Когда в 1982 году по экранам мира прошел фильм "Трон", электронные игры еще упаковывались в коробочки, на которых бегали симпатичные-страшненькие зверушки-красавицы-воины. Их надо было приручить-поцеловать-убить. Буколические времена были.
Специалисты, правда, уже баловались играми на больших машинах, но те игры были интеллектуальны и охлосу недоступны: "Тетрис", например. Или "Гусарик". Вообще, компьютеры предназначались для целей благородных, но скучных: статистических подсчетов, расчетов прочности или траекторий космических кораблей.
И вот появился фильм, где компьютерные игры, наслаиваясь друг на друга, вторглись аркадой в реальный мир. Как тут не восхититься? Фильм мгновенно стал культовым. Главную роль создателя игр, беспомощного демиурга нового мира сыграл тридцатитрехлетний тогда Джефф Бриджес - восходящая звезда американского кино. Ему прочили громкую славу - к двадцати пяти годам у актера уже были две оскаровские номинации, и ожидалось, что он взойдет на олимп легко и просто. Не получилось. Оставаясь крайне уважаемым в индустрии, первоклассно сыграв в десятках фильмов, он так и пребывал на обочине официального признания, пропуская вперед других героев, и лишь в прошлом году впервые получил заветную статуэтку. И тут же сыграл в сиквеле своего знаменитого фильма, который называется "Трон: наследие". Ту же роль. Почти тридцать лет спустя. Случай, доселе небывалый.
Отель, где я брала это интервью, вполне подошел бы в качестве декорации к новому "Трону" - холодный, чистый, минималистский. Джефф выглядел не как звезда, а скорее как добросердечный расслабленный любитель жизни. Он охотно отвечал на вопросы, охотно смеялся, охотно соглашался с предположениями и вообще был своим парнем.
Российская газета: Сейчас и вспоминать смешно наши тогдашние отношения с компьютерами, но почти тридцать лет назад вам и вашим коллегам удалось с помощью примитивной техники создать впечатляющую картину. Сейчас, после "матричной" трилогии братьев Вачовски, кажется, что все страхи уже перебраны. Но вот выходит "Трон: наследие", и оказывается, что и пугаться есть чего, и технике есть куда расти.
Джефф Бриджес: Ваша правда. Если в прошлом "Троне" компьютерный мир вторгался в наш, если в "Матрице" каждому человеку соответствовал компьютерный образ, то теперь у нас сам человек стал программой. Бестелесный, он существует внутри виртуального мира, созданного им самим. Самое удивительное, что мы действительно к этому движемся! Посмотрите, как мы не отлипаем от компьютеров: сама наша жизнь уже во многом где-то там, внутри. Конечно, это замечательно, что я могу послать записку своему другу в Россию и он получит ее мгновенно.
РГ: Не просто записку. Вы и поговорить можете, видя друг друга на мониторах.
Бриджес: Именно. Зачем мне с ним встречаться, спрашивается? Куда-то лететь, что-то делать, когда есть такой удобный, такой дешевый, такой ласковый способ... И затягивает, и затягивает. И в конце концов может затянуть.
РГ: Да и сам ваш фильм тоже втягивает: его начинаешь смотреть как научную фантастику, а потом эта фантастика оказывается такой реалистичной, что погружаешься в нее.
Бриджес: Это заслуга режиссера Джо Косинского. Он архитектор по первой профессии и умеет выстроить виртуальное пространство так, что оно кажется реальным. Вообще, вы замечали, как сказывается на фильмах предыдущая профессия режиссера? Всегда находишь следы музыканта, инженера, теперь вот - архитектора.
РГ: Как вам работалось в 3D формате?
Бриджес: Замечательно! Я вообще поклонник технических новинок, а после того, как Джеймс Кэмерон произвел настоящую революцию со своим "Аватаром", сниматься для трехмерного мира - большое удовольствие. И Джо, должен сказать, превосходно использует возможности этого трехмерного мира. Ну и плюс другие новинки - если, конечно, сравнивать с предыдущим фильмом... Тот, старый "Трон" мы снимали в черно-белом варианте, а потом отправляли в Корею, где низкооплачиваемые девочки своими ловкими ручками наносили нужные цвета. Представляете? А теперь... Техника так шагнула, что скоро режиссер сможет сказать: "А давай-ка попробуем в этой роли Аля Пачино" - и мышкой поместит компьютерный образ Пачино в предлагаемые обстоятельства. Не подходит? Тогда, может, Бриджес? В самый раз? И возьмут Бриджеса. Или смоделируют его образ.
РГ: Почти тридцать лет между картинами - огромный срок. Я недавно брала интервью у Майкла Дугласа, снявшегося в фильме "Уолл-стрит: деньги не спят", - там разрыв был в 23 года, и Майкл рассказывал, что на постаревшего Гекко наложился его собственный жизненный опыт, что герой стал мягче...
Бриджес: Или мир - жестче... Не забывайте, что мой герой эти годы провел в опасном мире, где все время нужно быть начеку. Но пребывание в этом мире не переменило Кевина Флинна - он остался самим собой, но стал восприниматься по-другому.
РГ: Мне показалось, что Кевин - родственник знаменитого Джеффри "Чувака" Лебовского - вашего героя в фильме братьев Коэн "Большой Лебовски".
Бриджес: Вот и вы тоже... Ну что я могу поделать? Джеффри - мой любимый герой, не скрою, он мне близок и по мироощущению, и по самовыражению, и по отношению к друзьям, и по манере одеваться. Люблю я его, своего "Чувака"! К тому же Кевин схож с Чуваком еще и запертостью во времени. Джефф был откуда-то из прошлого, он как бы не соответствует новому времени. Вот и Кевин, на тридцать лет запертый в Сети, тоже живет прошлым. Оба - талантливы, оба - неуспешны, обоим этот успех до фени. Конечно - похожи. И если я и впредь найду в предлагаемых образах кого-то, кого я могу сыграть близким к "Чуваку", - сыграю с удовольствием.
РГ: Вы сейчас опять снялись у братьев Коэн - в фильме "Железная хватка", которой в феврале откроется Берлинский кинофестиваль.
Бриджес: Да, и там я как бы повторяю роль, когда-то сыгранную великим Джоном Уэйном.
РГ: Удачи на фестивале!