Тысячи российских профессионалов разочарованы в городском укладе. Они перебрались в леса, чтобы вдали от забюрократизированной государственной системы воплотить свою мечту об идеальной жизни. В последние несколько лет популярность экологических движений возросла в несколько раз. Кто-то обрёл гармонию, кто-то лишился иллюзий.
Евгения Пыстина - врач, прежде она была научным сотрудником Новосибирского государственного медицинского университета, престижного научно-исследовательского центра в крупнейшем городе Сибири. Три года назад муж Евгении, концертирующий пианист, рассказал ей о поселении вдали от цивилизации, в 120 километрах к северу от Новосибирска, на берегу реки Обь.
"Я посмеялась над этой сказочкой, но он предложил поехать и посмотреть своими глазами, - вспоминает она. - Так мы здесь и оказались". Теперь Пыстина с мужем и двумя дочерьми (семи и восьми лет) живут вместе с пятьюдесятью другими семьями в поселении Благодатное. Возраст жителей Благодатного - от одного до девяноста одного года.
За последние десять лет такие посёлки возникли в самых удалённых уголках России, включая Сибирь, и притягивают к себе тысячи россиян, которые мечтают о простой, самодостаточной жизни в согласии с природой, вдали от государственного контроля и коррупции больших городов. В России их называют "экопоселениями", и неуклонный рост их числа в последнее десятилетие отражает усталость горожан от коррупции, дурной экологии и потребительского отношения к жизни.
Высокая и стройная, с длинной тёмно-русой косой, Евгения Пыстина трудится день напролёт: складывает на веранде кочаны капусты, разливает по банкам мёд на зиму, вместе с дочерьми, Ангелиной и Полиной, расписывает яйца. Все домашние заботы она сопровождает пением. "С тех пор, как мы переехали в Благодатное, - говорит она, - я каждое утро просыпаюсь с новым интересом к пению, искусству, к новым знаниям и к сельскому хозяйству".
Это романтическое воодушевление разделяют не все. Русской Православной Церкви поселенцы представляются сектантами, поклоняющимися ложным богам. А некоторые особо подозрительные чиновники на местах чинят препятствия поселенцам в оформлении собственности на землю, где находится их жильё. Жители Благодатного говорят, что они никому не угрожают и что двери их домов всегда открыты для гостей, желающих отведать их мёда, пирога с тыквой или козьего молока. Они подчёркивают, что их поселение не является религиозной коммуной, которых в последнее время в России тоже появилось немало.
Жители экопоселения - вегетарианцы и занимаются органическим земледелием. Их дети находятся на домашнем обучении, и каждый предмет преподаёт тот житель посёлка, кто в нём особенно силён. Пыстина, к примеру, учит детей химии. По словам поселенцев, каждое домохозяйство привносит в общее благосостояние какой-то свой вклад. Семья Валерия Попова, бывшего физика, помогает строить дома новосёлам. Семья Надеждиных, бывшие дантисты, - поселковые пекари. Бывшая учительница музыки Клавдия Иванова славится рукодельной одеждой, а её муж, бывший военный, отвечает за переработку и утилизацию поселковых отходов.
"Я всю жизнь был частью системы: в школе, студентом в университете, я честно исполнял свой воинский долг, но система распалась прямо у меня на глазах, разрушенная лжецами, ворами, продажными управленцами, - привычно излагает Дмитрий Иванов расхожее объяснение, которым обосновывают свой выбор многие жители посёлка. - Мы здесь хотим создать новую социальную модель, не стесняющую индивидуальность свободных, уверенных в своих силах людей. Наша основная задача - снизить негативное влияние, которое мы оказываем на окружающую среду".
Экологические организации, такие как "Гринпис Россия", приветствуют создание экопоселений. "Мы рады всем экологическим движениям, потому что они выражают естественную склонность людей жить в гармонии с природой", - поясняет руководитель энергетического отдела "Гринпис" Владимир Чупров.
Подсчитать точное число россиян, перебравшихся на новое место жительства в экопоселения, непросто. С уверенностью можно сказать лишь то, что это число растёт. В последние два года такие поселения возникали десятками - на Алтае, в Карелии, на берегах Волги. Некоторые даже перебрались за море. Экопоселение Шамбала-Шаста в Эшленде, штат Орегон, создано любителями природы из России.
Жизнь на природе может быть сопряжена с немалыми трудностями. Прошлой зимой в Алтайских горах температура опустилась ниже минус пятидесяти по Цельсию, и каждое морозное утро, когда приходилось растапливать печь дровами, превратилось в нелёгкое испытание.
Как и все другие человеческие предприятия, экопоселения не свободны от внутренних разногласий и злоупотреблений, которые приводят к утрате иллюзий у некоторых жителей. Ольга Кумани, бывший репортёр криминальной хроники из Новосибирска, приняла решение уехать из большого города в 2002 году. "Я там больше не могла дышать, государственная бюрократия мне поперёк горла стояла", - рассказывает Кумани. В поисках лучшей жизни Кумани, мать троих детей, присоединилась к поселению Чарбай на Алтае. "Руководителям этого поселения нужны были только наши деньги и рабочая сила", - говорит Кумани, которой пришлось искать ещё более удалённое от мира жильё. Теперь она с детьми живёт в маленькой деревне в Республике Алтай, в сообществе двадцати двух художников, которые делают глиняные горшки и свистульки. Но даже это общество кажется ей чересчур проблемным, с напряжёнными взаимоотношениями между художниками. "Мы продолжаем искать новые возможности", - говорит Кумани, которая всерьёз подумывает перебраться в один из самых отдалённых уголков Сибири.
Статья опубликована во вкладке Russia Now в The Washington Post (США) 17.11.2010