7 декабря исполнилось 100 лет со дня рождения Екатерины Фурцевой.
Министр культуры, хозяйка Москвы, единственная женщина советской эпохи, добившаяся всех высот карьерной лестницы, была несчастна в любви, пыталась вскрыть себе вены, всю жизнь мечтала о сильном плече рядом. Тему женщины в мужской политической игре мы обсуждаем с автором нового фильма о Екатерине Фурцевой, историком Леонидом Млечиным.
Российская газета: Не всякий столетний юбилей вызывает такой интерес у телевизионщиков, которые умеют просчитывать рейтинги новых проектов. Почему вы думаете, что людям сейчас будет интересно смотреть про Екатерину Фурцеву?
Леонид Млечин: Людей интересует драма. И не так принципиальны обстоятельства, в которых она развивалась, сколь интересна сама история. Политика, женщина в мужской игре, женщина, которая была инструментом в политических играх... Это единственная женщина советского времени, добравшаяся до вершины власти. Александра Коллонтай была послом только первые месяцы революции. У нас такое мужское шовинистическое общество, что даже представить себе сложно, как при нравах советской элиты она смогла так выдвинуться...
РГ: А провозглашенное равноправие полов? А право голоса на выборах?
Млечин: В революцию, действительно, были приняты законы, тогда не имевшие себе равных во всем мире. Временное правительство провозгласило избирательное право для женщин. Но это было достижение, которое существовало в теории. А на практике женщин выдвигали в ограниченных количествах и в основном для представительства. Полагалось иметь секретарем райкома одну даму, вот и ставили какую-нибудь. Нравы были далеко не для женского присутствия в большой власти… Сталин говорил: "Нарком должен быть зверь". А когда назначал Байбакова наркомом нефтяной промышленности, спросил, какие качества нужны на этой должности. И сам же ответил: "Бычьи нервы". Ну какие бычьи нервы у женщины? Фурцева единственная, которая сумела в этом мужском царстве выжить, сохраняя при этом женственность. Она была красивая женщина, знала это, пользовалась этим, производила впечатление. Этот эротический мотив в отношении к ней всегда ощущался. Она была темпераментной, очень порывистая, с высокой эмоциональной организацией. Если бы она жила в более счастливые времена, то значительно больше выиграла. Потому что женская ее судьба была, конечно, незавидной, как ни странно. Один муж ушел, насколько можем судить, собирался уйти и второй...
РГ: Официальный диагноз смерти Екатерины Фурцевой - сердечный приступ. Но ведь есть и неофициальная, но очень правдоподобная версия - самоубийство
Млечин: Принято считать, что Екатерина Алексеевна узнала о том, что супруг собирается уйти. Но стопроцентно никто не может сказать, что случилось. Со вторым мужем Фурцева познакомилась, когда работала в московском партаппарате. Это был Николай Фирюбин, красавец, который очень нравился женщинам.
К слову, один раз Екатерина Алексеевна уже пыталась покончить с собой. Это было, когда Хрущев понизил ее, переведя с всесильной должности идеологического секретаря ЦК партии на менее престижное место министра культуры. Она резала вены. А что произошло в 1974-м, никто точно не знает. Был ли это действительно сердечный приступ или она пыталась уйти еще раз из жизни? Но, во всяком случае, она очень жаловалась в последние годы на то, что ей плохо, она одинока, никто ее не понимает. Ее муж Николай Фирюбин ушел к Клеопатре Гоголевой, вдове секретаря обкома и соседке по даче. Она была значительно моложе Екатерины Алексеевны. Это правда.
Ощущение незащищенности, несмотря на то, что она попала на вершину власти, ее преследовало. Она всегда искала мужчину, как ни странно, жесткого. И страшно боялась потерять. И первый муж от нее ведь ушел после 11 лет брака. Как раз когда она ребенка ждала. Думала аборт сделать. Мать ей не велела. Бросила свой Вышний Волочек, приехала и жила с ней.
РГ: Вы много писали о неординарных женщинах во власти. Место ли "прекрасной половине" в этом жестком мире?
Млечин: Не думаю, чтобы так уж сильно голова женщины, рожденной быть политиком, отличалась бы от головы мужчины, рожденного быть политиком. Не сказал бы, что устройство мозгов Ангелы Меркель или Кондолизы Райз сильно отличается от любых великолепно устроенных мужских мозгов.
РГ: И тем не менее, вы же не станете спорить с тем, что женщины иначе, чем мужчины, реагируют на неуспех в личной жизни, на нелюбовь...
Млечин: В случае с Фурцевой фантастический профессиональный успех затмевал почти все. Ее мужа назначили послом в Чехословакии. Потом в Югославии. Ну и что? Фурцева в этот момент - хозяйка Москвы. Разве она бросит все, чтобы поехать с мужем? Нет. Просто жен много, а та, которая стала хозяйкой Москвы, - первая и единственная.
РГ: Что все же в этой женщине было такого, что ей удалось сломать, как вы говорите, шовинистическую систему власти?
Млечин: У ее карьерного успеха несколько причин. Она нравилась нескольким мужчинам. По разным причинам. Например, первому секретарю Фрунзенского райкома Богуславскому, где началась ее партийная карьера в годы войны. У них, по-видимому, был роман. Потом она понравилась двум сменившим друг друга руководителям Москвы. А потом Никите Хрущеву. По другим причинам. Екатерина Алексеевна была невероятно энергичной, волевой, настойчивой. Сказала - сделала. Иногда говорила глупости и делала глупости. Потому что ей, конечно, катастрофически не хватало образования, культуры, понимания. Требовала к 7 ноября изобрести прививку от кори. А к 1 мая - покончить с раком… Хрущеву нужна была красивая женщина в составе секретариата городского комитета партии. Он выбрал ее. Просто по разнарядке. Ему она понравилась, он ее оценил. И в течение многих лет "тащил". Потом разочаровался и убрал.
РГ: Из-за чего это произошло?
Млечин: Есть разные версии. Говорят, что она с другими секретарями ЦК у себя в комнате отдыха что-то нелицеприятное говорили про Никиту Сергеевича, а чекисты, как водится, записали и доложили. Но, думаю, там другое. Хрущев был такой человек: очаровывался - разочаровывался. Он в один день мог председателя совхоза сделать министром сельского хозяйства, а через полгода, увидев, что тот не тянет, сбросить. И он часто "тасовал" команду. И Фурцева пала жертвой одной из таких массовых реорганизаций. Для нее это была катастрофа.
РГ: Какие все же были между Фурцевой и Хрущевым отношения?
Млечин: Если вы имеете в виду роман, то ничего подобного не было. Хрущев был абсолютный однолюб. Вернее у него было несколько жен, но когда на Нине Петровне женился, женщины его больше не интересовали. Это, к слову, очень характерно для людей, целиком отдавших жизнь политике. Вот Ленин практически не интересовался женщинами. Он был полностью подчинен власти. А Брежнева власть меньше интересовала.
РГ: Перенесла ли Фурцева так называемый стиль партийного руководства в министерство культуры?
Млечин: Еще как! Несла "по матушке" так, что замы и члены коллегии министерства выходили красные. Начальников секла, а с подчиненными была нарочито любезна.
Впрочем, у Екатерины Алексеевны было и врожденное обаяние. Она понимала, что мужчины на нее обращают внимание. И сама не скрывала, что испытывает симпатию. Олегу Ефремову кокетливо сказала: "Олег, согласись, что у меня красивые ноги…" Понимала, когда и что можно. Фурцева в роли секретаря горкома и Фурцева в роли министра культуры - разные люди. Ведь она какой номер устроила с пьесой "Большевики", поставленной в "Современнике" Ефремовым по пьесе Шатрова в 1967 году. Ведь ее цензура запретила. А она разрешила. И это было невиданное в советской истории дело.
РГ: Иконой стиля среди советского и постсоветского бомонда считается Раиса Горбачева. Судя по некоторым фото, Екатерина Фурцева ей не уступала.
Млечин: Став министром культуры, Екатерина Алексеевна стала сама ездить за границу. Командировочные даже у чиновника такого ранга были ничтожные. Галина Вишневская рассказывала о том, что Фурцева без смущения принимала подношения от артистов, которые выступали за рубежом. Сейчас это назвали бы откатом за гастроли. Кроме того, у нее были подружки за границей, которые ей везли все подряд. Она тоже, чем могла, помогала. Находила способы красиво одеваться.
РГ: Весьма противоречивая, с первого взгляда, личность. Какой свет она оставила в жизни страны? Вам она нравится как человек, как женщина?
Млечин: Во власти есть отпетые негодяи, мерзавцы. Ничего такого в Фурцевой не было. Развитое честолюбие, желание пробиться, сделать карьеру, для чего она делала все. Участвовала в бог знает каких делах - и в травле Пастернака, в выкорчевывании ленинградских кадров, в борьбе с учеными. Не по злобе, а потому, что занимала такую должность. Понимаешь, что на этом месте мог быть человек значительно хуже. Вот чтобы лучше - в советской истории не получалось. А хуже - запросто.