Гуманные перемены в уголовном законодательстве назрели, процедуры медиации помогут разрешить споры вместо суда. Об этом шла речь в интервью члена президиума Ассоциации юристов России Михаила Барщевского с директором Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ, членом Президиума Ассоциации юристов России Талией Хабриевой.
Карательная привычка
Михаил Барщевский: Кажется, только ленивый не говорил о "карательном уклоне" правосудия. Но как бы ни меняли Уголовный кодекс, в тюрьмах все равно оказывается слишком много людей. Почему так? Надо что-то менять в законах или в головах?
Талия Хабриева: Уголовный кодекс несовершенен не только в силу отдельных концептуальных просчетов, но и потому, что он является объектом постоянных изменений. Как только возникает какая-либо социальная или экономическая проблема, так тут же появляются предложения о введении в Уголовный кодекс новых составов преступлений либо об ужесточении наказаний.
Барщевский: Его меняли и с гуманными целями. Например, президентские поправки, смягчающие участь предпринимателей.
Хабриева: С 1997 года принято около 90 законов, значительно изменивших облик уголовного законодательства. В результате безудержной криминализации новых антиобщественных проявлений, нарушавшей разумное соотношение между уголовной и административной ответственностью, резко возрос репрессивный потенциал уголовного законодательства. А между тем необходима кардинальная гуманизация уголовного законодательства. Ежегодно в нашей стране к уголовной ответственности привлекаются около миллиона человек. При этом основным видом уголовных наказаний остается лишение свободы.
Барщевский: Можно ли отбить у наших правоохранителей эту вредную привычку, чуть что - сажать человека в тюрьму?
Хабриева: Необходима существенная "инвентаризация" норм Уголовного кодекса с целью определения тех деяний, которые в силу их малой общественной опасности не должны караться лишением свободы. По многим составам преступлений следует сократить необоснованно высокие сроки лишения свободы. Более широко должны применяться меры, не связанные с лишением свободы. Думаю, вопрос о системном совершенствовании уголовного законодательства давно назрел.
Мирная схватка
Барщевский: Немало споров вызывает и принятый недавно закон о медиации. Зачем нам нужны профессиональные посредники? Не создаем ли мы, можно сказать, своими руками, почву для коррупции?
Хабриева: Под медиацией понимается альтернативная процедура урегулирования споров с участием в качестве посредника независимого лица - медиатора. Посредством медиации новый закон допускает возможность разрешать споры, возникающие из гражданских правоотношений, из предпринимательской и иной экономической деятельности, а также споры из трудовых и семейных правоотношений.
Барщевский: Вот именно об этом я и говорю. Ключевое слово здесь: посредник. Нужен ли он нам, когда существует суд?
Хабриева: Процедура медиации, конечно, не отменяет права на обращение в суд, а призвана расширить спектр правовых способов разрешения споров.
Барщевский: Значит, кто-то где-то будет предлагать спорящим сторонам решить дело, минуя официальные инстанции. И вы будете спорить, что это не коррупция? Причем - узаконенная...
Хабриева: В тех случаях, когда стороны готовы сесть за стол переговоров, медиация представляет собой хороший способ разрешить возникшие разногласия.
Барщевский: Разумеется, способ не бесплатный...
Хабриева: Фактор стоимости тоже играет свою роль. Но в зарубежных правовых системах, откуда пришел к нам институт медиации, судебное разбирательство весьма дорогостояще (это и расходы на юридическую помощь, высокие судебные пошлины), поэтому медиация получила широкое распространение. Она обходится значительно дешевле полноценного судебного разбирательства.
Немалые надежды на медиацию возлагают руководители российских высших судов, поскольку медиация могла бы "разгрузить" суды общей юрисдикции и арбитражные суды от малозначительных дел, позволив улучшить качество рассмотрения дел судами, сосредоточившись на более сложной категории дел.
Барщевский: Институт активно вовлечен в правотворчество. Какова, по вашему мнению, сейчас основная задача законодательства?
Хабриева: Модернизация страны.
Барщевский: Вопрос, что называется, на засыпку: вы считаете, что законодатели справляются с этой задачей?
Хабриева: В целом наше законодательство не препятствует инновационному развитию. Но оно и не ускоряет его.
Барщевский: Надеюсь, это не окончательный приговор? Ведь ваш институт, по-моему, как раз и должен решать такие проблемы. Или помогать решать. В каком направлении, по-вашему, нам надо двигаться?
Хабриева: Рынок может успешно развиваться лишь при условии гармоничного сочетания правовых и не правовых инструментов, норм внутреннего и международного права, методов публично-правового и частно-правового регулирования. Такой гармонии в российском законодательстве нет. Идея организованного рынка служит защите прав инвесторов. Поэтому, какие бы акты ни принимались, они прежде всего должны быль нацелены на обеспечение защиты прав инвесторов. Только тогда инвесторы почувствуют, что законодательство стоит на страже их интересов. А это, несомненно, станет мощным фактором привлечения инвестиций, необходимых для обеспечения инновационного развития России.
Барщевский: Чрезвычайная пожарная ситуация, сложившаяся летом в стране, как-то связана с изъянами в Лесном кодексе ?
Хабриева: События огненного лета подтвердили, что ситуация с организацией использования и охраны лесов остается неудовлетворительной. Многие проблемы вызваны несовершенством правового регулирования. Разработчиками Лесного кодекса были не до конца просчитаны возможные негативные экологические и организационные последствия введения некоторых норм. Необходимы последовательное осуществление политики по борьбе с коррупцией в лесном секторе, совершенствование государственного контроля и надзора, ужесточение экологических требований, улучшение скоординированности действий органов государственного управления в сфере использования и охраны лесов.
Барщевский: В октябре вашему институту исполнилось 85 лет. Расскажите, чем вы занимаетесь?
Хабриева: Институт проводит экспертизу проектов нормативных правовых актов, вносимых в правительство, участвует в подготовке планов его законопроектной деятельности. Мы ежедневно выполняем поручения правительства РФ и его аппарата. По правовым вопросам своей деятельности к нам обращаются суды, министерства, иные органы государственной власти России и ее субъектов. Востребованность научной экспертизы подтверждается постоянно возрастающим количеством анализируемых законопроектов. В настоящее время институт ежегодно готовит более 1200 заключений и аналитических материалов. Мы также занимаемся фундаментальными научными исследованиями. Только за последние 5 лет нашими авторами опубликовано около 200 книг. Многие из работ стали новаторскими для юридической науки.
Ключевой вопрос
Барщевский: Как вы считаете, можно ли вообще говорить о каком-либо идеале в праве?
Хабриева: Безусловно. Как показал тысячелетний опыт развития права, борьба за идеал в законодательстве позволяет не только излечивать многие социальные болезни, но и преобразовывать общество в целом.
Барщевский: А вы - идеалист? В правовом смысле. Можно ли достичь такой гармонии, о которой вы говорите? Пока в наших законах немало брака.
Хабриева: "Технически" создать идеал несложно: необходимо сформулировать современное общее понятие об общественном благе, определить действительные пути и средства улучшения правового порядка. Но для того чтобы закрепить идеал как правовую цель и правовую норму, необходимы особые условия и специальная работа.
Например, идеал заложен в Конституции Российской Федерации, в которой установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Но для реализации этого идеала права необходимо очень многое сделать: обеспечить достойный уровень жизни граждан, создать более действенные гарантии прав и свобод, добиться полного раскрытия творческого потенциала как нации в целом, так и каждого члена общества.
ФОТО - РИА Новости