"РГ" продолжает акцию "День открытых дверей" для своих читателей.
На этот раз перед ними открылись двери общественной приемной Максима Никулина, генерального директора Московского цирка Никулина на Цветном бульваре.
В кабинете Мастера
- Мы с вами находимся в кабинете Юрия Владимировича, - объясняет читателям Максим Юрьевич, которые с любопытством разглядывают небольшой кабинет. - Здесь все сохранилось, как при отце. Вот там - он показывает на шкаф, переполненный клоунами, - знаменитая и мифическая коллекция клоунов. Мифическая, потому что отец ничего не собирал, не коллекционировал. Когда он стал директором, артисты, возвращаясь с гастролей, приходили к нему поздороваться. Ну что везти человеку? Дарили клоунов. Вот они и множились.
- Недавно мы сделали вот это, - Максим Никулин показывает на большой стенд на стене. Под стеклом ряд самых разных наград: ордена, медали. - Мы собрали все награды Юрия Владимировича - подлинники, медали, которые он заслужил. У него были две самые дорогие медали. Медаль "За отвагу" - солдатский орден и медаль, которая не является государственной наградой. Когда ему было 75, ветераны цирка пришли ко мне: кто принес колечко серебряное, кто ложку, кто серьгу, и мы отлили медаль "За доброту и милосердие". Отец говорил, что это его самая дорогая награда. Ну что? Спрашивайте, запретных тем нет, улыбается Никулин.
"Шапито" и "шапитошки"
Галина Назаркина, ведущий специалист: Максим Юрьевич, как вы относитесь ко всевозможным "шапитошкам", которые из года в год кочуют по России? Провинциальный житель соскучился по шоу, но вместо шоу он видит раздраженного клоуна, больного медведя со свалявшейся шерстью и дикие цены на билеты...
Никулин: Мое отношение к этому крайне негативное. "Шапитошки" - это то, с чем работает вся Европа. Но есть "шапитошки", а есть "шапито". У меня, например, сейчас два тента. Один законсервирован на Севере. Это большой комплекс, почти на 2 тысячи мест. Сейчас пробуем работать с маленьким шапито, оно заканчивает работу в Новороссийске. Дальше будем двигаться в Махачкалу, Нальчик, Грозный, Владикавказ.
Вопрос цирка-шапито - это вопрос профессиональной этики. Я не могу себе позволить показывать дрянь. У меня в обоих комплексах стереозвук, компьютерный свет, лазеры, спецэффекты. Пятнадцатиметровый манеж, на котором все что угодно можно показывать. Там выступают те же артисты, которые работают здесь, между номерами никакой разницы нет.
Лет десять назад мы поставили большой комплекс, выбрали хороший маршрут, поехали. И в первом же городе, когда стали строить тент, на площадку пришли люди с одним желанием: набить морду. Стали выяснять: что за базар? Они говорят: "Да в гробу мы видали ваш цирк - 10 лет одно и то же едет! Называется московский цирк, и звезды, и прочее, а на деле - пьяный клоун, девушка 80 лет на веревке и две дохлые собачки!" Потом, правда, приходили, извинялись, "большое спасибо, мы даже не знали, что бывает такой цирк".
Есть еще другой момент, гораздо опаснее. Собирается куча людей, которая ничего в этом не понимает, покупает на коленках собранное шапито. В итоге: тут что-то завалилось, там рухнуло, здесь животные разбежались. Все это от неумения. Кажется, что цирк это так просто. У некоторых артистов, не особо продвинутых, тоже такая иллюзия возникает. Он поработал со мной сезон, получил деньги, видит, что я тоже получаю деньги, в кассе народ покупает билеты и думает, что все элементарно. Купил палатку, сиди билеты продавай и греби себе деньги лопатой. А то, что за гостиницу, за переезд, за солярку, за разрешение, за электричество и прочее надо платить, это и в голову не приходит. Палатку купить недорого, а вот сделать внутри звук, манеж, зрительный зал...
Без страховки
РГ: Сколько лет тигры служат в цирке? Куда и когда они уходят на пенсию?
Никулин: Любые животные доживают до старости в цирке. Некоторые дрессировщики особо любимых оставляют себе. Тигра или слона, конечно, не оставишь, на одной кормежке разоришься. Когда у нас работает аттракцион Багдасаровых, только полтора миллиона в месяц уходит, чтобы прокормить шесть голов (тигров. - Прим. ред.). Слона прокормить дешевле.
Татьяна Румянцева, менеджер: Есть ли сегодня современные технологии страховки? Можно ли уберечь артиста от несчастного случая?
Никулин: Это цирк. Все случаи нельзя предусмотреть. На льва намордник все равно не наденешь, будет неинтересно. Говорят, что дрессировщиков без шрамов не бывает. В воздушных полетах есть сетка для подстраховки, но она тоже ничего не гарантирует. Недавно у нас Миша Ширвиндт со своей командой снимали сюжет для своей программы. Он мне позвонил, надо, чтобы ведущий на мосту стоял. Я говорю, Миш, а если он грохнется? Он говорит, ну ему же лонжу наденут. Но лонжа - это страховка для артистов, которые умеют ею пользоваться. Но даже у профессионалов бывают случаи обрыва на лонже: сильный рывок, ломаются ребра, протыкаются легкие, а то и сердце. У акробатов с шестом ("Русская палка") вообще никакой страховки нет. Все зависит от миллиметра, поймают они шест или нет. В прошлом году у нас упали Саша и Юля Волковы. Гимнасты на полотнах работают без лонж, потому что могут запутаться. Там все основано на перехватах, накрутках, на страховке "рука в руку" - никто не может понять, почему они упали. Ребята упали и сами не поняли, как это получилось. Меня трясли, как грушу, и прокуратура, и охрана труда возбуждали уголовное дело. Что касается страховки, у нас она обычная, другой нет. Главная страховка - наше отношение, артисты понимают, что если, не дай бог, с ними что-то случится, их не бросят.
РГ: Вы как-то сказали "цирк сложный мир, здесь каждый день люди держат в руках чью-то жизнь? Но это невероятная психологическая нагрузка, как с ежедневным экстримом справляются цирковые?
Никулин: Это надо спросить у них. Мне тоже это не очень понятно. Это люди икс. Они могут делать то, чего не могут другие. Ну что может заставить нормального человека несколько раз в день рисковать жизнью. Не важно, за какие деньги. Но одно знаю точно, когда начинаешь думать "да зачем мне это надо", надо уходить сразу.
Сергей Казаков, продюсер: Если не секрет, какую зарплату получают цирковые?
Никулин: Они получают за отработанное представление. В среднем за выступление получают около 4,5 тысячи рублей. В месяц таких выступлений бывает около тридцати.
РГ: Отец поделился с вами секретами успеха? Трудно ли управлять цирком?
Никулин: Я всегда сравниваю цирк со швейцарскими часами. Они очень дорогие и очень точные, но периодически их надо проверять. То же самое цирк. Здесь каждый стоит на своем месте и знает, что ему делать. Я же не буду дрессировщику рассказывать, как дрессировать лошадь. Я менеджер. А управлять - это четко понимать стратегические планы, владеть ситуацией и принимать решения, когда это необходимо. Мне в наследство досталась замечательная команда, самая лучшая в мире. И я с ужасом думаю, что когда-то им все-таки надо будет уйти.
Кстати
Московский цирк на Цветном бульваре - один из старейших цирков России: он открылся в 1880 году и назывался тогда цирком Саламонского. В 1919 году по декрету Ленина цирк Саламонского стал первым государственным цирком. Во время войны 1941-1945 гг. здесь ставились новые программы, шли номера, связанные с военными действиями. В Цирке на Цветном всегда работали лучшие артисты - дрессировщики Анатолий и Владимир Дуровы, акробаты Сосины, жокеи Соболевский и Кук, фокусники Кио, клоуны Олег Попов, Юрий Никулин и Леонид Енгибаров. В 1985-м цирк закрылся на реконструкцию, был открыт в 1989-м, а в декабре 1996-го ему было присвоено имя "Московский цирк Никулина на Цветном бульваре".