, что чуть выше августовской цифры, в т.ч. по продовольствию - 30%, и это примерно соответствует показателю августа), то их следует делать с большой осторожностью. Можно только заметить, что сама по себе инфляция, ведущая при прочих равных условиях к увеличению импорта, способна повлиять на его курс очень незначительно. Если предположить, что наша инфляция будет на 10 п.п. превышать долларовую в США, то для сохранения текущего уровня торгового баланса (в предположении неизменности цен и объемов экспорта) хватило бы ослабления рубля к доллару к концу года на 66 коп. (примерно на 2%). Т.е. вместо августовского среднего курса доллара 30,34, его ожидаемое значение на декабрь будет ровно 31.
Но поскольку на курс влияет масса других факторов, способных вызвать его колебания вокруг этого среднего значения, то это, конечно, никакой не прогноз, а просто попытка немного "заземлить" раздающиеся, как всегда бывает в таких случаях, из разных мест курсовые фантазии.