В крупные книжные магазины Москвы поступила новая книга обозревателя "Российской газеты" Максима Макарычева. Это авторизованная, написанная на основе бесед с героем книги, биография легендарного хоккеиста московского "Динамо" и сборной СССР, одного из лучших нападающих мирового хоккея в истории Александра Мальцева. Она вышла в знаменитой книжной серии "Жизнь замечательных людей. Биография продолжается" издательства "Молодая гвардия". Кстати, самому бренду "ЖЗЛ" в этом году исполнилось 120 лет.
В 2008 году в "Молодой гвардии" уже вышла большая биография Фиделя Кастро, написанная Максимом Макарычевым. И также в серии "ЖЗЛ. Биография продолжается", которая ведет свой отсчет с 2005 года. Сам Макарычев признается, что в детстве у него было два кумира: Кастро и Мальцев. В 2009 году журналист "РГ" загорелся идеей написать книгу об Александре Мальцеве, ведь у него есть своя выдающаяся биография, миллионы болельщиков, которым наверняка было бы интересно проследить жизненный путь одного из самых обожаемых хоккеистов из славной плеяды чемпионов. "И издатель пошел мне навстречу, одобрив эту идею. Надо сказать, что сам по себе факт публикации такой книги о человеке из мира спорта именно в серии "ЖЗЛ" уникален. Ведь там печатаются только биографии политиков, писателей, деятелей культуры, а из спортсменов подобной чести до этого удостаивался только великий футбольный гений Стрельцов. Так что сам факт выхода книги о Мальцеве в старейшей книжной серии России расцениваю как событие неординарное", - признается Максим.
Основная трудность работы над книгой была в том, что при работе над биографией Мальцева он столкнулся с почти полным отсутствием информации о нем как о человеке. "Если вы наберете в любой из поисковых систем - "Хоккеист А.Н.Мальцев", то компьютер выдаст вам, образно говоря, лишь "очки, голы, секунды". Ничего о жизни вне льда. Пришлось самому ехать в Кирово-Чепецк и по крупицам восстанавливать все ключевые эпизоды из жизни великого хоккеиста. Работать на голом энтузиазме, ведь писательским трудом, если ты не фантаст, детективщик или "бытописатель жареного", особо не заработаешь, - говорит Максим Макарычев. - Плюс, все больше узнавая о Мальцеве, я все больше хотел донести то, что узнал сам до болельщиков. До тех мальчишек, которые будут читать эту книгу, и наверняка захотят узнать рецепт того, как стать великим хоккеистом. Сам Александр Николаевич, человек скромный, и о себе говорит мало. О себе он уже все рассказал на льду. В книге больше сюжетов и неизвестных фактов из жизни Мальцева, рассказанных его родными и коллегами. Давыдов, Михайлов, Юрзинов, Старшинов, Шадрин и другие, узнав, что готовится книга о Мальцеве, моментально соглашались на разговор. "Видишь, как все Сашу любят", - говорил мне после этого Виталий Семенович Давыдов, мой главный консультант по книге. Секрет Мальцева - это талант и трудолюбие, помноженные на четыре". Так говорили мне его родные и друзья. Я полностью подписываюсь под этими словами".
Помимо книжных магазинов где из-за посредников она стоит дороже, почитатели таланта великого игрока, в скором времени, надеюсь, смогут купить ее на домашних матчах "Динамо" в "Лужниках", и может быть получить на ней автограф самого Александра Николаевича.
"РГ" предлагает читателям отрывок книги о Мальцеве.
"Детство Мальцева" (с сокращениями)
Александр Николаевич Мальцев появился на свет в четвертый послевоенный год, 20 апреля 1949 года. В семье Николая Михайловича и Анастасии Степановны Мальцевых до него уже было пятеро детей. Он стал шестым.
Родился будущий гроза вратарей всего мира, если быть точным, не в самом Кирово-Чепецке, как пишется в многочисленных справочниках, а в деревне Сетковцы в 18 километрах от районного центра. Отсюда ведут свой род предки хоккеиста по отцовской и материнской линии. Увы, сегодня на месте Сетковцев простирается "чисто поле", где лежит огромный валун. На нем заботливой рукой выведена надпись "Здесь родился великий советский хоккеист Александр Николаевич Мальцев". Неизвестный поклонник таланта Мальцева в конце 1990-х годов привез сюда эту каменную глыбу и водрузил на то место, где еще недавно "теплилась жизнью", а потом как-то тихо канула в лету, как сотни других российских населенных пунктов, та самая деревня Сетковцы.
Между тем, на протяжении нескольких столетий в Сетковцах бурлила жизнь. Все жители деревни имели огороды, в хозяйственных постройках держали скотину, кое-кто служил в небольших столярных или слесарных мастерских. Мать будущей мировой знаменитости - Анастасия Степановна всю жизнь была на домашнем хозяйстве и занималась воспитанием детей. Она родилась в 1911 году. Любопытно, что ее род считался по местным меркам богатым и зажиточным. И когда в Сетковцах Анастасия встретила любовь своей жизни - Николая, сына Михаила из рода Мальцевых, родители и родственники сначала отвернулись от нее. Мальцевы если не бедствовали, то считались одними из наименее обеспеченных жителей деревни. Родственники не дали влюбленной девушке приданого, а напутствовали так, что был повод закручиниться - раз вышла за бедного, то живите, как живите. Уже позже когда, в СССР, как утверждала пропаганда, не стало "богатых и бедных", родители Анастасии "оттаяли" и стали общаться с зятем. Маленький Саша Мальцев с братьями и сестрами часто ездил в деревню к своим бабушкам и дедушкам помогать перекапывать огород и выкапывать картошку.
В 1952 году с шестью детьми, включая трехлетнего Сашку, родители перебрались в Кирово-Чепецк, где как раз набирал свою мощь недавно построенный городской химический комбинат. Этот гигантский завод располагался в двух с половиной километрах от дома Мальцевых. Николай Михайлович специально попросился на работу в цех с наиболее тяжелыми условиями производства. Рабочие, трудившиеся в особо вредном цехе, получали немного больше товарищей по заводу и уходили на пенсию в 50 лет, значительно раньше других. Этот цех был занят на работах, связанных с производством ртути. Довольно долго семья Мальцевых жила на скромную зарплату отца, слесаря высшего, шестого, разряда.
Химкомбинат, будучи одним из засекреченных военных заводов в стране, производил компоненты для ядерного топлива, а сам Кирово-Чепецк в ту пору считался закрытым городом. Впоследствии через заводскую проходную прошли все дети Мальцевых, в том числе и Сашка. К слову, во время школьной практики он поразил бригадира своей настырностью и упорством. "Вылитый передовик производства в будущем", - восторженно говорили о Сашке старшие товарищи из бригады.
Дядя Коля, так звали в Кирово-Чепецке отца Мальцева все - от мала до велика, был человеком исключительной доброты и отзывчивости. Уже после выхода на пенсию, Николай Михайлович много лет трудился на стадионе. Николай Михайлович был небольшого роста, но крепкий физически человек. Больше делал, чем говорил, и заводчане уважали его не только за исключительную порядочность и скромность, но и за невероятное трудолюбие. "Я думаю, что от нашего папы Саша, прежде всего, взял тягу к труду и упорство. Папа говорил нам - если взялись за дело, пусть даже за самое трудное, то непременно доводите его до конца, никогда не останавливаясь на полпути. До последних дней отец постоянно был в движении, если не работал на садовом участке, так обязательно что-то мастерил. Лишь изредка, в короткие минуты отдыха спешил не к телевизору, а к радиоприемнику, с удовольствием читал книжки и статьи об очередных победах советской сборной, где играл его сын. Хоккей не смотрел, считал себя нефартовым и боялся сглазить успехи Саши", - вспоминает Сергей Мальцев.
Долгие годы он не рассказывал детям о войне, а между тем его судьба была сама по себе заслуживающей отдельной истории. По полученным Мальцевым-старшим боевым орденам и медалям можно смело изучать историю Великой Отечественной. На фронт он впервые ушел в 1939 году - его первой войной стала финская. Недолго побыл он дома на Вятке с женой и двумя дочерьми, дождался появления на свет сына Коли в апреле 1941 года, а с первых дней Великой Отечественной ушел на фронт в возрасте 30 лет командиром артиллерийского расчета. "За взятие Берлина", "За освобождение Будапешта", "За освобождение Кенигсберга" и множество других - эти медали лучше всего говорят о том, что Николай Михайлович Мальцев прошел самыми тяжелыми тропами этой беспощадной войны. Участвовал в знаменитой битве на Курской дуге, одном из переломных сражений Великой Отечественной. Той, что унесла жизни двух его братьев, также как и он, ушедших на фронт из родной деревни Сетковцы. Один из них сгорел в танке, другой - пехотинец, погиб во время наступления на фашистские позиции.
У Николая Мальцева было 8 (!) ранений за войну. И всякий раз судьба хранила его, даже когда он попадал в самый ее крутой переплет. Последнее, оказавшееся самым тяжелым, ранение он получил при взятии Берлина. Когда почти все оставшиеся в живых солдаты Великой Отечественной уже вернулись с победой в родные края, Николай Михайлович все еще восстанавливался в госпитале. Он пришел в родной дом лишь в августе 1945 года. "Отец признавался, что за войну несколько раз буквально разминулся со смертью", - уточняет Сергей Мальцев.
Близкие Александра Николаевича уверены, что своему бойкому характеру и обостренному чувству социальной справедливости он обязан своей матери. Анастасия Степановна, женщина небольшого роста, была настоящим сгустком энергии. Сама подняла на ноги восьмерых детей, воспитав их достойными людьми. Она не только успевала "обуть, одеть, покормить" детей, но и не забывала проследить то, как они делают уроки. С деньгами в семье всегда было туговато. Пока не подросли старшие сестры, а потом Саша, которые стали помогать родителям, Анастасия Степановна мыла подъезды в доме, чтобы получить дополнительный заработок. Саша в свободное от тренировок время тоже помогал матери убирать в подъезде.
"Сколько себя помню, Анастасия Степановна всегда была главной болельщицей Саши. Даже, когда ей перевалило далеко за семьдесят, иногда усаживалась у телевизора, бывало в одиночестве поздним вечером, и наблюдала за хоккейными трансляциями. Ей не надо было объяснять правил и тонкостей игры, она сама могла дать фору иным хоккейным аналитикам, - улыбаясь, вспоминает друг семьи Мальцевых Арарат Попов. - Это был человек, который всегда остро и, точнее не подберешь, всем сердцем реагировал на происходящее и как, говорится, очень близко к сердцу принимал все события. Мне иногда казалось, что человек просто физически не может так реагировать на происходящее - сколько же сил надо иметь, чтобы все это переживать".
"А если говорить просто, одной фразой - родители Саши были очень добрыми людьми. Они готовы были поделиться последним куском хлеба. Они для меня были как отец с матерью. С детьми у них было полное взаимопонимание", - признается Арарат Попов.
По приезде в Кирово-Чепецк им сразу же дали трехкомнатную просторную квартиру на третьем этаже новенького, как его называли, "директорского" трехэтажного дома по адресу: проспект Мира, 2. По тем меркам это был, как бы его сейчас назвали, "элитный район" города. Рядом находилась главная городская площадь с неизменным по тем временам памятником Ленину. Скоро на ней возведут Дворец культуры химкомбината, который станет центром культурной жизни города, а когда будет расти и крепнуть Саша Мальцев, за рощей, в трехстах метрах от дома, начнется строительство ледового катка, манившего всех пацанов. Сам дом Мальцева стоит на прежнем месте до сих пор, навевая воспоминания о милых и беззаботных 1970-х годах. Попадая сюда, вспоминаешь бессмертную песню "Битлз" - "Назад в СССР". "У нас была боевая компания, все ребята из простых семей, росшие неизбалованными, мы знали цену труду и каждой копейке. Кроме того, окружали нашу семью Мальцевых сверстники из более обеспеченных, или как мы их называли в то время, "богатых" семей, - рассказывает младший брат Александра Николаевича Сергей. - Руководство комбината и начальники цехов жили как в нашем доме и в домах по соседству, так и в небольших коттеджах на нашей улице. "Дети богатых" и мы, менее обеспеченные, держались обособленно, не пуская друг друга в свой круг. Бывало "богатые" пытались диктовать нам свои условия, но у Саши разговор был короткий - он, правда, предупредив, мог врезать, как следует, прямо в челюсть".
С Сашей Мальцевым, заводилой квартала и настоящим "живчиком" предпочитали не связываться. Он бил точно и сильно, хоть и был маленького роста. "Сашу, когда он подрос, никто предпочитал не обижать, зная, что он может постоять за себя сам. К тому же у нас, если выражаться современным языком, была такая мощная крыша - старшие братья Гена, Коля и Витя", - улыбаясь, признается Сергей Мальцев.
Родители, безусловно, во многом повлияли на формирование характера Мальцева: скромность, молчаливость, трудолюбие отца сочеталось в нем с материнской живостью, подвижностью, беспокойством и сопереживанием. Он с детства видел, насколько большим трудом зарабатывается трудовая копейка, научился бережливости и порядку. Родители с детства приучили его к тому, что во всем должен быть порядок. "Дома - никаких разносолов, простая еда, во всем - дисциплина. И никто не ждал тебя, скажем, к обеду. Раз позвали - и все. Опоздал - пеняй на себя, жди ужина. Почти все жили в больших коммунальных квартирах, в комнатах - по нескольку человек, без телевизоров, компьютеров. Ну, что дома делать - поел и на улицу, в любое время года - в мороз, в жару, в снег, в дождь. Поколение сороковых годов было адаптировано к нагрузкам больше, чем теперешние мальчишки. Мы набирались сил в естественном процессе, много играли, бегали, плавали, развивая координацию, мышление, коллективизм", - думаю, под этими словами своего товарища Бориса Михайлова может подписаться и Александр Мальцев.
Мальцеву - хоккеисту, в положительном смысле, многое дала улица, куда он шел не попить пивка и посмолить сигарету, как некоторые сегодняшние тинейджеры, а заниматься спортом с друзьями. Двор для мальчишек тогдашнего послевоенного поколения был второй школой. Только школой жизни. Они взрослели быстрее, чем нынешние подростки, с детства приучаясь к самостоятельности.
"На меня в жизни большое влияние оказали мальчишки из нашего двора в Кирово-Чепецке. Впрочем, сейчас многие из них уже стали дедушками. Двор у нас очень спортивный был: любили в хоккей погонять, в волейбол поиграть, в футбол, - признается Александр Мальцев. - Меня часто спрашивали в свое время, как стать великим хоккеистом? Дескать, нужно ли бегать кроссы, изнурять себя физическими упражнениями, или, наоборот, больше внимания уделять технике, шлифуя мастерство обводки или броска? Я отвечал просто: игры, игры и еще раз игры. Желательно, как можно больше и разнообразнее в те славные детские годы, когда у тебя хватает сил, и ты переполнен азартом. Игра в футбол, баскетбол, теннис хоть и займет больше времени, но пойдет на пользу мальчишке, который хочет стать великим хоккеистом".
Хоккей так слабо развивался в те годы, потому что у ребятишек, в него игравших, особенно в провинции не было ни настоящих клюшек, ни коньков, ни шайбы. Клюшки порой мастерили сами из кусков толстой проволоки, в хоккей, как говорили "играли на ногах" - в валенках или зимних ботинках с приклеенной резиновой подошвой, чтобы не скользили. Ну а шайбу часто заменяла консервная банка. Но от этого их игры становились потрясающе азартными!
"На коньки, которые мне смастерил отец, надев на валенки полозья, я впервые встал лет в шесть, - вспоминает Александр Мальцев. - У нас действительно был хороший и дружный двор. Мы расчищали свободное пространство во дворе от снега и заливали некое подобие хоккейной коробки. Сами чистили лед от сугробов. Гоняли шайбу до 10, пол-одиннадцатого вечера. Сделаешь уроки, отчитаешься родителям и обратно туда, на площадку".
Близкие хоккеиста признаются, что Сашу Мальцева не останавливали суровые сорокаградусные вятские морозы, такая в нем была страсть к хоккею. "Мы не ходили в школу из-за трескучих морозов, у нас отменили занятия. Вдруг звонит Саша, дышит в трубку и вместо привета, задает всего один вопрос: "Покатаемся?", - вспоминал друг хоккеиста Александр Вылегжанин. - Я ему отвечал: "Покатаемся". Приходим на каток, одетые во что только можно. Холодно так, что уши мягкие как пластилин. Мы их растираем снегом. Морозы были такие, что когда мы попадали шайбой в борт со всей силы, она раскалывалась на две-три части".
Родные Мальцева вспоминают один эпизод, который случился, когда нашему герою было 10 лет и он, помимо хоккея, а точнее, наравне с хоккеем, сильно увлекался футболом, будучи лидером местной городской команды своего возраста. В доме, где проживали Мальцевы, со стороны фасада, выходящего на городскую площадь, располагался магазин. А со стороны двора, куда приезжали разгружать товар для магазина, на первом этаже находились три окна склада, в ту пору еще не закрытые решетками. Если, как говорится, сложить по ширине все три окна, впрочем, разделенные дверью магазина, получались настоящие футбольные ворота.
Однажды Саша Мальцев, надев на голову свою любимую кепку "а-ля Яшин", с которой, он, стоя в воротах, редко разлучался, обратился к друзьям с необычной просьбой. Собрав несколько ребятишек, он поставил мяч возле своего, третьего подъезда (бывший дом семьи Мальцевых стоит "уголком"), а сам отошел к складу, располагавшемуся в десяти метрах напротив, между первым и вторым подъездом. "Ну, чего стоите, как вкопанные? Бейте мне по воротам", - командирским голосом заявил Сашка Мальцев.
"Какие же это ворота, Шурик? Там же позади тебя одни окна. Мы можем разбить их", - возразил кто-то из сверстников.
"Бейте сказал, всю ответственность за разбитые стекла беру на себя!", - едва ли не приказывая, воскликнул Саша Мальцев.
"Только потом, спустя годы, я понял, что мой брат, который бесстрашно падал в тот день на асфальт, разбивая локти и коленки, отлавливая все мячи в это придуманный им створ ворот, тем самым воспитывал свой характер и умение противостоять самым трудным обстоятельствам. И хотя ребята старались не лупить по окнам, а немного жалели Сашу, били пониже, на уровне стены, для него, все равно - это было самое настоящее испытание на грани. Он понимал, что отступать ему некуда, как говорится, позади Москва", - признается мне Сергей Мальцев.
"Позже, я увидел, как проявлялось это качество, особенно в играх с родоначальниками хоккея в 1972 году. Когда, после первых двух игр в Канаде, многие подумали, что Мальцев ошеломлен невиданным давлением на него со стороны здоровых защитников, в третьей игре Саша дал понять, что не стушевался. Он сконцентрировался в тяжелой для него ситуации небывалой мощи игроков обороны, и стал "возить" на льду канадских гренадеров, пользуясь их видимой неповоротливостью и своей собственной подвижностью, основы которой он так хорошо заложил в детстве", - заключает Сергей Мальцев.
Это поколение мальчишек вообще ничего и никогда не боялось. Великий игрок ЦСКА и сборной Константин Локтев, который, правда, был постарше Мальцева, вспоминал про послевоенные годы: "Зимой у нас в детстве любимой забавой было прыгать в снег с высоких крыш сараев, летом норовили выбрать местечко на берегу повыше и оттуда сигануть в воду или нырнуть со второго этажа во дворе. Летом делом чести считалось переплыть Москву-реку".
Поколение детишек, родившихся после войны, хоть и не жило впроголодь, но постоянно испытывало чувство недоедания, а уж о каком-то калорийном питании вообще не слыхивало. Но было у этих ребят одно ценное качество, которое вело их по жизни - они умели цепляться зубами в любой данный судьбой шанс. Благодаря смелости, отваге и невиданному трудолюбию. Подавляющее большинство звезд советского хоккея в 1950-1980-е годы были выходцами из обычных рабочих семей, или, как любили говорить в то время, "из простого народа". Это дополнительно мотивировало ребят, заставляло их более упорнее, чем другие обеспеченные сверстники идти к намеченной цели - стать знаменитым и классным игроком.
Земляк Мальцева, знаменитый игрок и тренер Владимир Крикунов, человек с большим чувством юмора, до сих пор вспоминает, как однажды летом пару дней даже спал рядом с Мальцевым на сдвинутых койках - в спортивном лагере не хватало кроватей, и ребят укладывали вплотную друг к другу. "Это потом я говорил друзьям, что спал чуть не в обнимку с мировой знаменитостью. Впервые я увидел Сашу Мальцева за два года до этого, когда оказался в спортивном лагере, куда он приезжал чуть ли не ежегодно в детстве, - вспоминает Владимир Крикунов. - По оживленному гулу мальчишек я понял, что на футбольном поле происходит нечто необычное. Мы подбежали к поляне и увидели, как небольшого роста паренек в кепочке, стоя в воротах, тащит все мячи, которые бьют примерно с линии штрафной в его створ ребята постарше. Было тогда Мальцеву около 10-ти лет".
"Талантлив Саша был феноменально. Я не видел в игре Боброва, но могу смело утверждать, что такого таланта как Мальцев, среди советских хоккеистов не было. Это был самый одаренный хоккеист из всех, кого я видел своими глазами. Помимо хоккея, он мог бы дорасти до самых больших высот в любом игровом виде спорта, - признавался мне Владимир Крикунов, который начал играть в одной детской футбольной команде с Мальцевым еще в конце 1950-х. - Один эпизод, когда он стал постарше, и вовсе поразил меня. Саша хоть и играл в полузащите, но однажды встал в ворота, пытаясь отразить пенальти. В каком-то неимоверном прыжке, что говорит о его необычной координации движений, он все-таки отбил мяч, пущенный с 11-метровой отметки в самый угол ворот. Причем, оттолкнувшись одной ногой, в падении, и уже отразив удар, умудрился перекувыркнуться через голову. Встал весь в пыли, но счастливый. Он мне напоминал в детстве этакий вечный двигатель, то есть был мальчишкой, которому все время хотелось играть и совершенствоваться. Можно сказать, что он родился спортсменом, настолько талантлив был он во всех видах спорта, и не только в игровых видах, но даже в плавании! И все человеческие качества у него были направлены на преданность спорту".
И знаменитый тренер Крикунов, и близкие спортсмена, и его друзья детства в один голос признаются, что с самого первого дня и в жизни, и в спорте он хотел быть первым: наказать ли хулиганов, обидевших девочку из соседнего двора, выиграть ли турнир на первенство области. "Фирменное мальцевское кредо - всегда быть первым, - признается товарищ Мальцева по "Динамо", вратарь Владимир Полупанов. - Я не видел другого такого хоккеиста, который бы так по-хорошему высоко задавал подобную планку и требовал этого, на правах капитана, от своих партнеров по команде".
Ветераны "Олимпии" вспоминали, что в конце 1950-х годов часто видели у борта хоккейной площадки, за воротами одинокого мальчугана. Он приходил во время тренировок взрослой команды, вставал за сеткой и мог так неподвижно и тихо простоять час с лишним. Восьмилетний Саша Мальцев завороженно следил за происходящим на площадке, стоя у кромки льда, как вкопанный. Такого нельзя было не заметить.
Приезжий хоккеист Николай Поляков, который согласился возглавить детскую хоккейную секцию в Кирово-Чепецке, несмотря на молодость, пережил многое. Его юношеские годы пришлись на блокаду, во время которой, он ленинградец, находился в родном городе. Чудом выжил, едва не умерев от голодной смерти. Он хотел, чтобы хоть на долю этих стремительно растущих пацанов из Кирово-Чепецка выпало счастливое детство.
Но и видевший многое Поляков однажды обомлел, когда мальчишек, записавшихся в заранее оговоренный день приема в секцию, набралось аж на целых восемь команд! Пришлось отсеивать тех, кто не прошел отбор. В их число, увы, попал и Саша Мальцев, "немного не вышедший росточком". Мальчуган стиснул зубы от обиды. В глазах стояла мольба, как же так, почему без меня, я же могу быть самым лучшим? Поляков уже засобирался домой, как увидел кучку пацанов возле стадиона, которые умоляли его пройти с ним "пять минут", чтобы своими глазами увидеть необычное.
Ребята, буквально вися на рукаве у тренера, провели его через рощу от катка до дома Мальцевых на проспекте Мира. Затащили во двор. И там Поляков увидел поразившую его картину.
На балконе трехэтажного дома, с внешней стороны, сзади уцепившись руками за перила, на самом его краю стоял тот самый щуплый мальчуган, Сашка Мальцев, которого часом ранее не приняли в секцию. Весь бледный, он дрожал от холода и от страха. "Слезай! Давай обратно в квартиру!", - успел крикнуть ему Николай Поляков. Но было поздно. Зажмурив глаза, солдатиком, Саша прыгнул вниз. "Сиганул я с приличной высоты, метров так с семи, - улыбается, долго выдерживая паузу и явно растягивая удовольствие от этого воспоминания, Александр Николаевич. - Потолки тогда в домах были высокие, и трехэтажный дом размерами напоминал небольшую крепость. Спас меня сугроб, если бы не такой слой снега внизу, не знаю, чтобы со мной тогда было. Ноги бы, как минимум, сломал".
К счастью, в зимнем Кирово-Чепецке, изрядно засыпанном снегом, на каждом углу высились приличные по высоте "холмы" сугробов. А во дворе дома Мальцевых и вовсе была настоящая снежная горка. Дело в том, что, очищая дорожку для машин, которая вела к магазинному складу, чтобы грузчики могли разгрузить товар, дворник насыпал большой сугроб аккурат у третьего подъезда, где жили Мальцевы.
Вот в этот сугроб, причем, буквально с головой, тогда и вошел отважный паренек. Поляков подбежал к сугробу, когда из него высунулась голова дрожащего мальчишки. Убедившись, что "герой" цел, тренер вызволил его за шиворот из снежного плена. Вот так Николай Поляков в прямом и переносном смысле откопал для русского хоккея его будущий "бриллиант". Тренер пожурил второклассника: "Геройство - это, конечно же, хорошо. Мужчина должен быть отважным и смелым. Но он не должен заниматься разными глупостями. Доказывать, Саша, свою смелость нужно другими поступками". Поляков выдержал паузу и, улыбнувшись, сказал: "Ладно, жду тебя завтра в секции".
Довольный и безмерно счастливый Саша побежал к родителям, чтобы сообщить им радостную новость. А потом постучался к соседской девочке: "Надя, одолжи свои "снегурки"!". На следующий день Саша Мальцев стоял у ворот хоккейной коробки, бережно сжимая в руках девчоночьи коньки, заимствованные у Нади. На лед он выбежал первым, еще толком не умея стоять на коньках…
Знакомясь с детскими годами Мальцева, тем фундаментом, что был заложен на пути к оглушительной славе, в который раз понимаешь, что великим спортсмена делают отнюдь не наследственные гены и правильное калорийное питание, (конечно, без него никуда). Пример Александра Мальцева более чем ярко показывает, что основа всему - упорство, невероятное трудолюбие и умение уйти от всех соблазнов, которые поджидают тебя в беззаботные юношеские годы.
Для будущей гордости советского спорта - детишек военного и послевоенного поколения, таких, как Виталий Давыдов, росший без отца, Борис Михайлов, а чуть позже Саша Мальцев, ставший на ноги в многодетной, лишенной большого достатка семье, дворовой футбол и хоккей, а если повезет, и детско-юношеская секция были лучом света. Часто деля один письменный стол с братьями и сестрами, пока мама готовила деуу, Сашка исправно делал уроки, спрашивал разрешения у мамы и бежал на улицу, впопыхах забыв прихватить приготовленный бутерброд.
У него горели глаза, в отличие от некоторых сегодняшних юниоров, привыкших "отбывать время на площадке". Саша знал, что высоких целей, которые он поставил собой, можно достичь исключительно своим трудом, не любоваться собой во время игры, а пахать и пахать во время монотонных тренировок. Увлеченностью Мальцева игрой его старшие товарищи не переставали восхищаться.
И не деньги были для них самым главным "ориентиром". Этим ребятишкам была важна сама эта "чудная игра". И многих из них она в итоге вывела на большую дорогу, компенсировала те потери, которые они понесли в своем полуголодном детстве.
Также читайте статьи на эту тему:
Александр Мальцев: Какой хоккей мы потеряли
Две пятерки Александра Мальцева
Книги Максима Макарычева: