Вчера, 28 ноября, страна торжественно не отметила 130 лет со дня рождения своего великого сына Александра Блока. Страну можно понять: у нее масса всяких иных дел, иных праздников, а главное, иных буден.
Мы живем в такое время, когда довольно затруднительно представить себе человека, который приходит после работы домой и достает с полки томик Блока, чтобы прочесть, скажем:
Гадай и жди. Среди полночи
В твоем окошке, милый друг,
Зажгутся дерзостные очи,
Послышится условный стук.
И мимо, задувая свечи,
Как некий Дух, закрыв лицо,
С надеждой невозможной встречи
Пройдет на милое крыльцо.
Кто ты, прекрасный незнакомец, который будет это читать? Или незнакомка?
Включаю я телевизор, читаю газеты, листаю журналы, и все это - прочитанное да увиденное - как-то не стыкуется со стихами Блока. Два таких мира несоединимых...
А может, это только кажется, что не стыкуется? Представить себе человека, который посмотрел, скажем, "Кривое зеркало" и достал томик Блока - не могу. Но есть же еще программа "Академия" на "Культуре", попадаются же интеллигентные телепередачи... И журналы не все гламурные, умные тоже есть.
А Блок есть? Есть ли Александр Блок в нашей жизни?
Андрей Платонов сказал о Пушкине: "Да здравствует Пушкин, наш товарищ!" Сказано предельно точно и четко. О Блоке так не скажешь. Пушкин - свой. Пушкин - рядом. Пушкин понятен и прост (хотя простота эта кажущаяся).
Блок таинствен. Непонятен и сумрачен. Всегда вдали. Хотя Блоку принадлежит фраза, которую уже век повторяют все российские Дон Жуаны: "У меня было две женщины: Люба и все остальные". Или это народная молва ее приписала поэту, чтобы как-то упростить его, к себе приблизить?
Хотим ли мы упрощать Блока сегодня, чтобы понять его, или он для нас столь же величествен, велик и не интересен, как, например, Гомер?
Нет у меня ответа.
Я всегда знал, что Блок - не просто гений, а какой-то гений особенный. Необходимый. И не потому, что я такой весь из себя любитель поэзии, "блоковед" и проч. Вовсе нет. Просто, когда мой папа - поэт Марк Максимов - пришел к моей маме, чтобы впоследствии прожить с ней почти тридцать лет до своей смерти, у него в руках был лишь маленький саквояж. В саквояже лежала пара носок, пара трусов, бритва и два толстых тома Александра Блока. Эту семейную историю, понятно, я знал с детства и, таким образом, с детства понимал, что стихи Блока также необходимы мужчине, как носки, трусы и бритва.
Мы как-то с легкостью не заметили, что книга перестала для большинства сограждан быть предметом первой необходимости. Мне кажется, что сегодня гораздо больше людей, которые не могут жить без компьютера, нежели тех, кто не может жить без книги. Но я не собираюсь по этому поводу восклицать: "Куда ж мы катимся?"
Может быть, мы не катимся, а, наоборот, взбираемся? В конце концов, большую часть своей истории человечество прожило без печатных книг и, в общем, неплохо себя чувствовало. Просто хочется понять, что в связи с этим исчезает в нас и что появляется.
Смертью Александра Блока было потрясено множество людей. Одним из потрясенных был поэт, ныне тоже весьма позабытый - Владимир Маяковский. Его некролог заканчивался такими словами: "Я слушал его в мае этого года в Москве: в полупустом зале, молчавшем кладбищем, он тихо и грустно читал старые строки о цыганском пении, о любви, о прекрасной даме, - дальше дороги не было. Дальше смерть. И она пришла".
Это взгляд поэта - на смерть поэта: ты умираешь не от болезни, а от ощущения собственной ненужности. Маяковский писал о конкретном эпизоде из жизни Блока. Но, как у всякого гения, эпизод у него вырастает до метафоры: если поэт читает свои стихи на молчащем кладбище - значит, ему незачем жить. Кладбище для поэта - это место, где похоронен интерес к нему.
Стала ли сегодняшняя Россия кладбищем поэзии? У меня нет ответа на этот вопрос. Впрочем, возможно, я просто боюсь самому себе признаться, что есть...
С грустью думаю о том, что относительно недавняя смерть другого великого русского поэта ХХ века Андрея Вознесенского не стала для страны трагедией национального масштаба. В наш прагматичный и суетный век поэт не может быть кумиром.
В том же некрологе Маяковский поразительно, на мой взгляд, написал о восприятии Блоком революции: "Помню, в первые дни революции проходил я мимо худой, согнутой солдатской фигуры, греющейся у разложенного перед Зимним костра. Меня окликнули. Это был Блок. Мы дошли до Детского подъезда. Спрашиваю: "Нравится?" - "Хорошо", - сказал Блок, а потом прибавил: "У меня в деревне библиотеку сожгли". Вот это "хорошо" и это "библиотеку сожгли" было два ощущения революции, фантастически связанные в его поэме "Двенадцать". Одни прочли в этой поэме сатиру на революцию, другие - славу ей. Поэмой зачитывались белые, забыв, что "хорошо", поэмой зачитывались красные, забыв проклятие тому, что "библиотека сгорела".
Сегодня Никита Михалков создает свои "12", - по-своему замечательный фильм, в котором позиция автора предельно однозначна. В этом фильме даже есть некоторая дидактика, которую признает и сам Михалков. С нами, читателями и зрителями, нынче надо разговаривать конкретно. Нынче мы выводы предпочитаем размышлениям. Мы перестали любить полутона, у нас нет времени разбираться в оттенках, нет времени на фразы типа "с одной стороны, с другой стороны"...
Фраза из давней рекламы: "Скоко вешать в граммах?" - девиз эпохи. Конкретно, пожалуйста, скажите: сколько, чего и как...
Поэзия и романтика отступают за ненужностью. Одну свою одинокую знакомую я хотел познакомить с одним своим одиноким знакомым. Первый вопрос, который задала Прекрасная дама XXI века: "Сколько он зарабатывает?" "Сколько ему лет?" - был второй вопрос. Дама вполне себе интеллигентная и с легкостью отличает Улицкую от Донцовой...
Чтение стихов Блока, как чтение любого великого поэта, требует сосредоточенности на чужом взгляде. Поэт - это тот, кто видит мир не таким, каким видят его все остальные. Поэзия - это в первую очередь взгляд. Все остальное - техника.
Люди, которые не умеют слышать друг друга, не могут читать стихи. Если перевернуть этот вывод, получится: люди, которые не могут читать стихи, - не слышат друг друга. Нелюбовь к поэзии - это диагноз обществу. Диагноз не бывает хорошим или плохим. Это просто вывод.
Литература не входит в список обязательных предметов, по которым надо сдавать пресловутый ЕГЭ. А коли так - кто научит наших детей читать стихи - слушать друг друга? Вот мы и живем без поэзии. Вообще-то без поэзии можно запросто прожить. Просто это будет жизнь без поэзии, вот и все.
Есть ли сегодня в России люди, для которых 130 лет со дня рождения Александра Блока - праздник? То есть живут ли люди, для которых жизнь без произведений Блока была бы хуже?
У меня, честно говоря, нет однозначного ответа на этот вопрос. Но все-таки очень хочется верить: есть!
А потому - с праздником, с днем рождения поэта, который все-таки кому-то помогает жить! Ведь правда, а?