Председатель Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов рассказал в интервью члену Президиума Ассоциации юристов России, какие задачи он считает приоритетными.
Совет для первого лица
Михаил Барщевский: Почему ты снова согласился стать госслужащим - cчитаешь, что можешь на что-то реально повлиять?
Михаил Федотов: Да. А иначе, зачем было соглашаться?
Барщевский: А какие у тебя полномочия?
Федотов: Председателя уникального коллектива - президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека.
Барщевский: У тебя ни бюджета, ни подчиненных. Единственная возможность - и то, если очень повезет, напрямую Дмитрию Анатольевичу... А так - через главу администрации в письменном виде.
Федотов: Мне была обещана возможность прямых контактов с президентом. Я считаю, мой важнейший резерв и главное полномочие - доводить до сведения главы государства рекомендации нашего президентского Совета.
Барщевский: В новой должности тебе постоянно придется искать компромиссы между демократической мечтой и объективной реальностью, интересами власти и оппозиции, политическим прагматизмом и романтическим идеализмом. Хватит ли нервов? Должность такая, что тобой будут недовольны все.
Федотов: Знаешь, когда я уезжал из Парижа, закончив работу в качестве посла при ЮНЕСКО, компьютер выдал мне совет дня: "Старайтесь. И тогда что бы ни случилось, все будет к лучшему". Моя задача - стараться.
Барщевский: Звучит немножко декларативно. Ведь тебе придется столкнуться с довольно жестким противостоянием между демократической оппозицией и партией власти. Люди не хотят слышать друг друга и не понимают, чего друг от друга хотят. В этой ситуации ты либо становишься мессией, который разъясняет, чего должны друг от друга хотеть, либо пытаешься искать компромиссы. Между чем и чем?
Федотов: Между разными силами и позициями.
Барщевский: Сил достаточно, а позиции есть?
Федотов: Господь дал человеку язык, чтобы он говорил с себе подобными, и уши, чтобы он слышал других людей. Поэтому я вижу задачу нашего Совета в организациях диалога. Ты упомянул о полномочиях. У президента максимум полномочий. Наша задача - советовать президенту, помогать ему. Собственные полномочия мне ни к чему.
Барщевский: Ты в свое время сформулировал, что Совет - при президенте, а не против президента.
Федотов: Безусловно. В нескольких страничках текста, которые я передал Дмитрию Анатольевичу, была изложена концепция коллективного советника президента. Именно поэтому я предложил, чтобы председатель Совета был советником президента. Дмитрий Анатольевич сказал: "Логично".
Барщевский: А в самом Совете легко достигаются согласованные решения?
Федотов: По каким-то вопросам очень легко, а по каким-то более трудно. Но достигаются. Помнится, 5 лет назад ты был избран в состав Общественной коллегии по жалобам на прессу и несколько раз участвовал в наших заседаниях. Ты видел, насколько разные люди работали там, а решения принимались консенсусом. Нужно, чтобы люди хотели договориться, и тогда они договариваются.
Барщевский: У тебя нет желания предложить Дмитрию Анатольевичу переименовать комиссию? Название громоздкое и, по-моему, юридически не очень точное.
Федотов: Оно действительно неудачно, поскольку содержит лишние слова. Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека - звучит гораздо лучше. Потому что, например, Совет по культуре и искусству не называется Советом по содействию развитию культуры и искусства. Но это мелочи: в положении о Совете нужно многое исправить и дополнить.
Барщевский: Почему до сих пор в России роль центральной власти огромна?
Федотов: Именно потому, что у нас слабое гражданское общество и перепуганные СМИ.
Барщевский: Нынешний властитель заинтересован в том, чтобы ослабить свою позицию?
Федотов: Он объективно заинтересован в развитии демократии.
Барщевский: А субъективно?
Федотов: Ты разве не читал выступления президента Медведева? По-моему, курс определен ясно.
Барщевский: Во многих общественных организациях, созданных властью, немало авторитетных и влиятельных людей. Но институты, порожденные сверху, не поддерживаются снизу.
Федотов: Мое глубокое убеждение, гражданское общество начинается не с организаций - их у нас много, а с граждан. Гражданин - это тот, кто не мусорит у себя в подъезде, кто, видя пьяного за рулем, звонит в ГАИ и предупреждает об опасности, хотя ему лично ничто не угрожает. И еще, гражданин всегда ходит на выборы, даже если выбирать не из кого.
Барщевский: А много у нас таких сегодня?
Федотов: Боюсь, что не очень, но ведь есть. Вспомни хотя бы синеведерочников. Как их гоняли? Но они сумели найти общий язык с московскими милицейскими начальниками, спокойно договорились, как они могут выражать свое мнение так, чтобы при этом не нарушался закон, не создавались пробки и так далее. И все встало на свои места. Мы должны научиться жить по закону, выражать свое мнение свободно, но цивилизованно, без травм и разбитых витрин, чтобы никому в голову не приходило устраивать разгоны митингов и демонстраций.
Кстати, я недавно попросил генерала Владимира Колокольцева дать статистическую информацию о митингах и демонстрациях в Москве. Оказывается, в год в нашей столице проходит 25 тысяч публичных мероприятий, включая так называемые неразрешенные. Наш Совет намерен изучить эту статистику - и не только по Москве, - чтобы понять, как устранить проблемы, связанные с митингами и демонстрациями. Хотя в последнее время мы видим много примеров нормального, без мордобоя, проведения публичных акций. В том числе резко оппозиционных. Например, митинг 31 октября на Триумфальной площади. Могу засвидетельствовать - милиция никого не разгоняла и, действительно, обеспечивала правопорядок.
Критика не возбраняется
Барщевский: Пункт 2 статьи 17 Закона о государственной и гражданской службе лишает госслужащего права высказываться - не критиковать, а вообще высказываться - о деятельности представителей других ветвей власти. Выходит, критиковать представителей исполнительной, законодательной, судебной власти тебе как госслужащему нельзя. Что делать будешь?
Федотов: Да, но там написано: "Если это не входит в его обязанности".
Барщевский: А ты считаешь, что в твои обязанности входит критиковать власть?
Федотов: Моя обязанность - обеспечивать эффективную работу Совета и озвучивать его мнения, в том числе о работе чиновников разных уровней.
Барщевский: Но ты не можешь сказать, что не согласен с деятельностью какого-то суда, мэра, губернатора или министра?
Федотов: Как председатель Совета - вполне, так как Совет работает на общественных началах. Кстати, недавно, я получил письмо из Конституционного суда РФ с просьбой дать экспертное заключение по поводу одной жалобы. Человека уволили из прокуратуры за то, что он в СМИ обвинил своих начальников в коррупции. Позднее сведения подтвердились, но честного сотрудника уже успели уволить. В своем заключении я написал, что чиновник, публично и обоснованно критикующий своих начальников с целью защиты общественного интереса, не должен считаться правонарушителем. Потому что закон защищает общественный интерес, а не интерес службы. Служба имеет смысл, только когда она во благо отечеству.
Барщевский: Скажи, пожалуйста, будут ли в Совете новые люди?
Федотов: За последний год мы лишились трех человек. Следовательно, нам как минимум нужно заполнить эти места. Но хотелось бы расширить состав Совета: есть проблемы, которыми просто некому заниматься. Во всяком случае, я сказал Дмитрию Анатольевичу, что готов предложить ему кандидатуры. Но сначала я должен посоветоваться с членами Совета, с людьми, которых мы хотим пригласить, и только после этого можно вносить предложения президенту. Это его Совет и решение остается за ним.
Барщевский: Ты заявил о "десталинизации", раскрой, пожалуйста, что ты вкладываешь в это понятие.
Федотов: Речь не о Сталине, а о преодолении пережитков тоталитаризма в общественном мнении. Прежде всего об увековечении памяти жертв, о восстановлении исторической памяти. Этой темой в Совете занимается рабочая группа, которую возглавляет известный политолог Сергей Караганов. Разрабатывается большая программа с серьезным международным компонентом, осуществление которой предполагается силами гражданского общества при политической поддержке главы государства. Естественно, речь не идет о переименованиях, запретах, охоте на ведьм и так далее.
25 тысяч митингов, пикетов и других публичных мероприятий проходит за год в Москве.